Пришедшие из мира имен - Леся Соколова

— Вы должны быть в сознании во время коррекции. Боли, которой вы боитесь, больше не будет — самое страшное уже позади, наши работники делают всё быстро и профессионально. — Щебетала она, а я её рассматривал. «Нинона» — бегало, перекатывалось и тихо звучало имя по её комбинезону. Не соответствующее этой женщине имя, видимо, должно было ввести меня в заблуждение, отвлечь от неё, как от человека и сосредоточить на должности.

— Зачем меня привязали? — я почувствовал головокружение.

— Возможно, вы заснёте или потеряете сознание, тело зафиксировано для вашей безопасности. И моей. — Она хитро улыбнулась.

Нинона красива той странной красотой, когда все черты лица и части тела по отдельности — обычные или, скорее, гротескные, а всё вместе — гармонично до невозможности отвести взгляд.

— Я буду задавать вопросы… Вы сейчас слышите что-нибудь?

Хотелось почесать затылок, но руки невозможно высвободить из подлокотников кресла. Почувствовал запах, резкий, незнакомый, он отвлёк меня от зудящего затылка. Сильно захотелось спать, но неистовая Нинона всё задаёт и задаёт вопросы:

— С чем ассоциируется этот запах?

— Если бы так пахли продукты, я бы не стал их есть. Постойте… Это запах негодования? Чувства могут пахнуть? — она только кивнула.

— Что вы сейчас видите?

Мне уже снится сон, я пытаюсь рассказать Ниноне о нём, стараясь оставаться с нею, но, похоже, это тоже снится…

Я вернулся домой со словами: «Ничего особенного, интересно, когда это начнёт работать?» И вдруг увидел Герта, лежащего посреди зала в позе эмбриона. Он бился в конвульсиях, как рыба, выброшенная на берег:

— Что с тобой? — я подбежал и увидел, что это не Герт, а я лежу весь мокрый, в слизи и пытаюсь выкашлять мокроту. Воздух обжигает лёгкие, а я такой же взрослый, как сейчас, одетый и совсем беспомощный, как настоящий новорожденный.

— Гееерт! Помоги, — я вдруг проснулся, не понимая где я. Кресло больше не держит меня.

— Вы спали около часа, — ответила Нинона на мой немой вопрос, она всё ещё здесь.

— Мне пора идти, — я давно не оставлял Герта одного так надолго.

— Вы должны дать мне разрешение на постоянное наблюдение, на вход без запроса.

— Это обязательно? — вообще-то, у меня есть личная жизнь, а эта мэй, хоть и симпатичная, не всегда была бы кстати в моей голове.

— Не переживайте так, я не собираюсь брать на себя тотальный контроль. Я несу за вас ответственность и, возможно, понадобится моя помощь. Включение пятимерного и шестимерного зрения происходит у всех по-разному и достаточно непредсказуемо.

— ДА, разумеется, я спросил просто так. И ещё: — Обернулся я уходя — Вы мне очень симпатичны, вашему мужу повезло.

Звук женщины в постоянной паре не спутаешь ни с каким другим. Её лёгкая улыбка скользнула по моей правой щеке и растаяла где-то на затылке.

10.

—Где ты был?! — накинулась на меня Милиана, едва я вошел в здание Минунзу. — Я ищу тебя уже пол дня. Никто (имеется в виду Герт) не хочет мне сказать, где ты! Почему ты не сказал мне ничего?

Я буркнул что-то и безуспешно попытался обойти её, потом отодвинуть с дороги, но она не умолкала, а звук её голоса, ставшего вдруг таким высоким и визгливым, резал мозги.

— Ты спала, когда меня вызвали.

— Куда это тебя могли вызвать? Твоя работа здесь, Мастер Анцимун понятия не имеет, где тебя носит. Не! Смей! Мне! Врать!

— За то время, пока ты прохлаждалась в Лучшем Мире, я сменил множество работ. Нужно было кое-что доделать. Можешь сейчас оставить меня в покое, мне нехорошо? — Я закрыл уши ладонями и прикрыл глаза. Попытался вспомнить, как я вошел в транспортный тоннель, вышел из него, спустился на лифте, или прошелся пешком до здания Минунзу. Где сейчас зафиксирован театр? Провал в памяти должен был меня насторожить, если бы не сильная усталость.

— Тебе, правда, плохо? — Я закивал головой, Милиана прищурилась и пристально посмотрела на меня.

— Действительно, вид у тебя нездоровый, бледный какой-то, — и вдруг, о счастье, согласилась отстать от меня:

— Мне нужно репетировать, кажется, у тебя есть тот, кто о тебе позаботится, — сказала она с горечью, но, всё же попыталась увязаться со мной.

— Иди, я найду дорогу сам, — она прошлась со мной почти до двери, а лишь после упорхнула, убедившись, что я пошел не к Герту.

 Наивная. Почему в такой аппетитной форме так мало здравого смысла?

На полу и стенах проступили какие-то лабиринты и надписи, как будто я развернул в очках схему жизнеобеспечения здания. Я на всякий случай проверил: вокруг лица нет очков, мало того, в начале процедуры с меня сняли браслет, и он до сих пор лежит в кармане. Сеть и любые управления активируется только при контакте браслета с запястьем, то есть, с моей нервной системой. Это было бы любопытно в любой из моментов, только не сейчас, когда мелькание под ногами вызывает ещё большую тошноту и дезориентацию. Если бы не Милиана, которую невозможно спутать ни с кем, я бы сильно сомневался туда ли попал: здание Минунзу изменилось до неузнаваемости, оно стало, как будто, больше, почему-то более мрачным, как будто притушили весь свет Синона. Кругом пыльно и как-то грязно, возможно впечатление мусора и пыли производят все эти движущиеся схемы на стенах и прямо в воздухе, они уходят в бесконечность, подобно переотражению в зеркалах, стоящих друг напротив друга.

Я ввалился в свою комнату и сорвал видимость стены. Настоящий Герт, похоже, не очень страдал в моё отсутствие, в отличии от Герта из моего сна, он не бился в агонии, а застыл перед синогулятором, явно в замешетельстве. Приготовление еды всегда вводит его в ступор. Обычно этим занимаюсь я и долго уговариваю составить мне компанию.

— Что это с тобой, научился сервировать? — Герт, явно активировал одну из последних записей предыдущего обеда и не находил наличия нужного содержимого в синогуляторе. Совершенно не разбираясь в кулинарии, он никогда не догадается чем можно заменить недостающие продукты.

— Подумал, что ты придёшь голодным.

— Нет, что-то не хочется, тошнит очень.

Я увалился на аскетично узкую кровать Герта, но всё равно ощущение того, что подо мною волны осталось.

— Значит, можно не торопясь сделать заказ. — Герт вздохнул с облегчением и отошел от синогулятора. — Милиана не зря так обеспокоена: от тебя пахнет другой женщиной.

— Откуда ты знаешь про Милиану?

— О, она так орала, что о вашей маленькой размолвке и о твоей небольшой прогулке знают все в Минунзу, включая гостей. На твоей родине все столь эмоциональны? — от Герта исходит едва заметное свечение по всей коже, особенно сильно оно струится из глаз и изо рта во время разговора. Серебристый свет тонким ореолом виден и сквозь одежду.