Роковая ошибка княгини - Ирина Сахарова

— Это всё замечательно и поэтично, но в эконом-классе я всё равно не поеду, — сразу же заверил её Мишель, и очаровательно улыбнулся.

— Я не это хотела сказать!

— Я прекрасно понял, что ты хотела сказать, — ответил Мишель, теперь уже вроде бы серьёзно. — И, если ты вдруг забыла, я был на войне. А там «выходить в народ» получалось гораздо чаще, чем ты думаешь. Перед смертью все равны, и офицеры, и солдаты, и дворяне, и простолюдины. Я не до такой степени эгоистичен, как тебе кажется, чтобы всего этого не понимать.

Когда он говорил серьёзно, сбрасывая себя свою извечную надменность, то превращался в совершенно иного человека. Серьёзного, рассудительного, и какого-то уж очень взрослого, будто умудрённого долгими годами тяжёлой жизни. Александра сначала сбавила шаг, слушая его, а потом и вовсе остановилась, задумчиво изучая его взглядом. Он ведь притворялся всё это время, но эта роль, что он себе выбрал, роль разбалованного эгоистичного ребёнка, завладела им настолько, что уже сложно было понять, где та грань, между его превосходной актёрской игрой и его несносным характером. То он был вызывающе наглым и самоуверенным до безумия, то серьёзным и благородным, то отталкивал своими отвратительными манерами, то безоговорочно располагал к себе, заставляя её смеяться.

И как это в одном человеке могли уживаться две до такой степени разных личности? Вот бы узнать, какой он на самом деле — сдержанно спокойный и всё на свете понимающий, или нестерпимо надменный, без толики сострадания в душе?

«А, впрочем, почему мне вдруг это интересно?», спохватилась Александра, но вслух спросила о другом:

— Если вы понимаете, то для чего тогда… всё это? — Она неопределённо махнула рукой, не найдя ёмкого слова, чтобы охарактеризовать его бессовестную надменность, и нарочито демонстрируемое превосходство над остальными.

Мишель прекрасно понял её и без объяснений. У неё сложилось впечатление, что он, кажется, умел читать её мысли, такая догадка заставила Сашу неминуемо покраснеть. Волконский, тем не менее, улыбнулся на редкость добродушно, без малейших признаков былого сарказма, затем пожал плечами и, как ни в чём не бывало, ответил:

— Привычка. Ничего не могу с собой поделать!

Александра позволила себе ещё несколько секунд посмотреть в его чарующие зелёные глаза, а затем категорично покачала головой, и сказала:

— Знаете, нет. Мы бы с вами всё равно не поладили! Даже если бы вы не были зазнавшимся аристократом, даже если бы мы с вами находились на одной социальной ступени, и всё равно — нет! Никогда и ни за что на свете!

— И как мне теперь с этим жить? — изобразив смертельное разочарование, спросил её Мишель. Задорный блеск в его глазах по-прежнему не угасал.

— Между прочим, вот именно поэтому! — подняв указательный палец, добавила Александра. — Из-за вашего отвратительного характера! И в кого только такой уродился? Матушка сама доброта, отец, хоть и подонок, но подонок весьма общительный и добродушный! А вы?!

Её слова Мишеля только позабавили, хотя Саша уже десять раз пожалела о своей чрезмерной разговорчивости и неумении вовремя промолчать. Но Волконский и на это не стал обижаться, лишь пропустил её вперёд, и сказал вслед:

— Других попутчиков у тебя всё равно не будет, сестрёнка, так что советую набраться терпения!

Александра лишь вздохнула с тоской, всем своим видом демонстрируя ему, как она не рада такому повороту событий. А сама в глубине души задумалась — не рада ли? Признаться, перспектива провести с Волконским два часа наедине, была… заманчивой. Особенно если он будет молчать всё это время, а не донимать её своими остроумными высказываниями, чего бы Сашеньке совсем не хотелось. Ведь тогда придётся отвечать, а ответить она может ой как резко, и когда у его величества лопнет терпение — странно, почему оно до сих пор не лопнуло? — он высадит её на первой же остановке, и откажется ей помогать. И поминайте как звали бедную нашу Александру Ивановну!

От таких перспектив Саша внутренне содрогнулась, и пообещала себе впредь не цепляться к Волконскому и терпения его не испытывать. Оно у него явно не безграничное, хоть он и держится молодцом, поэтому лишний раз будить зверя не стоит, как правильно говорили Алёна и Сергей Авдеев.

«Ни слова больше ему не скажу!», пообещала себе Сашенька, сочтя это прекрасным выходом из положения. И, улыбнувшись проводнику в дверях вагона первого класса, протянула документы на проверку. Признаться, началось её приключение интересно: до этого Саша первым классом не ездила никогда. Да и компания, наверное, не самая плохая, всё же, подумала она, искоса взглянув на Волконского, которому проводник поклонился низко-низко, сразу заприметив состоятельного пассажира. Александру, впрочем, он тоже вниманием не обделил, рассыпавшись перед ней в любезностях с таким раболепным видом, словно она была королевских кровей, не меньше. Она с улыбкой выслушала его, поблагодарила за комплементы, и, подумав немного, вложила монетку в его руку, когда он помог ей зайти в вагон. Он Мишеля этот жест не скрылся, он улыбнулся задорно, и проводил её взглядом, после чего зашёл следом, размышляя на ходу о чём-то своём.

— Ваша милость, — вкрадчиво шепнул ему проводник, — не сочтите за дерзость, но ваша спутница — само очарование!

— Да уж, — ответствовал ему Мишель, хотя юноша рассчитывал явно не на такой ответ. Вручив ему ещё горстку монет, Волконский направился за Александрой, по узкому коридору пассажирского вагона, совсем ещё нового, изысканно украшенного в духе довоенного времени. Когда Мишель зашёл в купе, проводник уже поторапливал пассажиров на перроне сообщениями о том, что поезд отправляется.

— По-моему, в этих хоромах без труда поместится целая рота солдат! — Сказала Александра, оглядываясь по сторонам. О своём обещании не разговаривать с Мишелем она успела позабыть. Да и как сдержать свой восторг, если она никогда прежде не ездила с таким комфортом?

Посередине купе, как водится, стоял стол, довольно неплохая имитация красного дерева, покрытая лаком — до сих пор ощущался его еле уловимый запах, но он был настолько лёгким, что совсем не мешал свободно дышать. По обе стороны стола вытянулись длинные кожаные кресла — Саша не удержалась, и провела рукой по спинке, мягкой и приятной на ощупь. Кажется, мебель у них в гостиной была и то худшего качества! Эта мысль заставила её грустно улыбнуться, отражение её улыбки мелькнуло в высоком зеркале в человеческий рост, с левой стороны от двери. Оно томилось в инкрустированной оправе, покрытой сияющей позолотой, а на маленькой полочке сбоку уютно расположились расчёски, щётки для волос, острая бритва с помазком, и другие милые сердцу мелочи, необходимые для личной гигиены. На салфетках, лежащих здесь же, золотом были вышиты вензеля железнодорожного товарищества, такое Александра тоже видела впервые, вагоны третьего класса не изобиловали подобной роскошью.