Владычица Жемчужины - Эрик Ластбадер

Шарик начал медленно вращаться. Он обладал каким-то призматическим эффектом, и его цвет постепенно менял оттенки — от холодных к теплым. Завороженная Кристрен смотрела на медленно вращающийся шарик. Такой опасный и такой красивый; казалось, он не может причинить никакого вреда. Лишь когда сильные пальцы Гуазу сомкнулись на шее Кристрен, она поняла, в какую ловушку угодила.

Девушка жадно ловила ртом воздух. Шарик лопнул, словно мыльный пузырь, а ардинал швырнул Кристрен к сосновому стволу. Саракконка пыталась сопротивляться, однако Гуазу пригвоздил ее к сосне, причем не только руками, но и взглядом. Как же она позволила себя одурачить? По телу растекались вялость и апатия. Хотелось закрыть глаза, упасть на руки Гуазу и рассказать ему все, что он хочет.

Кристрен больше не сопротивлялась — тело расслабилось так, будто она готовилась отдаться любовнику. Голова Гуазу была совсем близко, и все же девушка с трудом различала черты его лица. Кристрен чувствовала его дыхание на щеке, и ее веки затрепетали. Гуазу нежно коснулся округлых грудей девушки, раздвинул ее ноги, а затем прильнул к ее губам. Сквозь дымку она почувствовала, как ардинал вытягивает из нее не воздух, а самые сокровенные тайны и секреты. Еще немного, и он узнает все. Еще немного, и Кристрен потеряет для него всякий интерес, как ореховая скорлупа, которую Гуазу раздавит носком сапога. Но пока что она ему нужна — и сердце девушки исполнилось благодарностью. Она любит Гуазу и расскажет все, что угодно. Она…

Раздался чуть слышный шорох, губы Гуазу оторвались от Кристрен, и она застонала. Пока одурманенная девушка стояла у сосны, дожидаясь возвращения ардинала, Гуазу беспокойно оглядывался по сторонам. Наверное, это крыса или какая-то другая лесная мелочь.

— Проснись!

Кристрен снова застонала. Ну, кто ее беспокоит?

— Проснись, Кристрен!

Девушка покачала головой, словно пытаясь отмахнуться от назойливого голоса, раздающегося в голове.

— Он тебя околдовал! Мне отлично известно это заклинание! Сейчас я его нейтрализую.

Кристрен закричала так, будто ее облили кислотой. Ей казалось, что кто-то отрывает руки и ноги от ее тела.

— Нет! — закричал Гуазу. — Кто посмел?

Однако заклинание уже было нейтрализовано. Кристрен быстро пришла в чувство и поняла, что Гуазу чуть не высосал из нее всю жизнь. Желая отомстить, она вцепилась зубами в руку, по-прежнему обнимавшую ее за шею. Ей попался нежный треугольник между указательным и большим пальцем, и Кристрен прокусила его насквозь, раздирая кожу и ткани.

Гуазу пытался вырваться, но девушка крепко держала его зубами. Проснувшийся разум Кристрен легко блокировал все попытки сопротивления. Гуазу только начал знакомиться с магией и, к счастью, еще мало что знал и умел.

— Силенсия! — прошипела Кристрен.

Живая тишина окутала Гуазу, и когда он открыл рот, чтобы закричать, ему не удалось даже пискнуть. У Кристрен имелось оружие, да только использовать его не было необходимости. Сложив пальцы клином, она ткнула в чувствительное место слева под ребрами. Потекла кровь, и Гуазу стал метаться так яростно, что сумел вырвать руку из зубов Кристрен. Он пытался вновь пригвоздить ее взглядом, но Кристрен это предвидела и тут же отвела глаза. Сложенные клином пальцы впивались в грудь Гуазу, пока не коснулись его судорожно бьющегося сердца.

И Кристрен сжала его что было сил.

Миннум смотрел, как медленно угасает поверженный сараккон. Чужая жизнь казалась лучом лунного света, бледным и далеким, в то время как он сам грелся в теплых солнечных лучах Кристрен. Ее ярость не испугала его, напротив, Миннум был в восторге. Он спас ее жизнь так же, как она спасла его! Сердце Миннума пело, и, глядя на перепачканную кровью девушку, он чувствовал, что сейчас может все, даже одолеть ужасного Варду.

Маленький соромиант неслышно подошел к Кристрен, и она улыбнулась. От этой улыбки Миннуму стало так светло и хорошо! Смертельная опасность и постоянный риск связали их крепче и прочнее цепей, а каждый проведенный вместе час стоил нескольких лет.

Последние солнечные лучи позолотили лицо девушки и погасли. Этот момент Миннум запомнил на всю жизнь. Синие, как море, глаза, полные, изогнувшиеся в улыбке губы, темные волосы, разметавшиеся вокруг головы наподобие короны.

Миннум почувствовал, как ноги стали ватными. Казалось, до полного счастья ему не хватает одного — ее поцелуя.

Кристрен протянула к нему руки. Неужели она хочет его обнять? Это было бы так прекрасно! И в этот миг улыбка слетела с лица Кристрен. Она вскрикнула, и залп энергии, который Миннум почувствовал, хотя не мог видеть, метнулся от ее пальцев над правым плечом маленького соромианта.

Миннум собирался оглянуться, чтобы посмотреть, в кого стреляет Кристрен, когда жуткая боль пронзила его спину. Широко раскрыв глаза, он взвизгнул, так как испугался, что позвоночник может просто рассыпаться. Стоя на коленях, коротышка повернулся и увидел Варду, высокого и тощего, как скелет, в темной мантии, с жирными патлами черных волос. Кожа некроманта была бледно-зеленой, как старая медь. Соромиант с ужасом заметил, что мантия Варды рябит, словно марево в пустыне. Она отливала металлическим блеском, а когда архонт приблизился, Миннум понял, что это не мантия, а целая стая жуков.

В воздухе мелькнул залп белого пламени, и Миннум забился в агонии. Позвоночник рассыпался, мелкие кости со свистом впивались в мышцы и соединительную ткань и, словно крошечные скальпели, резали нервные окончания. Несмотря на боль, соромиант чувствовал, что Кристрен изо всех сил сопротивляется Варде.

Затем архонт вытянул руки, и стая прожорливых жуков бросилась вперед.

— Нет! — закричал Миннум и попытался встать. Но он уже слишком ослаб и смог лишь упасть на пути насекомых. Впрочем, руки еще слушались бывшего соромианта, и он стал колотить жуков кулаками. Укусы не шли ни в какое сравнение с болью, раздиравшей спину, хотя крошечные клешни и жвала уже впились в кожу, словно миллион иголок. Миннум передавил немало жуков, превратив их в отвратительное жидкое месиво. Увидев, что жуки переползают через него, он перевернулся на спину и раздавил еще несколько сотен, и все же хитрые насекомые расправили прозрачные крылья и темной жужжащей стеной полетели на Кристрен.

Девушка не собиралась отступать, хотя при виде жуков ей пришлось на время позабыть об атаке и подумать об обороне. В результате архонт стал снова терзать Миннума. Однако короткая передышка не прошла даром. Маленький соромиант не видел кровь, текущую из сотни ранок, не думал о парализованной спине, он произносил все известные ему заклинания, надеясь, что хоть одно сможет навредить Варде.