Эндимион - Дэн Симмонс

– К следующей арке, – ответила девочка. – К последнему порталу.

58

Мы вылетели в день, на несколько секунд зависли над рекой, затем медленно двинулись дальше. Комлог передоверил нам штурвалы, предварительно объяснив, как ими пользоваться; контроль за бортовыми системами он взял на себя, а кроме того, отслеживал наши действия, дабы не допустить глупых ошибок. Переглянувшись с Энеей, я направил катер над макушками деревьев. Похоже, мы в безопасности – если, конечно, капрал Немез не проникнет за катером через портал.

Без плота было как-то непривычно, оставалось утешаться тем, что от него все равно не было бы толку. Река превратилась в крохотный ручеек глубиной не более десяти сантиметров и около трех-четырех метров шириной; с обеих сторон его стискивали высокие лесистые берега. Деревья казались смутно знакомыми; преобладали лиственные породы, чем-то напоминавшие челму или плотинник, только с развесистыми, как у полудуба, кронами. Широкие ярко-желтые листья чередовались с огненно-красными; казалось, берега реки устилает роскошный ковер.

Небо было голубее, чем на большинстве тех миров, на которых мы побывали, но с гиперионским все же в сравнение не шло. Солнце светило ярко, но не припекало. Лучи светила, проникая сквозь лобовое стекло, падали нам на колени.

– Интересно, каково снаружи? – проговорил я.

Комлог – или корабль (кто его разберет) – решил, по-видимому, что я обращаюсь к нему, и на экране центрального монитора высветилось:

Атмосфера: N2 – 0,77

O2 – 0,21

Ar – 0,009

CO2 – 0,0003

H2O – переменная (-0,01)

Давление у поверхности: 0,986 бар

Плотность: 5518 кг/м3

Магнитное поле: 0,318 Гаусс

Масса: 5,976 х 1024 кг

Скорость убегания: 11,2 км/с

Ускорение: 9,8 м/с2

Угол наклона магнитной оси: 11,5

Дипольный момент: 7,9 х 1025 Гаусс/см3

– Очень странно, – заявил комлог. – Совпадение невозможно…

– Что ты имеешь в виду? – Спрашивая, я уже знал ответ.

– Данные практически совпадают с теми характеристиками, которые относятся к Старой Земле. Еще не случалось такого, чтобы параметры двух планет…

– Стоп! – перебила Энея, тыкая пальцем в лобовое стекло. – Пожалуйста, приземлись.

Если бы мы садились на ручном управлении, я бы поломал множество деревьев, но комлог взял управление на себя и посадил катер на скалистой площадке метрах в двадцати от ручья, да так, что не задел ни единой ветки. Пока я пялился на видневшуюся за деревьями плоскую крышу дома, Энея успела открыть люк.

Девочка спрыгнула наземь. Я проверил монитор автохирурга, с удовольствием отметил, что некоторые огоньки стали зелеными, и сказал:

– Наблюдай за А.Беттиком. И учти – может случиться так, что нам понадобится срочно взлетать.

– Учту, месье Эндимион, – пообещал комлог.

По берегу ручья мы подошли к дому. Описать его будет не так-то просто, но я попробую.

Он стоял рядом с водопадом: вода срывалась с обрыва высотой около трех метров и летела в естественную заводь, где плавала желтая листва. Время от времени течение подхватывало пригоршню листьев и увлекало за собой. Сразу бросались в глаза прямоугольные террасы, нависавшие над заводью и водопадом, как бы опровергая закон всемирного тяготения. По всей видимости, дом выстроили из камня, стекла, бетона и стали. Слева от террас возвышалась каменная стена с тремя окнами, расположенными друг над другом. Затейливые металлические рамы были окрашены в оранжевый цвет.

– Свободнонесущая конструкция, – заметила Энея.

– Что?

– Так в архитектуре называются подобные террасы, – объяснила девочка. – Они как бы повторяют известняковые пласты, залегавшие здесь миллионы лет назад.

Я остановился и пристально поглядел на Энею. Катера за деревьями видно не было.

– Это твой дом. Тот, о котором ты грезила еще до рождения.

– Да. – Губы девочки дрогнули. – Я даже знаю, как он называется. «Водопад».[37]

Я кивнул и принюхался. Пахло прелой листвой, землей, водой – и чем-то еще. Совсем не так, как на Гиперионе, но почему-то казалось, что я вернулся домой.

– Старая Земля, – прошептал я. – Неужели это возможно.

– Просто Земля, – поправила Энея и взяла меня за руку. – Пойдем.

Мы пересекли ручей по невысокому мостику, прошли по усыпанной гравием дорожке, миновали террасы и поднялись на крыльцо. Когда я переступил порог, мне почудилось, будто мы очутились в пещере.

