Дураков здесь нет! Или приключения дракоши - Елена Белова

Похоже, его просто удалили с линии огня.

Мимо беззвучно промчалась летучая мышь. Вителлике вздрогнул, и ветка под его рукой тихо хрустнула. Почему-то было очень тревожно. Привычный способ успокоения не помогал, нехорошее предчувствие не оставляло.

«Не по себе», — как говорила оборотень Александра. Что же такое…

— Ваше высочество! Ваше…

Охрана? Ночью? Вителлике быстро перебрался по ветке обратно в спальню.

— Что случилось?

…Он не захотел уезжать. Уезжать представителю королевской семьи из города за час до нападения? Это бесчестно и совершенно невозможно. Нет, это не обсуждается. Нет, он не собирается прятаться в укрытии. И на месте здешнего главы он бы позаботился о порядке на улицах! Нельзя же возлагать все надежды только на магов! Со всем уважением, мастер, понятие долга мне знакомо. И — да, мой долг велит оставаться здесь.

…Он очень волнуется, поднимаясь в бой на спине мастера Рикке. Все-таки он не маг, не сможет защитить своего дракона. Но кое-что у него все-таки получается. Парализующие шары можно кидать и на праще. И он видел, видел, как подбитый им дракон, приготовившийся дохнуть на угловую башню, бессильно опустился на землю.

А потом что-то случилось. Откуда-то взялась стена огня. И боль. Бесконечная. Черная.

Когда боль стала непереносимой, он… ну, словом, он захотел уйти. А его не пустили.

…Откуда она взялась в этой черноте, та смешная малышка с его дня рождения, дразнившая его «женихом»? И почему она держит его за руку и плачет: «Не уходи, Вителлике… я не буду тебя больше дразнить».

И почему у нее такие сильные руки?

И он удержался.

Когда боль все-таки отпустила его из жгучих когтистых лап, девчонка продолжала приходить. Рассказывала много интересного, уводила в свой сон и показывала джунгли и заброшенный драконий город, хвасталась сестренкой. И принцу, зависшему непонятно в какой серой бесконечности, становилось легче после их разговоров.

А потом он открыл глаза. Под стеклом. Как образцы в прозрачных банках… в университете. Несколько часов пробовал выбраться, разбить стекло, позвать на помощь. Рядом никого не было. Сначала.

…Они его будто не узнали. На вопросы не отвечали, ничего не объясняли, только смотрели непонимающими глазами и яростно спорили о стазисе и невозможности «подобных побочных эффектов»…

— И ты решил сбежать, — понимающе проговорила я, потирая крыло.

Могу понять. На мальчишку разом свалилось столько внимания всех видов, что даже тренированные нервы принца не выдержали. А вот что у них получилось с Маришкой, я понять не могу. Как это вообще возможно? Я не особый знаток магии, но Рик объяснял, что дар связываться сознаниями во сне есть далеко не у всех. Интересно, что бы он сказал про возможность связаться с человеком в коме?

— Да. Надоело же, Александра! Два дня уже! Проверяют на постороннюю магию, на примеси в крови, на какие-то «петли». В глаза заглядывают, мышцы перещупали, отваром каким-то напоили! Горечь такая, что я онемел на полдня! И я…

Обступившие нас чародеи загомонили:

— Он появился через хатарессу! — проговорил молодой маг. — Причем вместе с грузом лекарственных порошков! Это такой риск, вы хоть понимаете?

— Мальчик, ты должен позволить нам себя осмотреть. Ты мог надышаться и…

— Не дам я сейчас себя осматривать!

— Так ты сбежал, потому что устал от бесконечных проверок здоровья?

— Да. — Глаза у беглеца были ясные-ясные, чистые-чистые… как спирт деда Гаэли. Как раз такие я видала у Маринки, когда спросила, куда подевался ягодный пирог; и у ребят со второго курса, когда узнавала, почему у одного гостя универа возникли неожиданные проблемы с убеганием его штанов в неизвестном направлении. Поскольку «гость из Граззи» был редкостно противным типом, лично я его штаны поймать не пыталась, но эти невинные глазки запомнила. Вот как раз такие, один в один. Сейчас у него еще ушки должны заалеть… есть! Я снова потерла крыло, невольно морщась — чего оно сейчас-то разнылось? Будто от ожога.

— А Мариной ты заинтересовался чисто из вежливости, да?

— Ну… — Вителлике отвел глаза. — Леди Александра, я… прошу разрешения… мне надо повидаться с ней! Если это правда, я обязан ей жизнью.

— Еще скажи, что в благодарность собираешься жениться, — вздохнула я.

Мальчишка что-то буркнул, старательно изучая пятна жижи на земле. Я взглядом придержала рвущихся с вопросами магов.

— Что-что?

— Не в благодарность…

С ума сойти!

— О, будет свадьба? — оживилась Или. — Отлично, я одобряю.

Колечко на пальце мальчишки засветилось. И пока мы все смотрели на него круглыми глазами, богинечка добавила:

— Надеюсь, хоть на свадьбе можно будет выпить?

Словом, Рэю не повезло. Его команда охотников выбрала для возвращения в лагерь именно этот несчастливый момент. Причем черный врун еще имел наглость при пролетании мимо нырнуть вниз — в знак приветствия! Ну, зараза! Успокоившаяся было злость после высказывания богини забила кипящим фонтаном. И все, на что меня хватило, — это отправить новоявленного кандидата в зятья (ой, мамочки мои, это я уже теща?!) к «невесте» вместе с беспокойными магами.

А потом я двинулась к охотникам.

Разноцветная компания окопалась у второго котлована. Охотники уже успели сгрузить со спины магов и сейчас снимали предметы снаряжения: аррохопугательный мешочек, специальный ошейник с креплениями, страховочные «гнезда» со спины. Причем все это снималось с эффектным выгибанием шей, игрой мускулов и гребней, а уж разговоры, разговорчики…

— И тут я его ррррраз! Только пепел посыпался!

— А мой попробовал со стороны хвоста зайти. И мой ведомый, ты представляешь, чихнул так, что я думал — без него останусь…

— Без напарника?

— Без хвоста!

— Да, это была бы реальная беда, — сочувственный голос.

— И я говорю… — не почуял подвоха рассказчик.

— Вот дохнул бы он тебе на голову — никто бы и не заметил, что ты ее потерял. А хвост… — Сочувствующий нарочито печально вздыхает. — Хвостом ты пользуешься чаще.

— Чего?! Ох, намну я кому-то гребень…

— Парни, парни, а на меня сразу двое кинулись, и мы с магом…

Словом, типичная картинка «Отважные бойцы распускают хвосты перед девушками». Девушки, кстати, были в наличии — четыре молоденькие дракоши с восторгом смотрели на «мужественных воинов» и вовсю изображали из себя снег после сезона бурь, тая буквально на глазах.