Раз став героем - Элизабет Мун

- А как на счет кошмаров?

- Они должны уменьшиться, возможно, исчезнут навсегда, хотя очень сильный стресс может вызвать рецидив. То, что повлияло на ваше развитие как личности и офицера, изменится с постоянной практикой.

- Мне не нравится мысль о препаратах, - призналась Исмэй.

- Хорошо. Люди, которые склонны к мысле о препаратах, обычно накачиваются тем, что не работает, и потом вздрагивают от каждого шороха. Вам не надо любить ваши лекарства, просто поверить, что я знаю, когда они вам нужны.

- А без них нельзя?

- Возможно. Медленнее и с большими трудностями, и без определенной уверенности в результате. Как вы думаете, что сделают препараты? Превратят вас в одну из тех людей в мерзких тапочках, которых пичкают наркотиками в психиатрических клиниках на кубах ужасов?

Так как это было именно то, что пришло ей в голову, Исмэй не знала, что сказать. Голова качнулась в слабом кивке.

- Когда вы будете готовы, Исмэй, я расскажу вам, чего ожидать. Но сейчас давайте вернемся к другим связям между тем, что случилось, и тем, чем вы перестали заниматься и наслаждаться.

***

Она перестала наслаждаться лошадьми. Это до сих пор потрясало ее больше, чем кошмары. Исмэй вообще не помнила ничего подобного. Образ, представленный Себом Короном: ребенок, которого с трудом можно было стащить с пони, - казался чужим. Как она могла быть тем ребенком и стать этой женщиной? Но если она верила в его рассказ о насилии, то должна была поверить и про пони. Для Флота это ничего не значило, она была уверена, но в ее семье это само по себе делало ее другой, плохой.

Неужели все дело в запахах, в ее обонятельных рецепторах, упрямо посылавших сигналы, ассоциируя запах конюшни и лошадей со всем ужасом и болью того дня? Это казалось так просто. Почему ее нос не мог ассоциировать то удовольствие, что она получала, если оно было настоящим? Нет, он выбрал именно тот момент для интерпретации запаха обеда, который Исмэй бездумно отправляла в рот. Она много дней не замечала ничего, но сейчас аромат появился, и она поняла, что рот полон тушеного мяса ганаш. Она ненавидела тушеное мясо ганаш, но не могла выплюнуть его, поэтому сглотнула через силу и запила водой.

- Идете играть в мяч, старший лейтенант? - спросил кто-то.

Кто это был? Мысли метались в беспорядке в поисках имени приятной молодой женщины. Барин бы знал. Барин... уже давно не появлялся. Терапия, напомнила себе Исмэй. Возможно, он чувствовал то же, что и она, и не имел настроения играть в игры.

Ей нужен был предлог.

- Нет, спасибо, - сказала она, складывая слова вместе как детали запутанной модели, внимательно следя за тоном, звуком и высотой голоса. Мне надо на тренажеры... может быть в другой раз.

После сражения в спортзале было мало народа. Не только ее расписание оказалось нарушенным. Она обругала себя за рассеянность и забралась на один из тренажеров. Взгляд упал на механизм виртуальной лошади. Исмэй ни разу не работала на нем за всю свою службу во Флоте, даже никогда не думала об этом. Если ей не нравилась настоящая верховая езда, зачем заниматься на симуляторе?

Он не будет пахнуть как настоящий. Мысль невольно проникла в ее голову, и в памяти всплыл образ Люси на каурой кобыле, два грациозных молодых животных, наслаждающихся движением. Боль захлестнула ее... Была ли она... могла ли она быть такой как Люси? Могла ли иметь ту же грацию?

Никогда, никогда... Исмэй налегла на тренажер, крутя ногами педали и чуть ни упала. Поручень безопасности холодом отозвался под ладонями. Она замедлила ход, перейдя на равномерные движения. Прошлое осталось в прошлом. Оно не могло измениться только потому, что она узнала больше или хотела этого.

- Добрый вечер, старший лейтенант.

Лейтенант прошел мимо нее к коню и неуклюже вскарабкался на тренажер. Исмэй могла точно сказать по движению механизма, что он задал начальный режим, медленную рысь по прямой. Но даже при этом он выбивался из ритма, опускаясь уже после движения "крупа".

У нее получилось бы лучше. Даже сейчас у нее получилось бы лучше, и она это знала.

У нее не было причины делать лучше. В жизни, которую она вела, навыки верховой езды никогда не понадобятся. Исмэй напомнила себе о запахе, грязи, унижении... в памяти всплыли образы скорости, красоты и грации. Люси... едва уловимое осознание себя самой.

***

На стене в комнате Энни (она думала об этом помещении именно так, хотя не было причина считать, что это в самом деле была комната Энни) плоский экран изображал неясный, затянутый дымкой пейзаж бледно зеленого и золотого. Ничего похожего на Алтиплано, где горы вздымались к небу, но это была планета. Она почувствовала себя на земле, даже понимая, что это лишь мираж.

- В вашей культуре, - начала Энни, - часть рассматриваемого в целом определения женщины или девочки заключается в том, что их надо защищать. Вы были девочкой, и вас не защитили.

"Я не заслуживала защиты," - пронеслось в голове Исмэй. Она завернулась в шерстяную накидку (не потому что было холодно) и сконцентрировала внимание на ее текстуре и теплоте. Кто-то связал ее вручную, взгляд упал на перепутанные петли.

- Причины, двигающие ребенком, отличаются от взрослых, - сказала Энни. - Вас не защитили, поэтому ваш детский ум... Защищая отца, как дети всегда делают, и больше всего, потому что ваша мать только что умерла, ваш детский ум рассудил, что либо вы на самом деле не девочка, либо не хорошая девочка. В любом случае вы не заслуживали защиты. Могу предположить, что ваш разум, по причинам, известным только ему, выбрал вариант "на самом деле не девочка".

- Почему вы так решили? - спросила Исмэй, вспомнив, как много раз ей говорили, что она плохая девочка.

- Основываясь на вашем поведении как подростка и взрослого человека. Те, кто считают себя плохими девочками, ведут себя как плохие девочки - что бы это ни значило в их родной культуре. Для вас, полагаю, это могло бы стать связью с теми, у кого Y-хромосома. Вы же были заметно хорошей, по крайней мере так говорится в ваших характеристиках, но вы не установили никаких отношений ни с одним полом. Так же вы избрали карьеру, не согласующуюся с культурным определением женщины в вашей культуре, как будто были скорее сыном, чем дочерью.

- Но это просто Алтиплано...

- Да, но вы там воспитывались, там в вас были заложены самые глубокие определения основ человеческого поведения. Вы вписываетесь как женщина в свое общество?

- Ну... нет.

- Достаточно ли вы далеки от их норм, чтобы они чувствовали себя неловко и скованно?

- Да...

- По крайней мере вы не восприняли всю концепцию. Некоторые в вашей ситуации выбирают обе части и считают себя "плохими не девочками".