Читающий по телам - Антонио Гарридо

Разумеется, обязанность автора — написать роман, в котором Цезарь думал, чувствовал и поступал бы не только так, как известно нам по историографическим источникам; в противном случае нам придется говорить не о романе, но об эссе, биографии или об историческом документе. Однако в обязанности автора также входит и правдоподобие вымысла, и чтобы этот вымысел непротиворечиво сочетался с тем, что, как мы знаем, происходило в действительности.

Мы ошибемся и в том случае, если осудим исторический роман, в котором вымышленные персонажи действуют в реальном мире, потому что этот мир и все события, окружающие героя, суть часть нашей Истории — именно так, с большой буквы.

С этой точки зрения обязательно подчеркнуть, что, хотя большие события всегда запоминаются лучше, именно малые события сопровождают нас всю жизнь, день ото дня, они делают нас счастливыми или несчастными, заставляют нас мечтать и верить, побуждают нас любить, принимать решения, а иногда — бороться и умирать за то, во что мы верим. Великий историк Жан ле Гофф был первым, кто оправдал историю обыденных событий: средневековых ярмарок, бедняцкой жизни в деревнях, болезней, повинностей и наказаний; реальность жизни забытых людей в противовес блеску и грохоту сражений, о которых всегда повествуют победители.

Всем, кому захочется углубить свои познания в этой теме, я искренне рекомендую эссе «Пять взглядов на исторический роман», вышедшее в издательстве «Evohe» за подписями Карлоса Гарсиа Гуаля, Антонио Пенадеса, Хавьера Негрете, Гисберта Хэфса и Педро Годоя. Эти знаменитые авторы обладают не только видением проблемы — их эссе к тому же и увлекательны, и поучительны.

В «Читающем по телам» главный герой Сун Цы — это реальный персонаж, известный не своими делами, но своими книгами. Поэтому я в романе постарался отразить со всей возможной точностью способы его работы, его новаторские методы по осмотру трупов, трудности, встававшие на пути его начинаний, его отвагу, проницательность, любовь к учебе, готовность защищать истину и справедливость. Все судебные процессы, техника осмотра, законы, протоколы, анализ, методы, инструменты и материалы, описанные в каждом из эпизодов романа, достоверно отражают действительность. В труппе актеров есть и другие реальные персонажи, среди которых император Нин-цзун и его свита, министр наказаний Кан и старый профессор Мин. Мне помогали также и известные исторические факты — такие как существование независимой от университета академии, ситуация политической нестабильности на границе и, главное, появление первой в мире ручной пушки, то есть пистолета — оружия столь же новаторского, сколь и смертоносного. Но, конечно же, я добавил многое от себя, и эти выдуманные элементы позволили мне, опираясь на правдоподобие, создать окружение главного героя и сплести интригу. Таким образом, я выдумал запутанный сюжет, основанный на том, каким образом секрет боевого пороха, хранимый китайцами как величайшая государственная тайна, мог попасть в руки их врагов — монголов, а через них добраться и до Европы.

Первая ручная пушка, о которой нам известно, бронзовое изделие, изготовленное в эпоху династии Юань (1271–1368), ныне хранится в Историческом музее Шэньси, в Сиане. И хотя это единственное историческое доказательство, каким мы располагаем, вполне разумно звучит гипотеза, что нечто подобное могло быть изобретено и раньше. Сами владыки Юань были из монголов: пастухи-кочевники без всяких технических и научных познаний. После завоевания Китая они восприняли обычаи и технологию побежденных; на этом основании вполне допустимо предположить, что ручная пушечка, обнаруженная в Маньчжурии, была усовершенствованной переделкой прототипа, созданного еще при династии Сун. Теория эта подкрепляется еще и недавней находкой: в Сычуани была обнаружена статуэтка воина с неким огнестрельным оружием, напоминающим маньчжурскую пушечку. Эта скульптура была создана в XII веке во время династии Сун.

Важную роль в завершающей части повествования играет «Инмин цзи», или «Цинмин цзи», рукопись о самых интересных судебных процессах. И хотя ее распространение началось чуть позже описываемых в книге событий, подобные трактаты составлялись и раньше, и они имели широкое распространение среди культурной элиты династии Сун. Один из них, под названием «И юй цзи», представляет собой любопытное собрание спорных судейских решений; авторство трактата приписывается Хэ Нину и его сыну Хэ Мэну, создан он был в эпоху Пяти Династий; существовали также «Чжэ юй гуйцзянь», «Чудесное зерцало для разрешения судебных дел», которое составил Чжэн Кэ во время династии Сун, а еще «Тан инь биши», знаменитый своим переводом. И все-таки я не мог воспользоваться этими трактатами, поскольку все они были написаны до рождения судьи Фэна, а сюжет требовал от меня рукописи, в которой он мог быть упомянут. Итак, я позволил себе допустить существование сокращенной и неоконченной версии «Инмин цзи», некоего предварительного исследования, созданного в подходящее для меня время, до итоговой публикации в 1261 году.

