Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Проза » Историческая проза » Ермак - Евгений Федоров

Ермак - Евгений Федоров

Читать онлайн Ермак - Евгений Федоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 194
Перейти на страницу:

Паруса бессильно опустили крылья над Тоболом. У самого берега, среди кувшинок, играла и билась рыба, всплывала вдруг черная щучья спина и виделась на миг зубастая пасть, хватавшая лягушку или рыбу. Савву взволновала охотничья страсть. Он ринулся было к реке… Но заиграли горны: батька вызывал воинов на круг.

Загребая грузными сапогами, раздосадованный Савва пошел на сбор.

Среди дружины, поблескивая панцырем, на пне стоял Ермак и пристальным взором оглядывал воинство.

— Браты! — заговорил атаман. — Предстоит нам ныне не только лихость и умение свое показать, а и выдержать великий искус: терпением обзавестись! Все на нас падет, всякие лишения придут, а идти надо все вперед и вперед. Таков наш самый верный путь! И тут, чтобы одолеть врагов, должны мы быть прилежны и в строгом послушании. Трудно будет: видеть врага, идти под его стрелами и, скрепя сердце, притушив пламень в груди, продолжать дорогу, будто не слыша его озорных криков. Да, нужно это! Знаю я, браты, это потруднее, чем саблей кромсать, но такими быть должны в этом подвиге нашем! Слыхали, чай, вы добрую старинную сказку об Иванушке — русском молодце, и о том, как добывал он злат-цвет. Все поборол он, а самое главное впереди ждало. Надо было идти ему среди чудовищ, нечести всякой, слышать за собой змеиное шипение и не оглянуться назад, не дрогнуть.

— Ты это к чему притчу, батька сказываешь? — уставился в атамана чубатый казак с посеченной щекой. — Аль запугать удумал?

— Тебя не запугаешь, Алешка, ни лешим, ни оборотнем! — улыбаясь отозвался Ермак. — О том весь Дон знает, а ныне и Волга и Кама-река!

Казаку лестно стало от доброго слова. Он оглянулся и повел рукой.

— Да тут, батько, все такие. Из одного лукошка сеяны!

Ермак прищурил глаза и подхватил весело:

— Выходит, один к одному, — семячко к семячку: крупны, сильны и каждое для жизни!

Гул одобрения прокатился среди дружины!

Ермак вскинул голову и продолжал:

— Слово мое, браты, к делу. Дознался я, что на Долгом Яру опять нас ждут татары. Яр — высокий и впрямь долгий, немало тревоги его миновать…

— Батько, дай после Бабасана отдышаться! — выкрикнул кто-то в толпе.

— Тишь-ко! — приглушили другие. — Сказывай, атаман.

— Нельзя медлить и часа, браты. Внезапность уже полдела. Перед нами одна дорожка — на Иртыш. Надо прорваться, браты! Пусть осыпают нас стрелами, а мы мимо, как птицы! Зелье беречь, терпеньем запастись. Плыть с песней, казаки! А сейчас к артельным котлам, набирайся сил — и на струги! Плыть, братцы, плыть, мимо ворога, с песней!

— Постараемся, батько! — ответила дружно громада.

— В добрый час, браты! — поклонился дружине Ермак и сошел с мшистого пня.

Над глушицей вился сизый дымок. У костров казаки хлебали, обжигаясь, горячее варево.

В полдень кормщик Пимен махнул шапкой, и вмиг на мачтах взвились и забелели паруса. Береговой ветер надул их, и они упругой грудью двинулись по течению. Под веслами заплескалась волна. И над рекой, над лесами раздалась удалая песня. Вспоминалось в ней о Волге:

По ельничку, по березничку Что шумит-гремит Волга матушка, Что журчит-бранит меня матушка…

Атаман снова впереди всех, смотрит вдаль, а голос его рокотом катится по реке. Поют все лихо, весело. Хантазей и тот подпевает. Время от времени он утирает пот вздыхает:

— Холосый песня, очень!

В лад песне ударили в барабаны, зазвучали сиповки, серебристыми переливами голосисто заиграли трубачи.

Словно на светлый праздник торопилось войско. Кончило одну песню, завело другую — о казачьей славе.

Струги шли у левого лугового берега, покрытого таволгой и густой высокой травой. Справа навстречу выплывал темный Длинный Яр.

— Ну-ка, песельники, громче! — гаркнул Ермак.

Заливисто, протяжно до этого стлались по Тоболу душевные казачьи песни, теперь же торжественность и величавость их вдруг сменилось бойкостью, слова рассыпались мелким цветным бисером.

У нас худые времена —

Курица барана родила,

Кочерга яичко снесла,

Помело раскудахталося…

Эх!..

Вот и крутые глинистые обрывы, а на них темным-темно от всадников. Сгрудились стеной, и луки наготове. Доносится и волнует сердце чужое разноголосье.

— Словно вороны слетелись на добычу! — с ненавистью вымолвил Ильин, — из пушечки бы пальнуть!

— Гляди, гляди! — закричали дружинники, и все взглянули влево. Там, над зелеными зарослами таволги, над травами, плыла хоругвь с образом Христа. Невольно глаза пробежали по стругам, — среди развевающихся знамен и хоругвей знакомой не отыскалось.

