Восемь бессмертных - Людмила Ивановна Исаева

процветание и удачу рассматривал как ненужный хлам. Однажды он встретился с Чжунли Цюанем и Люй Дун-бинем. Люй спросил:

— Говорят, ты стал отшельником. К чему ты стремишься?

— Постигнуть Дао-путь, — был ответ.

Люй вновь задал вопрос:

— Где же, по-твоему, этот Дао-путь?

Отшельник молча указал на небо.

Люй спросил:

— А где же небо?

И тот вновь молча указал на свое сердце. Оба великих бессмертных рассмеялись:

— Сердце — это Небо, Небо — это Дао. Ты проник в самую суть!

Поэтому великие даосы с удовольствием передали Цхао Го-цзю свое мастерство и приняли его в свою группу.

Если говорить об облике Цхао, то это — типичный чиновник: на голове у него черная чиновничья шапочка из флера, на теле — красная парадная форма сановника, на ногах — соответствующие форме сапоги. Лицом, говорят, был очень некрасивым, как будто "не лицо, а кусок соевого творога". В руках он обычно держит ху, дощечку из нефрита, слоновой кости или бамбука, для записи приказов, с которой сановники входили на аудиенцию к императору.

Встречалось мне изображение Цхао Го-цзю и с кастаньетами или трещотками в руках, а почему именно с ними — будет рассказано ниже.

Как Цхао обучали бессмертию

К северу от городка Шуан-си чжэнь, что в уезде Цзин-ань (Спокойствие) пров. Цзян-си, есть древняя пещера, которую все называют Пещерой небожителя Цхао — Цхао-сянь дун. Глубина пещеры около четырех — пяти метров; внутри есть каменные стол и табуретки. Перед входом — мощный водопад, который как бы служит дверной шторой-занавеской. (У китайцев в жару не принято закрывать двери, зато они вешают короткую занавеску, скрывающую лица и тела находящихся в комнате, зато видны их ноги до колен, — Л.И.). По обе стороны от пещеры — отвесные скалы-стены. Крыша прикрыта кронами деревьев, образующих тень, а вокруг яростно цветут горные травы.

А вот и история, связанная с пещерой Цхао-сянь дун.

Как известно, сначала Цхао служил при дворе, но поскольку его младшие братья, тоже чиновники, безобразничали и бесчинствовали, издеваясь над жителями вверенных им деревень, Цхао испытывал стыд за них.

Сколько раз он пытался увещевать, уговаривать братьев, — все бесполезно; все равно что "мельничными жерновами перетирать воду". Они продолжали притеснять крестьян, и казалось, были просто неспособны не творить зло. Рассердившись на них окончательно, Цхао покинул столицу и отправился в путь в поисках святого, которого можно было бы почитать и учиться у него Дао-пути.

Однажды оказался он на берегу реки Гань-цзян, что в пров. Цзян-си, и опечалился, глядя на бурные воды, поскольку не было ни лодки, ни какой другой возможности преодолеть препятствие. И тут вдруг он увидел крошечную, примитивную лодочку, покачивающуюся на волнах, неизвестно откуда взявшуюся: еще секунду назад ее здесь не было.

Цхао окликнул лодочника и попросил переправить его на другой берег, однако тот запросил плату вперед. Цхао Го-цзю ощупал одежду, но не нашел даже самой мелкой монеты. Делать нечего, пришлось вынуть золотую табличку, пожалованную ему императором, которая удостоверяла его личность. Увидев ее, лодочник в гневе вскричал:

— Раз уж ты решил постигать Дао, общаться со святыми, зачем же вынул золотую табличку, испугав меня до смерти?! Это крайне неучтиво!

А Цхао и сам перепугался; думает, откуда он знает, что я ищу святого? Уж не сам ли он принадлежит к их числу? И когда эта мысль пришла ему в голову, он забросил табличку далеко в бурлящие волны. Затем он вновь взглянул на лодочника, и оказалось, что перед ним — небожитель Люй Дун-бинь. Низко поклонившись ему, Цхао произнес:

— Учитель, учитель!

После этих слов Люй принял Цхао в качестве своего ученика-послушника, перевез его через реку и доставил в тихое, спокойное место.

Однажды они, путешествуя на облаке, оказались недалеко от местечка Шуан-си (Двойная пещера), где увидели грот, созданный самой природой. Рядом протекал ручей, а древние кипарисы заслоняли небо. Цветы коричных деревьев изысканно благоухали; вокруг было так тихо и спокойно, что лучшего места для "совершенствования тела и воспитания характера" было не найти. Поэтому Люй Дун-бинь велел Цхао Го-цзю именно в этой пещере заняться самосовершенствованием.

Как велел учитель Люй, Цхао вставал рано и отправлялся в горы за редкостными съедобными плодами, а также в поисках подлинных следов небожителей и святых. Ночью он возвращался в пещеру и приступал к постижению и заучиванию наизусть канонов. Именно таким образом он прожил в пещере девять тысяч, девять сотен и восемьдесят один год.

Однажды ранним утром, когда солнце едва показалось на востоке, Цхао, как всегда, вышел из пещеры и вдруг услышал многоголосую музыку, как будто одновременно звучали флейта, губной органчик и барабан. Звуки были очень радостными и раздавались откуда-то сверху. Цхао поднял голову и увидел учителя Люя, который парил в воздухе и манил его к себе рукой.

— Ты стал небожителем, скорее следуй за мной на небо!

Цхао подпрыгнул и почувствовал, что его легкое тело оказалось на облаке. Вместе они полетели в небесный дворец.

О том как Тхе-гуай Ли трижды подзадоривал Цхао

Старые люди рассказывают, что Тхе-гуай Ли сначала шутил и поддразнивал Цхао, чтобы тот "стряхнул с ног красную пыль", то есть оставил позади бренный мир, и лишь затем помог ему попасть на священный остров Пхэн-лай, где тот и стал настоящим бессмертным небожителем. И вот как это происходило.

Однажды Цхао вернулся домой после аудиенции у императора. Он был страшно разгневан, поскольку император поверил наговорам и клевете коварных царедворцев и казнил прекрасных и честных людей, ни в чем не повинных. Цхао думал: "Вот уж поистине, окружение императора — стая тигров. Не знаешь, чего и когда ждать от них. Ты можешь спокойно спать у себя дома и не знать, что на твою голову уже обрушилась страшная беда…"

Как раз на этом месте его мысли были прерваны. Он услышал, как у его дверей кто-то распевает: