Таганай - Николай Феофанов

наземные маршруты сближения с ямой знают, чтобы не попасть под обстрел снайперов и пулеметов. У вас двоих есть варианты, можете оставаться в бараке, можете двигаться за кем-нибудь по их маршрутам.

– Если объект не доходит до ямы, что тогда? – наконец вмешался в беседу Шакулин.

– Надо, чтоб дошел? – скептически улыбнулся Барышков.

– А если вообще не придет? – продолжал лейтенант.

– Надо, чтоб пришел. Вы же говорите, что приманку хорошую привезли.

Листровский в задумчивости покивал головой. Возникла недлинная пауза, все в задумчивости глядели на ловушку.

– Я не уверен, что все будет так просто, – Шакулин импульсивно махнул рукой. – Он умный! Вы помните, как зверь раздубасил нашу прошлую засаду? Он просто перебил всех, кого мог достать, по одному. Он не шел прямо к костру на курумнике. Он зашел с леса, явно почуяв наши запахи, потому и начал орудовать с дозора на перешейке.

– От того, лейтенант, у нас сейчас и поставлена задача, работать со зверем на расстоянии, пока он четко не выйдет на яму. – Барышков продолжал смотреть с кривенькой улыбкой.

– Ну, я не знаю. – Шакулин отвернулся и отошел чуть в сторону, направившись по внимательней рассмотреть заготовленные кострища.

Капитаны остались вдвоем. Листровский чуть приглушенным голосом начал говорить:

– Когда зверь подойдет на нужное расстояние, какой-то из твоих снайперов должен первым делом убить приманку – того больного. – Он глянул на Барышкова. – Так надо, – жестче выразился Листровский. – Этот больной, был первым на кого два года назад зверь совершил нападение. Но остался жив. Сейчас он как овощ, ни на что не реагирует. Родственников нет. Ночью испытывает постоянные приступы, в последнее время ничего не ест. Фактически, он сам скоро отдаст концы. – Здесь Листровский намеренно приврал.

– Зачем его убивать?

– Это не обсуждается. Чтобы уничтожить зверя, придется сначала прикончить этого Коробова. Вот санкция. – Листровский достал из нагрудного кармана своего маскировочного костюма бумагу, полученную от Верещагина, и сунул ее Барышкову.

Тот прочел и хмыкнул.

– Надо, так надо.

– Кому доверишь? – поинтересовался Листровский. – Чтобы без соплей. Промедлит пару секунд, и зверь уйдет, а потом ищи его свищи!

– Влад сделает, – чуть подумав, ответил Барышков.

Начало темнеть, небеса сделались серыми, с юго-запада наползала какая-то мгла. Силуэты деревьев начали растворяться в общей массе леса. Все очень напоминало обстановку, как тогда, на курумнике, только без дождя. Шакулин удовлетворил свое любопытство, изучив заготовленные костры, и теперь просто стоял рядом с одним из них и наслаждался видом Дальнего Таганая.

В той стороне, где расположились капитаны, из чащи леса вышел Глазьев.

– Гроза будет. – С этими словами охотник приблизился к кгбэшникам и пожал им руки, а затем махнул в сторону наползавшей тучи. – Пару молний в ней видел, когда на Дальнем был. Ходил на метеостанцию, проверял все ли там в порядке, пока метеорологи отсутствуют.

– Ну, и как, все в порядке? – продолжил мысль Глазьева Листровский.

– В полном.

– Да, забыл сказать, – вставил Барышков, – все устройство ямы нам Владимир Дмитриевич показал.

– Спасибо, – Листровский смотрел на Глазьева.

– Не за что, – ответил охотник. – Пойду, отдохну. – И больше не задерживаясь, он отправился прямо к баракам.

– Кстати, я ему обещал, что его выстрел станет финальным для зверя, – сказал Листровский, когда Глазьев отдалился на приличное расстояние. – Но, кажется, не сдержу.

Из кустов, примерно с той же стороны, что и Глазьев ранее, вышел Влад. Снайпер подошел к капитанам и легким маловыразительным взмахом отдал честь Листровскому, что было нормальным в таких условиях, к тому же среди кгбэшников этот официоз не обязателен и большого значения не имеет.

– Ну, и где он шатался? – обратился к Владу Барышков.

– Петлял весь день, зараза. – Влад обдирал со штанов налипший репей и волоски паутины. – Но на этот раз я его не потерял. – Снайпер выпрямился, стряхнув последний колючий цветок. – Вы сейчас ахните! В начале он снова поперся к Терентьихе, но не просто так. У Глазьева там специальный трюк есть. Он ныряет под завал из деревьев и все, пропадает. Вчера именно так я его и посеял. Но в этот раз фокус не удался. – Влад довольно потер руки. – Оказывается, он обходит Терентьиху с юга и через Большой Лог движется обратно к нашему кордону.

– Смысл? – недопонял Барышков.

– Но на кордон он не заходит, берет чуть севернее. А знаете зачем? У него, где-то в трехстах метрах отсюда в лесу по направлению к Дальнему Таганаю своя полянка существует. – Влад взял небольшую палочку, присел на корточки, разгреб руками землю от листьев и травинок, чтобы не мешались, и начал рисовать. – Поляна, примерно тридцать на тридцать метров, вокруг сплошной ельник. На одном краю поляны – землянка. А вся середина завалена ветками, по типу нашей ямы. – Он оторвался от рисования и поднял глаза на капитанов. – У Глазьева там такая же штука, как и у нас, яма с перешейком. Он прошел по какой-то линии прямо на центр ловушки. Рядом сложен небольшой костерок, все как здесь. Так вот. – Влад выпрямился. Листровский с Барышковым продолжали внимательно слушать снайпера. – Потом Глазьев поперся на Дальний Таганай, к метеостанции, взял небольшую канистру с керосином. Вернулся к своему логову. Костер сдобрил керосином. Ну, и сюда направился. Короче, готовит альтернативную засаду.

– Значит, он готовится к встрече в другом месте? – как бы сам себе сказал Листровский.

– Может, отправить его в город, к чертям собачьим? – выругался Барышков. – Так, аккуратно, чтобы не обиделся.

– Нет, – в задумчивости ответил Листровский. – Пусть здесь будет, под контролем. Я с недавних пор не очень верю местным жителям. – Он криво улыбнулся. Почему-то все сегодня улыбались только криво.

Через час небо полностью поглотили черные быстро движущиеся тучи. В верхушках деревьев носился порывистый ветер. Издалека донесся глухой рокот грома.

Листровский с Барышковым стояли на крыльце.

– Отзывай своих, – обратился Листровский, – сегодня не будем зверя зазывать, слишком темно и ливень нам не нужен, а он похоже скоро жахнет.

Барышков взял рацию и скомандовал всем снайперам из охранения возвращаться в барак.

– На чердаке оставь людей, лишние глаза не помешают. – На этих словах Листровский выглянул из-за деревянного козырька, накрывавшего вход в их барак. Большие, активно перемещающиеся, черные клубы нависшей тучи выглядели даже как-то свирепо. – Не удивлюсь, если вот это, перерастет в бурю.

– Странно, что пока ни капли не упало, – откликнулся Барышков.

– Да, здесь все странно, – процедил Листровский и достал сигарету.

Барышков ушел внутрь, давать распоряжения чердачникам. Пока Листровский курил на крыльце, мимо него по одному прошли все четверо отозванных снайперов. Молодые ребята были почти по самые глаза укутаны различной одеждой и прочими, как их называл капитан, камуфляжными