Одержимость Желтого Тигра - Элис Кларк

вошла в привычку. Когда она радовалась, я тоже ощущал радость в душе. Когда улыбалась, уголки моих губ невольно приподнимались, вторя ее улыбке. Когда Ники грустила… Я ощущал ее печаль в два раза сильнее, потому что понимал, что мне не под силу ее унять, пусть даже я и старался как мог.

По правде говоря, все произошло так естественно – будто так и должно было быть, – что я и сам не понял, как чувства переросли в нечто большее. К ее двадцатилетию я окончательно признался сам себе, что крепко влип. Потребность заботиться о Николетте стала моей второй натурой. Я реагировал на уровне инстинктов, ставя ее интересы превыше остального. Ее решение отправиться учиться в Лондон чуть не подтолкнуло меня к признанию, но я сумел вовремя себя остановить. Знал, что она все еще любила Марка. К тому же он мой лучший друг. Практически брат. И лидер Драконов. И он запретил ей рассказывать о них… В общем, все было слишком сложно.

Вероятно, я бы так и не решился признаться, если бы не тот ночной поцелуй.

Боже, тот поцелуй… он буквально вытащил мои чувства на поверхность. Мне потребовалась вся сила воли, без остатка, чтобы оттолкнуть Ники. Потому что хотелось поступить совсем наоборот. Хорошо, что разум все же не отключился. Особенно узнав на следующий день о случае с тремя мерзавцами, я бы себя не простил.

Решившись в итоге на признание и получив ожидаемый отказ, мне стало чуть легче. Тогда же я осознанно укоренился в своем желании оставаться рядом с Николеттой, несмотря ни на что. В качестве друга, знакомого, да кого угодно. Какую бы роль она мне ни отвела, я бы принял ее.

Кто-нибудь мог бы назвать мою любовь больной, и, может, я бы даже согласился, но мне было плевать, ведь она никому не причиняла вреда.

Поэтому я просто продолжал оставаться рядом.

И после пожара, перевернувшего не только жизнь Николетты, тоже.

* * *

Попрощавшись с Ники и пообещав скоро вернуться, я сел в машину и снова открыл недавно пришедшее на мобильный сообщение, отправленное с неизвестного номера: «Помнишь вечеринку возле “Пирамид”? Повторим? Бенджи».

– Бенджи… – тихо произнес я, откладывая телефон и заводя мотор. Руками крепко вцепился в руль. – Надеюсь, это действительно ты.

Еще во времена учебы мы со Стивом и Марком придумали себе альтернативные прозвища, на экстренные случаи, если вдруг попадем в ситуацию, когда нельзя светить настоящее имя. Марк выбрал «Бенджи». Прямо как кличка пса из старого одноименного фильма, но вряд ли друг ассоциировал себя с собакой, так что, вероятно, выбор был сделан по каким-то иным причинам.

Выехав на шоссе, я отправился к озеру Пирамид, на его берегу располагался небольшой мотель, возле которого мы когда-то собирались, будучи еще подростками. Сейчас либо кто-то играл со мной злую шутку, либо… черт, либо мне представилась возможность узнать подробности произошедшего три года назад.

Мы не рассказали Николетте всю правду. Да, мы не нашли тел и прекрасно понимали, что Марк с Микаэлем выжили. Но кое-что у нас все же было. Когда Ричард строил тот загородный дом, он предусмотрел его не только для отдыха, но и в качестве потенциального убежища. Подвал был укреплен так, что мог сойти за бункер, и имел запасной ход, ведущий в лес. Даже если предположить, что Диего мог узнать о доме и скрываться в нем, в подвал бы он не проник: двойные двери, вторая с цифровым кодом. Сомневаюсь, что он был хакером. Когда пожарные разобрали завал, дальше делом занялись мы. Пробравшись в подвал, обнаружили раскрытые шкафы и сейфы, почти пустые. Но главное – на двери, ведущей в запасной проход, висела записка, гласившая: «Не ищите». Два слова. Последний приказ Марка. Однако я надеялся, что у него есть план, осуществив который он вернется. Только этого не произошло. Спустя пару месяцев мы все же взялись за поиски всерьез, но ничего и никого не нашли.

Антонио утверждал, что с ним Микаэль тоже не выходил на связь.

Сколько бы ни пытался проанализировать поступок Марка, меня разрывало на части от противоречивых мыслей. С одной стороны, я, пожалуй, мог бы его понять. Уверен, он руководствовался мыслями о безопасности: своей и Николетты. Даже после оправдания Советом они бы все равно не выпускали его со своего радара. Стив сейчас тоже под наблюдением, в этом мы не сомневались. Но и оплошностей не допускали. С другой же стороны… Черт, до чего же эгоистичное решение. Ники в один момент потеряла слишком многое. Мы со Стивом тоже утратили часть себя, лишились брата, который всегда был роднее крови. И если сейчас окажется, что это он. Решил вернуться и вновь вывернуть наши жизни наизнанку…

Я крепче стиснул руль, заезжая на территорию мотеля.

Я не позволю.

Временами люди ошибочно принимали мою мягкость и спокойствие за слабость и пытались пользоваться ими. Ну, знаете, что-то вроде концепции: «Спасибо, Дэни. Пока, Дэни». Будто я чертов пес, который может отыскать и принести кость в нужный момент, а на большее не сгодится. Но я умел отстаивать свое, когда оно мне действительно важно. И сейчас для меня нет ничего важнее моей текущей реальности и семьи.

Достав пистолет, я вышел из машины и тут же наткнулся взглядом на тот автомобиль, что стоял перед особняком, когда мы вернулись домой. Направился к номеру, перед которым он был припаркован. Окна занавешены, а вот из-под двери просачивалась полоска света.

Постучав, я встал чуть сбоку и поодаль, вытянул руку с пистолетом, держа палец на курке.

Спустя пару минут дверь приоткрылась.

– Вот же сукин сын, – произнес на выдохе, опуская и пряча за пояс оружие. В два шага оказавшись в номере, захлопнул за собой дверь и притянул к себе за плечи Марка, обнимая и не сдерживая эмоций. – Все-таки воскрес.

Он усмехнулся и обнял в ответ. Я похлопал его по спине и отстранился.

– Меня так же радушно встретишь? – послышалось с другого конца комнаты, и я перевел взгляд на знакомую фигуру.

– Майк, – улыбнулся я, но улыбка быстро сошла с лица, когда он подошел ближе.

Свет упал на его лицо – левую часть покрывали шрамы и следы от ожогов. Бугорки тянулись и ниже, по шее, уходя под ворот футболки.

– Что? Не по душе вид? – насмешливо уточнил Микаэль. – Заметь, при этом я все равно выгляжу круче тебя.

Происходящее казалось нереальным. Три года… три чертовых года мы понятия не имели, в какой точке света их искать. И