— Наш Спас оберегать дружину вознесся! — удивленно перекликались казаки. И впрямь, со стругов казалось, что хоругвь трепещет и движется сама по воздуху.

Громче загремели трубы, заглушая визг стрел, которые косым дождем посыпались с крутоярья. Татарская конница, не боясь больше огненного боя, живой лавой нависла на береговом гребне, озаренном солнцем. На статном коне вымчал Маметкул и, подняв на дыбы ретивого, закричал по-татарски:

— Иди в плен или смерть! Эй, рус, на каждого тысяча стрел!

Не раздумывая, казак Колесо спустил шаровары и выставил царевичу зад:

— Поди ты… Вон Куда!..

Из-под копыт пришпоренного коня глыбами обрушилась земля в закипевший Тобол. Маметкул огрел скакуна плетью и, задыхаясь от ярости, кинулся в толпу всадников. — Шайтан! Пусть забудется имя мое, если стрелы моих воинов не поразят их раньше, чем закатится солнце. Я искрошу казака на мясо и накормлю им самых паршивых собак. Бейте их, бейте из тугих луков!

Потоки воющих стрел низали небо, они рвали паруса, застревали в снастях; одна ударила Ермака в грудь, вогнула панцырь, но кольчужная сталь не выдала.

— Поберегись, батько, неровен час, в очи угодит окаянная! — заслоняя атамана, предупредил Иванко Кольцо. Ермак локтем отодвинул его в сторону.

— Не заслоняй мне яра! Трубачи, погромче!

Белокрылые струги легко и плавно двигались вниз по Тоболу мимо выстроенного, как на смотру, татарского войска. Изумленные татары дивились всему, — и ловкости кормщиков, и неустрашимости казаков, и веселой игре трубачей. Но больше всего поразил ордынцев плывущий над зеленым разливом лугов образ «Спаса».

— Колдун, шаман, русский батырь! — кричали татары.

— Велик бог! — вскричал Маметкул и набросился на ближнего конника. — Чего скалишь зубы и порешь брехню? Какой шаман? Тьфу! За твои речи я сдеру с тебя кожу и набью ее гнилым сеном! Я вырву язык тому, кто закричит о чародействе русских, и велю всунуть его в свиное гузно!

Мокрое от липкого пота лицо тайджи исказилось от гнева. Со злой силой он сжимал рукоять плети готовый в любой миг исполосовать неугодного.

— Бейте из луков! Бейте! — кричал он. — Я залью Тобол русской кровью. Скоро мы скрестим сабли над дерзкими головами!

Но трубы над водой не прекращали греметь. Дружно размахивая веслами, казаки пели:

По горючим пескам, По зеленым лужкам… Да по сладким лужкам Быстра речка бежит… Эх, Дон-речка бежит!..

Солнце раскаленным ядром упало за лесистые сопки, засинели сумерки. Татарский говор и крики стали смолкать, последние стрелы ордынцев падали в кипящую струю за кормой. Постепенно стихла песня, умолкли трубы. Высоко в синеве замерцала первая звезда. Долгий Яр остался позади, окутываясь сиреневой мглой.

Хоругвь со «Спасом» подплыла к берегу, из лозняка вышел поп Савва и крикнул:

— Умаялся, браты, еле на ногах стою.

Ертаульный струг подошел к мысочку. Поп, бережно храня хоругвь, заслоняя ее своим телом, перебрался на струг. С опухшим лицом, облепленным комарьем и мошкарой, он со стоном опустился на дно.

— Вот оно как! — со вздохом вымолвил он.

— А мы и не знали… Ну, спасибо, друг, хитер ты, и нас ободрил и татар напугал…

Но Савва уже не слышал: от усталости он повалился на спину и захрапел.

Вызвездило. Над кедрами дрожал хрупкий бледный серпик месяца. Вода под веслами сыпалась серебристыми искрами. Струги шли ходко, а Ермак мысленно подгонял их: «Быстрей, ходче, браты…»

Гремели уключины, с громким окриком сменялись гребцы для короткого сна. Только кормщик Пимен не сомкнул глаз, — он неподвижно стоял на мостике и следил за стругами.

В шестнадцати верстах от устья Тобола лежит изогнутое подковой Карача-куль, над ним тынами темнеет городище кучумовского советника Карачи. Надлежало ханскому служаке следить, кто по Тоболу плывет, дознаться — с добрыми или худыми замыслыми.

Карача — маленький плешивый старичок — жил тихо, угождал хану. Чтобы не утерять волости, он отвез Кучуму свою единственную дочь — красавицу Долинге. Мурза был хитер, из ясака не мало утаил от хана. В кладовушках его хранились лучшие собольи и лисьи меха, в окованных ларцах переливались яркими огнями редкие самоцветы. В синем шатре Карачи резвились семь молодых жен. Быстроглазые, они насмешливо взывали к мужу:

1 ... 110 111 112 113 114 115 116 117 118 ... 194
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Ермак - Евгений Федоров торрент бесплатно.
Комментарии