Святослав - Семен Скляренко

А тем временем в долине уже появились тучи рыжей пыли. К месту будущего лагеря приближались оплиты,[244] их было более десяти тысяч, и они сразу принялись копать широкий и глубокий ров, насыпать вал. Посреди вала и во рву они оставляли проходы — ворота, но, чтобы в лагерь не могли ворваться вражеские воины, и особенно конница, делали их подковообразными. Когда ров и валы были закончены, оплиты еще готовили «пустое место» за валом, куда могли залетать стрелы и камни, проложили болышие и малые дороги, а среди лагеря утрамбовали место для «царского стана». Там поставили шатры для императора, протовестиария, стольника и охраны.

Это был целый город, пока еще безлюдный. Но для его защиты сделано было еще не все, и сплиты установили вокруг рва через каждые десять оргий железные столбы, натянули между ними веревки и повесили колокольчики. А на поле, за рвом, вырыли повсюду ямы — костоломки, забив на дно их заостренные колья.

Пока заканчивалась работа, к лагерю уже подошло ромейское войско, вокруг царского шатра остановились и раскинули шатры полки императора, их окружила кольцом боевая конница, а дальше — таксиархиифем.[245] Лагерь сразу ожил, зашумел, повсюду ржали кони, к небу поплыли дымки костров.

К вечеру прибыл император Иоанн Цимисхий, верхом на коне, в серебристом скарамангии,[246] в легком шлеме, с золотым мечом у пояса. За императором спешили полководцы, а впереди и позади них скакали бессмертные.

4

И еще раз, поздней ночью, в келью Феофано вошел Вард Валент. Он был очень встревожен.

— Проэдр Василий велел увезти тебя сегодня с Прота, — сказал Вард. — Для бегства все готово, скедия стоит под скалой, Бог послал нам попутный ветер.

— Но как мы выберемся отсюда? — взволнованно спросила Феофано.

— Через это окно. — И Вард указал рукой.

— Сквозь решетку?… Но ведь там — скала, пропасть?

— Не бойся, василисса! Прутья я сейчас перепилю, а со мной веревочная лестница. Ты спустишься по ней, за тобою — я, а внизу ждут люди проэдра Василия.

— Нет, Вард, я не в силах спуститься по этой лестнице. Это безумие — ночь, ветер, скала! Я разобьюсь и полечу в бездну…

— Проэдр Василий повелел мне сказать, что император Иоанн вступил в брак с Феодорой, а сейчас выехал в Болгарию на брань.

Ошеломленная этим известием, Феофано на мгновение застыла на месте. В келье монастыря было тихо, тишина царила и в коридоре, откуда через дверное окошечко падала полоска желтоватого света, только сквозь зарешеченное окно, выходившее на море, долетали вой и свист ветра да где-то внизу, под скалами, бушевало, ревело и стонало неспокойное море.

— Та-а-ак! — тихо процедила, до боли стиснув зубы, Феофано. — Хорошо, Вард, я согласна. Я поеду в Константинополь. Но как быть с детьми? — задумчиво спросила она.

— Ты едешь к своим сыновьям, — ответил Вард. — Будем молиться, чтобы Бог защитил и твоих дочерей. А сейчас — скорее, василисса. В монастыре сегодня неспокойно: появились новые этериоты, возможно, Феодора уже действует…

— Правда, — вздрогнула Феофано, — принимайся, принимайся поскорее за дело. А я помолюсь…

Она направилась в угол кельи и опустилась на колени перед ложем, где спали ее дочери — Феофано и Анна… Вард Валент завесил окошко в коридор, подошел к окну и за несколько минут перепилил железную решетку, согнул сильными руками прутья и прикрепил к ним веревочную лестницу.

— Все готово, василисса! — прошептал он и снял с дверного окошечка покрывало. — Иди сюда!

При слабом свете горевшего в коридоре светильника Вард увидел, как Феофано поднялась с колен, сделала шаг вперед, взяла что-то из ларя под столом и спрятала на груди. Потом подошла и остановилась у окна, над бездной

— Мне страшно! — Лицо ее побледнело, глаза расширились.

— Ты должна радоваться, василисса! Берись за эти веревки и смело спускайся по лестнице.

— Как страшно! — воскликнула она, все еще не решаясь.

Тогда Вард Валент взял Феофано сильными руками, посадил на холодный камень окна и склонил свое горячее лицо к ее холодной щеке.

— Спасибо, Вард! Я отблагодарю тебя, — прошептала она и поцеловала этериота из Буколеона.

