Равные звездам - Евгений Лотош

— Да пусть хоть стадами бродят, лишь бы не кидались… — Карина сбросила опостылевшую кубалу и с наслаждением опустилась в мелкую и на удивление приятную воду. — Хорошо-то как, кто бы знал!

— Теплая… — удивленно констатировала Цукка, опускаясь рядом. — Я думала, что раз горная речка, значит, ледяная.

— Теплая вода, — согласилась Тамша. — Зума. Зума значит теплый. Там, — она показала вверх по склону, — вода земли входит вода горы. Горячий, холодный, вместе теплый. Хорошо.

Она разделась и присоединилась к ним — похоже, в купальне запрет на наготу не действовал. На солнечном свету у нее оказалось довольно симпатичное лицо, хотя и изборожденное преждевременными морщинками, черные волосы и худое изможденное тело с выступающими рахитичными ребрами и тазовыми костями.

— Горячие подземные источники? — Цукка с сомнением посмотрела вверх. — Кара, все-таки Аллахаман — вулкан. Возможно, действующий. Как бы трясти и взрываться не начало.

— Ну, люди же живут. Значит, не трясет, — Карина набрала воздуха в грудь и с головой погрузилась в воду, изо всех сил оттирая ладонями грязь с лица.

— Госпожа Тамша, землетрясения здесь случаются? — спросила Цукка. — Подземный шум? Земля дрожит? Лава из кратера?

— Подземный гром тихий, редко. Далеко на юге — неделю пути, две — громче. Говорят, иногда стены дом дрожать. У нас место хороший, духи земли спят. Редко гремят.

Цукка с Кариной плескались в воде не менее получаса. Тамша, быстро ополоснувшись, отошла немного вниз по течению и принялась стирать их платья. Карина хотела было ее остановить, чтобы постирать самой, но… в конце концов, у нее есть еще одно важное дело.

Она выбралась из воды на берег, встряхнулась как кошка, отжала руками волосы и принялась делать разминку. Цукка улеглась на песок чуть поодаль, подставляя свое тело утреннему нежаркому солнцу и наблюдая за ней.

— На тебя смотреть страшно, — сказала она несколько минут спустя. — Так и кажется, что пополам переломишься.

— Как-нибудь выдержу… — пропыхтела Карина, делая мостик назад. — Как-то… предыдущие…пятнадцать лет выживала… и сейчас уцелею.

Продолжая движение, она сделала стойку на руках и несколько раз слегка согнула и распрямила локти. Затем, полуупав, полуперекатившись на живот, принялась отжиматься.

— Как самочувствие? — поинтересовалась Цукка, когда она закончила и уселась на пятки, восстанавливая дыхание. — Полностью в себя пришла?

— Да. Знаешь, отлично себя чувствую. Просто идеально. А ты?

— Я тоже. Насколько вчера было хреново, настолько сегодня хорошо. Удивительно даже, как сон вылечить может.

Подошла Тамша с мокрыми платьями в руках и развесила их на выступающих сучьях деревьев для просушки.

— Гладкая, как девочка, — сказала она, пальцем указывая на Карину. — Вчера говорить, что старая. Сейчас — как молодая. Как тролль. Почему?

— Я спортом занимаюсь, — пояснила Карина, отчаянно пытаясь подбирать простые слова. — Двигаюсь много. Гигиена. Так чисто. Легче мыться, когда вспотела. И мужчинам нравится. У нас так многие делают.

Тамша открыла рот, чтобы спросить что-то еще, но замерла, прислушиваясь. Издалека донесся гомон женских голосов — судя по всему, к речке двигалась еще одна компания. Через минуту на бережок высыпала стайка женщин с большими тюками за спиной. Смеясь и перешучиваясь, они подошли к воде, но внезапно застыли, обнаружив неподалеку чужестранок. Несколько секунд тишины снова сменил гул голосов, на сей раз — встревоженных. Они медленно попятились подальше, но совсем не ушли, а расположились саженях в десяти, рядом с дальней оконечностью заводи, подвернули подолы и принялись стирать извлекаемую из тюков одежду, бросая в сторону Карины и Цукки настороженные взгляды. Тамша, не одеваясь, подошла к ним и быстро о чем-то затараторила на непонятном языке. Те изредка отвечали. Наконец Тамша вернулась обратно.

— Они другая деревня, Камба, — пояснила она. — Двадцать раз по сто шагов от Мумма. Не знать вы здесь. Я сказать вы жить Мумма. Я сказать вы владеть сила духов. Они бояться, не мешать.

— Хорошо, — согласилась Цукка. — Что не мешают, хорошо. Что боятся — плохо. Госпожа Тамша, скажи им, что мы не опасны.

— Наки, — помотала головой Тамша. — Нет. Пусть бояться. Так хорошо.

— Ничего хорошего, — хмыкнула Карина. — Ладно, главное — не мешают. Цу, я немного техники поотрабатываю, пока платья сохнут. Вернемся в деревню — надо спросить господина Мамая, где бы раздобыть смену одежды. Нельзя в одной тряпке все время ходить, даже не выстирать ее толком.

Она одним плавным движением поднялась на ноги и принялась отрабатывать движения, стараясь держаться у воды и не приближаться к кустам, где из песка торчали толстые старые корни. Солнце поднималось все выше и становилось все жарче. Влажный воздух все сильнее напоминал парилку.

— Что она делать? Танцевать? — удивленно спросила служанка.

— Нет. Она тренируется. Она мастер Пути. Знаешь Путь безмятежного духа? Как тролли дерутся?

— Как тролли? — глаза Тамши изумленно расширились. — Она драться? Она уметь драться как тролль?

— Умеет, — согласилась Цукка. — Кара, мне в голову пришло, что пляжики типа местного просто так не образуются. Речушка-то с норовом, разливается, и частенько. Значит, здесь дожди случаются.

— Мы же в джунглях, — пропыхтела та, не прерываясь. — Им по должности положено мокрыми быть. Наверное, тут дождь…

— Вот они! — громко сказал мужской голос, и из зарослей на тропинку вышли трое мужчин с автоматами. В одном из них Карина опознала вчерашнего Дуррана с покалеченной рукой. Тамша завизжала, вскочила на ноги, сорвала с ветки свою кубалу и судорожно ей прикрылась. Женщины из Камбы повскакивали на ноги, сбились в кучку и испуганно затихли. Цукка не пошевелилась, наблюдая за появившимися из-под полуприкрытых век. Карина остановилась и выпрямилась. — Вот они. А ты, Цург, говорил, что сбежали.

Накануне оглушенная потоком событий Карина не сумела толком разглядеть Младшего Когтя. Сейчас она, прищурившись, принялась внимательно его изучать. В его голосе явно слышался иной акцент, чем в голосах Мамая и Тамши — резкий, почти гортанный, со щелкающими звуками. И выглядел он заметно иначе, чем его спутники: более светлая кожа, крупный нос, широкие скулы, узкий подбородок, из-за чего лицо его казалось почти треугольным, прямые волосы забраны на затылке в косицу.

— Я говорил, что могли сбежать, — проворчал другой мужчина, с явным любопытством оглядывая женщин. — Если бы нам не сказали, куда они пошли, до сих пор бы искали.