Изнанка - Сергей Палий

Лабиринты... В них очень непросто распознать правильную дорогу, пусть даже стены будут сделаны из стекла. Они умеют ждать. Годами. Тысячелетиями. Эпохами.

Ведь каждая эпоха – это лабиринт, который терпеливо выжидает, когда мы заглянем в него. И пройдем всего-навсего несколько первых поворотов...

Прорвав укрепления изнанников, они потеряли неповоротливого в своей тяжелой броне Валентина. Его пулемет еще несколько секунд стрелял по инерции, когда хозяин инстинктивно отшатнулся от темно-ржавой взвеси, попавшей на лицо, и практически сразу забился в агонии. Игнатий хотел было помочь ему, но Эдвард, влекомый каким-то звериным наитием, рявкнул на медика и, тяжело ступая, побежал вперед. Они успели проскочить к выходу из стеклокуба в тот момент, когда все изнанники набросились на извивающееся тело тучного Валентина.

Оказавшись в безопасности коридора, Эдвард притормозил и дважды окликнул наполовину оглохшего от стрельбы Игнатия. Они выждали, пока твари расправятся с пулеметчиком и обернутся. И тогда медика сорвало. Он выхватил автоматический пистолет сложной конструкции, в котором вместо пуль были заряды с транквилизаторами.

– Ну сволочи! Ловите глюкалово! – непонятно для Эдварда заорал Игнатий и надавил на курок.

Капсулы с мощнейшей психотропной начинкой вылетели длинной очередью, резанувшей приближающихся уродцев наискось.

– Tranquillizer? – уточнил американец.

– Чего? А... да.

Посопели, фыркая от удушливого запаха гари.

– Наверное, не действует, – предположил Эдвард, глядя, как гады продолжают, привычно приседая, двигаться на них.

– А ну-ка еще! – крикнул в запале медик, разряжая магазин почти до конца.

И тут изнанников закоротило, причем жестко.

Все семеро перестали наступать и на добрый десяток секунд остановились, запрокинув изуродованные рыла вверх, будто услышали какой-то звук. После чего вдруг принялись размахивать верхними конечностями, хватать себя за выступающие осколки чего-то белого на туловищах и трясти головами. Изредка то тут то там в воздухе появлялось облачко коричневой взвеси, неопасное на таком расстоянии. Через минуту изнанники один за другим опустились на пол и, свернувшись ужасными на вид клубками, замерли, мелко подрагивая.

– Вообще транквилизаторы действуют на центральную нервную систему угнетающе. Оказывают тормозящее влияние на ее функции, – возбужденно выкрикнул Игнатий, который был близок к состоянию аффекта. Эдвард усвоил процентов пятнадцать слов и ноль процентов сути. – Нас в меде учили. Нейролептические средства разные – они призваны устранять бред, глюки, психозы. Понимаешь, дорогой янки?!

Эдвард на всякий случай кивнул, передернув плечами, чтобы поправить неудобный ранец. Остроносая физиономия Игнатия буквально лучилась нездоровым восторгом. Худощавый медик с воодушевлением продолжил:

– А на этих каскадеров природы, наверное, психотропные вещества влияют с точностью до наоборот. То есть им сейчас такие кошмарики видятся... Никому бы не пожелал! Скорее всего, эти семеро уже спятили, или как там в их ксенопсихике это называется... Хотя хрен его знает. Может, все совсем по-другому – сам черт не разберет, кто они вообще такие. Блин, да ты же ни фига не допираешь, о чем я толкую!..

Эдвард снова кивнул. Из-под ног вылетели лохмотья пепла, кувыркнулись разок и заскользили по гладкому полу. Стоп! Откуда в лабиринте сквозняк?!

– Давай вот что сделаем... – начал Игнатий и внезапно замолчал, неудобно скривив тонкие бесцветные губы.

Прищурив глаза под затемненным забралом, Эдвард удивленно уставился на него.

– Жги, – наконец прошептал Игнатий не своим голосом.

– Что?

– Жги... и аптечку возьми себе, если получится...

– Я не понимаю, Игннаттий.

Ветерок снова пошевелил темные хлопья на прозрачном полу.

– Оказывается... Это очень необычно... янки... Жги меня, мать твою! Burn!!!

Сердце заколотилось быстрее. Эдвард сделал шаг назад, испуганно глядя по сторонам. И только когда раздалось страшное гортанное клокотание, лицо Игнатия исказила судорога, а волосы его удлинились дюймов на пять, Эдвард заметил, как из-за спины медика появляются два изнанника. Почему он не обнаружил их присутствие раньше?!

Возле диафрагмы что-то будто щелкнуло. Стеклянные грани мира сдвинулись с положенных трасс...

Он нажал на спусковой крючок.

Так и не понимая толком, кто так яростно кричит – он сам или вспыхнувший Игнатий, – Эдвард пошел вперед. Глаза застилали пот и слезы, скулы свело, указательный палец правой руки закостенел, нещадно расходуя горючее из резервуаров в рюкзаке. Обугленные тела изнанников он перешагнул, даже не глядя вниз...

Вы хотели зрелищ? Что ж, получайте! Давитесь гарью, и пусть теплый ветерок разносит человеческий пепел по старательно высаженной зеленой траве!

Эдварду наконец-то стало понятно, зачем он пришел в лабиринт...

Спереди возникли еще несколько изнанников. Они покачивались из стороны в сторону и настороженно поводили мордами.

– Разумны ли вы? – прошептал Эдвард по-английски, и стена огня покатилась по коридорчику.

Изнанники плюнули своей гадостью, но не достали. Она действовала, как уже выяснилось, лишь при непосредственном контакте с телом человека, а в пламени горела так же хорошо, как, предположим, горстка опилок. Уродцы заполыхали и вприпрыжку бросились прочь.

Эдвард продолжал ступать. Шаг за шагом, вперед. Царапая какой-то железной крошкой, застрявшей в протекторе ботинка, стекло пола. Шрамов не оставалось, но звук был просто невыносим – аж в корнях зубов отдавался.

Толпа снаружи ликовала.

Мысли оставили Эдварда, уступив место каким-то диким инстинктам предков.

Спустившись на пару ярусов, он обнаружил главное логово, которое вышли защищать около полудюжины необычно крупных особей.

Эдвард шел, а дрожащая и завывающая стена огня опережала его на несколько ярдов. Рюкзак стал заметно легче, пот заливал лицо и противными нитками стекал по шее и груди, ноги не чувствовали усталости, адреналин рвал аорту, в висках колотился молот, отбивающий жестокий ритм. Нужно было подстроиться под этот ускоряющийся бит...

Эдвард побежал.

Толпа снаружи взревела.

Выжигая остатки отступающих изнанников, он спустился еще на несколько ярусов и, расшвыривая сор, побежал по длинному коридору. Быстрее передвигаться, к сожалению, не получалось, потому что мышцы и так несли предельную нагрузку. А жаль! Хотя, с другой стороны, пусть поступь будет посолидней – все-таки ему уже почти четвертак...

Вскоре Эдвард достиг шлюза. Не останавливаясь, прогромыхал через переходные камеры, раздевалку, небольшой вестибюльчик, где несколько человек удивленно проводили его взглядами, и выбежал на улицу.