— Мне ничего не нужно, василисса! — ответил он и ловким движением заставил ее встать на лестницу, беспокойно поглядывая на оконце двери, откуда безбородый подавал какие-то знаки…

Феофано повисла над бездной, нащупала ступени, стала на них и, немного овладев собой, начала спускаться. Но как это было трудно! Вокруг стеной стояла ночь, свирепый ветер раскачивал лестницу. Единственно, что она чувствовала среди полного мрака, — толстые веревки лестницы, шаткие поперечины под ногами да еще порою, когда ветер с моря прижимал лестницу к скале, холодный, мокрый камень, которого она касалась пальцами.

Особенно страшно было думать Феофано о пропасти, в которую она спускалась. Казалось, ей не будет конца. Феофано смолоду была ловка, у нее были крепкие, сильные руки, и она лезла, как кошка. И все же быстро теряла силы, веревки резали ладони; ноги срывались со скользких поперечин и часто повисали в воздухе. Порою, когда ветер отбрасывал лестницу от скалы, Феофано чувствовала, что вот-вот либо полетит в бездну либо ударится и разобьется о камень. Ее все больше охватывало отчаяние, безумный страх сковывал пальцы, сводил ноги.

И возможно, в одну из таких минут Феофано выпустила бы из рук веревки, сорвалась и полетела в пропасть, как вдруг высоко-высоко над собой услыхала крик:

— Феофано!

Крик подхватил и унес ветер. Но он достиг ее ушей.

Она вздрогнула и поняла, как далеко уже спустилась от окна своей тюрьмы, как близки должны быть твердая земля, берег. Руки ее сразу окрепли, стали гибкими и цеплялись, цеплялись за веревки, ноги находили поперечины; она спускалась ниже и ниже по лестнице и наконец почувствовала под ногами камень.

— Сюда, василисса, сюда! — услыхала Феофано в темноте несколько голосов.

Она пошла на эти голоса, поднялась на лодию, села. Следом за ней прыгнули гребцы.

— Где же Вард? О чем он думает? — спрашивали со всех сторон.

И вдруг высоко в воздухе прозвучал крик. Потом с шумом и свистом что-то пролетело мимо скалы и гулко упало на берег, недалеко от скедии.

Минуту все молчали. Только ветер завывал вокруг да бились о камни разбушевавшиеся волны.

А потом гребцы торопливо оттолкнули скедию, поставили паруса и помчались по высоким волнам в ночной мрак. Только Варда Валента не было с ними — его труп лежал на берегу Пропонтиды. Среди непроглядной ночи высоко над скалами мигал огонек в окне кельи, из которой бежала Феофано.

Укутавшись в теплую шаль, Феофано сидела на корме легкой лодии-скедии. Все вокруг: темные скалы острова, огонек, быстро исчезнувший позади, высокие волны, что, подобно разгневанным морским чудовищам, гнались за ними и рождались впереди, серая, густая мгла вокруг, свист и завывание ветра, туго натянутые паруса, — все напоминало страшный сон.

Но это был не сон. По скедии проворно бегали и возились у парусов молчаливые, неизвестные, но Преданные ей люди. Феофано бежала с Прота, откуда никто еще не возвращался. Она летела как на крыльях к желанному Константинополю. Еще до рассвета, если не переменится ветер, они будут там.

К ней подошел один из гребцов,

— Вард Валент знал, куда нам плыть, — сказал человек, — но сейчас он мертв. Куда повелишь ехать, василисса?

Вопрос захватил Феофано врасплох. Она была счастлива, что бежала с Прота, радостное чувство свободы заполнило ее целиком. Но куда им, в самом деле, плыть, куда должна она направить скедию?

И Феофано впервые пожалела о Варде Валенте. Какая неосторожность, — не спросить, куда должен был повезти ее этериот!

— Скажите, — спросила она, пытаясь что-нибудь узнать у стоявшего перед ней гребца, — вы откуда сюда приплыли? Из залива Большого дворца или из Буколеона?

Воин, схватившись руками за мачту, едва держась на ногах, ответил:

— Мы плыли сюда не из залива, а из Золотого Рога.

И Феофано поняла, что она напрасно спрашивает об этом. В Большом дворце, а также и в Буколеоне сидит теперь Феодора. Это она, наверное, послала свою этерию на Прот, она задумала убить Феофано, а убила Варда Валента. Ей, Феофано, нечего соваться в тихие гавани Большого дворца или Буколеона — там ее ждет гибель, смерть.

— Мы поплывем туда, откуда вы вышли, в Золотой Рог, — приказала она воину.

Скедия мчалась дальше во мрак, в пустоту, рассекала высокие волны, то взлетая, то глубоко зарываясь в воду. Лились потоки воды, пронзительный, холодный ветер захватывал дух.

Но Феофано готова была пробиваться через все моря, преодолевая любые препятствия!