В просторной гостиной мы остановились и окликнули хозяев, но никто не отозвался. Энея шагала словно в трансе, водила рукой по камню и дереву, восхищенно восклицала, когда натыкалась на что-нибудь любопытное.

Большую часть каменного пола устилал ковер. В нише виднелись полки с книгами: названий я издалека не разобрал, а подходить ближе не хотелось. Вдоль стен тянулись металлические карнизы – должно быть, они служили украшением. У дальней стены возвышался громадный очаг, занимавший пространство от пола до потолка.

В очаге, несмотря на солнечный день, потрескивали дрова. Я снова окликнул хозяев, и снова мне ответила тишина.

– Нас ждали. – Это была шутка, но в ней, судя по всему, присутствовала доля истины. А я был вооружен всего-навсего карманным лазером.

– Да, – подтвердила Энея. Она приблизилась к очагу, положила обе ладони на металлическую сферу, что помещалась в нише слева от очага. Диаметр сферы составлял около полутора метров; она была выкрашена в красный цвет и с расстояния казалась ржавой. – Котел, в котором греют вино. Так сказал архитектор… Его использовали только один раз, а потом принесли с кухни сюда. Краска может быть ядовитой.

– Говоришь, архитектор? Тот, которого ты ищешь? У которого хочешь учиться?

– Он самый.

– Я думал, он гений. Но с какой стати гению отливать такой котел и покрывать его вдобавок ядовитой краской?

Энея улыбнулась. Нет, ухмыльнулась.

– Рауль, и на гениев порой находит. Хочешь доказательств – вспомни наше путешествие. Пошли дальше.

С террас открывался замечательный вид: ты словно выглядывал из уютной пещеры в поражающий буйством красок мир. Мы вернулись в гостиную, поднялись по складной лесенке, крепившейся шарнирами к потолку, на второй этаж и очутились на площадке над еще одной заводью, которую ручей образовывал выше водопада.

– Бассейн, – обрадованно воскликнула Энея.

– Для чего он служит?

– Так. – Девочка пожала плечами. – Но мой архитектор считал – я цитирую, – что «бассейн необходим со всех точек зрения».

Я тронул девочку за плечо. Она обернулась, улыбнулась – не отстраненно, как можно было бы предположить. Нет, улыбка буквально осветила ее лицо.

– Где мы, Энея?

– Водопад. Медвежья Тропа. Западная Пенсильвания.

– Это государство?

– Провинция. То есть штат. Территория бывших Соединенных Штатов Америки. Северная Америка, планета Земля.

– Земля, – повторил я, оглядываясь по сторонам. – Но где хозяева? Где твой архитектор?

Девочка покачала головой.

– Не знаю. Думаю, скоро объявится.

– И сколько мы тут пробудем, детка? – Мне бы хотелось запастись оружием и провиантом. Пожалуй, этим я и займусь, пока А.Беттик будет поправляться.

– Несколько лет. Шесть-семь, не больше. По крайней мере так мне кажется.

– Лет? – Я замер у верхнего пролета лесенки. – Ты сказала «лет»?

– Рауль, мне надо набраться опыта. Я должна учиться.

– Чему? Ремеслу архитектора?

– Не только.

– Ладно, ты будешь учиться. А я?

– Я знаю, тебе кажется, что с тобой поступили несправедливо. – Я пристально поглядел на девочку: она и не думала насмехаться. – Если не ошибаюсь, для тебя найдется подходящее занятие. – Я молча ждал продолжения. – Землю надо изучить. Мои родители бывали здесь… Мама считала, что львы, медведи и тигры – ну, те силы, которые похитили Землю из-под носа у Техно-Центра, – что они проводят тут эксперименты…

– Какие еще эксперименты?

– С гениальностью. Или, точнее, с человечностью.

– Что-то я не понимаю.

Энея повела рукой.

– Этот дом построен в 1937 году.

– От Рождества Христова?

– Да. Разрушили его в двадцать первом веке, во время восстания, если не раньше. Те, кто переправил Землю на новое место, восстановили дом точно так же, как восстановили для моего отца Рим девятнадцатого столетия.

– Рим? – переспросил я, чувствуя себя полным идиотом оттого, что приходится уточнять едва ли не каждое слово девочки. Знаете, бывают такие деньки.

– Тот Рим, в котором провел свои последние дни Джон Китс. Но это другая история.

– Ага. Я помню ее из «Песней» твоего дядюшки Мартина. Признаться, я ничего в ней не понял.

Энея махнула рукой.

– Я тоже не понимаю, Рауль. Но те, кто перенес Землю, не только восстанавливают древние города и здания, они воскрешают людей. Создают… динамику.

– Таким-то образом? – с сомнением в голосе справился я.