Что касается архитектоники дворцового ансамбля, должен сознаться, что структура романа вынудила меня разместить внутри его несколько министерств, которые на самом деле помещались в других местах столицы, — то же самое и с застенками, и с личными апартаментами Кана.

Что касается странного заболевания Сун Цы, по-научному называемого «врожденная нечувствительность к боли», — тут дело в необычной мутации одного из генов, кодирующего нейротрофические рецепторы тирозинкиназы (NTRK1); мутировавший ген препятствует образованию нервных клеток, отвечающих за передачу в мозг сигналов о боли, жаре и холоде; я вынужден признать, что это мое литературное добавление, введенное, дабы роль главного героя выглядела еще более драматичной. Тем не менее такая болезнь — это не просто чудесный дар, помогающий Сун Цы преодолеть немало препятствий; на самом деле она часто проявляет свою темную, отрицательную сторону, нанося главному герою вред, изменяя и калеча его, так что сам Сун Цы начинает себя чувствовать проклятым чудовищем.

В конце концов, в порядке заключения, мне хотелось бы привести свои собственные мысли о литературных жанрах. Всем известна врожденная тенденция человеческого существа классифицировать всё, что его окружает; крупица логики в обществе, где предложение зачастую опережает спрос, а информации так много, что ее полезность затмевается самим ее обилием. Подобное происходит и с литературными жанрами: опубликовано уже столько всего, что издатели сразу желают знать, в какую серию попадает каждая из книг; библиотекарей интересует, какой шифр они проставят на этой книге в своем каталоге, а читателям требуется указатель, помогающий выбрать книгу по вкусу.

До этого момента больших проблем не возникает. Все это — формы организации, а организация необходима. Что не так уж хорошо — так это неискоренимая человеческая привычка навечно снабжать каждый роман особым корешком. Мы выделяем «большие» жанры и «малые» жанры, «лучшие» жанры и «худшие» жанры, притом что эти корешки ни в коей мере не отражают индивидуальные качества отдельной книги.

Я говорю об этом потому, что мне нередко — и всегда с раздражением — доводилось слышать, что исторический роман — жанр не из самых важных.

Слыша подобный комментарий, я всегда с удивлением задавался вопросом, говорит мой собеседник о каком-нибудь конкретном романе или же он плывет по течению общего мнения. Проиллюстрирую это таким примером: допустим на минуту, что современный, необыкновенно талантливый писатель сочинил в наши дни трагическую историю любви между юношей и девушкой, чьи семьи, Монтекки и Капулетти, ненавидят друг друга. Да разве из-за того, что действие происходит в Венеции XVI века, «Ромео и Джульетта» должна попасть в разряд обыкновенных исторических романов и перестанет быть прекраснейшей из всех рассказанных в мире историй любви?

Откровенно говоря, мне кажется, что здесь как нельзя лучше подойдет определение жанров, которое оставил нам неподражаемый Хосе Мануэль Лара: «На самом деле существует лишь два вида романов: хорошие и плохие».

КРАТКАЯ БИОГРАФИЧЕСКАЯ СПРАВКА

Сун Цы родился в 1186 году в Цзяньяне (современная провинция Фуцзянь). Его отец, Сун Гун, не блистал успехами в учебе, но все же смог пройти государственные экзамены благодаря льготам, которые предоставил ему император Нин-цзун. Гун очень заботился о будущем своего сына и поэтому нанял ему в учителя последователя ученика великого Чжу Си, и в результате Сун Цы сумел поступить в Национальный университет города Линьань (ныне Ханчжоу). Прослушав курсы по медицине, юриспруденции и криминалистике, в 1217 году Сун Цы получил степень доктора и был направлен в Инь (уезд Чжэцзян) в качестве старшего стражника. Однако внезапная кончина отца помешала ему вступить в должность, и молодому человеку пришлось вернуться на родину во исполнение положенного траурного ритуала. Почти десять лет спустя Сун Цы вступил в должность регистратора в Синьфэне (современная провинция Цзянси). Успехи молодого человека в судебной медицине возбудили зависть его начальника, который несколько раз понижал его в должности, пока не добился того, что Сун Цы отказался от карьеры чиновника. После смерти начальника Цы вернулся на свой прежний пост, а затем получал различные повышения по службе — вплоть до начальника уезда, начальника округа и судебного администратора. Всю свою жизнь он посвятил изучению и анализу судебной медицины; он развенчивал старые подходы, основанные на эзотерике и магии, и привносил новые способы установления истины, причем некоторые из них не утратили своей важности по сей день. Сун Цы умер в 1249 году, через два года после завершения первого и самого значимого в истории научного трактата по судебной медицине: «Си юань лу сянъи».