Побратимы Гора - Джон Норман

В этот момент внимание хищника было полностью приковано к девушке, и уже казалось, не существовало было никаких препятствий, между его клювом и её телом. Воспользовавшись ситуацией, я протолкнулся сквозь меньшее отверстие и накинул верёвку, идущую от сковывающего бревна на правую ногу птицы. Затем, заорав, я, размахивая руками, бросился к хищнику и толкнул его. Его клюв мне удалось далеко отбросить своим предплечьем.

— Здорово получилось! — кричал Кувигнака, бегущий сквозь траву.

Размахивая копьем, он втиснулся, между мной и гигантской птицей. По клюву прилетел хлёсткий удар коротким копьём. Хси, размахивая верёвкой с боевым кличем, появился из своего укрытия. Кувигнака и я отступали под бешеным напором разъярённой птицы. Она яростно била крыльями, но вот попыталась достать нас выпадом своего острого клюва, и с удивлённым криком, разбрасывая перья, повалилась грудью на землю. Только теперь наш противник понял, что ему мешают. Кувигнака ещё раз ударил его по клюву древком копья. Хси, бегал вокруг, и с размаху бил птицу мотком верёвки. Поняв, что добычи здесь не будет, охотник взмахнул крыльями и обратился в бегство, вытащив за собой сковывающее бревно от ямы, окончательно разрушив крышу ямы.

— Сильный! Мощный! Изумительный! — кричал Кувигнака, глядя вслед тяжело поднимающейся птице.

Он даже отдалённо не представлял настоящей силы такого существа.

Борясь, отчаянно махая крыльями, бешено крича, птица, прилагая все свои силы, то поднималась вверх, то резко шла вниз, притягиваемая к земле тяжёлым сковывающим бревном. Она смогла подняться на высоту, возможно, ста футов, но затем, постепенно, раскачивающееся бревно, вымотало её, и гордая птица начала терять высоту. Кувигнака и Хси побежали к ожидаемому месту посадки. Я вытер пот со лба. Я ликовал.

Возвратившись к яме, с присевшей в дольнем её конце дрожащей девушкой, я спрыгнул вниз.

— На живот, руки за спину, — скомандовал я ей.

Присев рядом с лежащей рабыней, я подтянул её правую лодыжку, на которой всё ещё оставалась привязь, к скрещенным рукам, и привязал верёвку к запястьям девушки, встал и полюбовался полученным результатом. Теперь она лежала на боку, с запястьями связанными сзади и притянутыми к её правой щиколотке. Она была хорошо стреножена, и не сможет вырваться. Захватив оставшиеся верёвки из ямы, а побежал на помощь своим друзьям.

38. Наказание рабыни

— Превосходная добыча, — признал я.

Верёвки держали клюв птицы, плотно закрытым. Обе лапы были связаны. Верёвки, также, притягивали крылья птицы к телу. Мы уже, затянули ремень обхвата того же вида, что использовали Киниямпи, чтобы в полете, подсовывать под него колени.

Уже начинало вечереть. Мы транспортировали птицу в небольшую рощицу на волокушах, запряжённых двумя кайилами. Облюбованноё нами место находилось всего в пасанге или около того от ямы, которую мы восстановили.

Птица ещё некоторое время пыталась бороться, но затем угомонилась, и теперь лежала неподвижно.

— Превосходная добыча! — гордо повторил я.

— Мы должны попробовать ещё раз, завтра, — заявил Кувигнака.

— Да, — согласился я.

Мы развернулись, и ушли в другую часть рощи, туда, где мы разбили наш временный лагерь и держали стреноженных кайил.

Там же, около наших вещей, стояла моя рабыня, которая когда-то была высокой Леди Мирой из Венны, агентом кюров, а теперь стала живцом для ловли тарнов. Я пристально посмотрел на неё, отчего она сразу опустила глаза.

— Принеси мне моток верёвки, — приказал я ей. — И вставай на четвереньки.

Она покорно исполнила всё сказанное.

— Ты дважды убежала, — напомнил я.

— Простите меня, Господин, — всхлипнула она.

— И один раз, впала в ступор от страха, так что тебя пришлось силой затягивать в яму.

— Простите меня, Господин, — сглотнув слёзы, попросила она.

— Ты разочаровала меня.

— Простите меня, Господин! — взмолилась девушка, и закричала от боли.

Кувигнака и Хси стояли в стороне, пока рабыня получала своё наказание. Закончив, я отбросил верёвку к моим прочим вещам. Мира теперь валялась на земле у моих ног. Она лежала на животе, дрожа и рыдая, зажав траву в руках.

— Теперь, вставай и тащи сюда нашу еду.

— Да, Господин, — с трудом смогла сказать она, и, покачиваясь, встала на ноги.

— И ещё, сегодня вечером, после того, как мы покончим с ужином, и сядем отдохнуть, Ты будешь служить каждому из нас по очереди, и столько раз, сколько мы пожелаем.

— Да, Господин, — всхлипнула рабыня.

— И, кроме того, Ты будешь делать это с абсолютной покорностью и без разговоров.

— Да, Господин.

— Это будет приятный вечер, — улыбнулся Кувигнака.

— Да, — поддержал его Хси, — но есть кое-какая другая, которую я хотел бы заиметь в свои верёвки.

— Я думаю, что знаю, кто она такая, — засмеялся Кувигнака.

— А не та же ли это самая девка, — поинтересовался Хси, — кого Ты, мой друг, Кувигнака, хотел бы увидеть в ужасе облизывающей твои ноги?

— Возможно, — хитро улыбнулся Кувигнака.

— Охота с помощью ямы, слишком медленная работа, Татанкаса, митакола, — заметил Хси. — Даже при большой удаче мы не сможем заманить в ловушку достаточно Тарнов до зимы, чтобы выйти на бой с Киниямпи.

— Используя яму, я надеюсь поймать только две или три птицы, — ответил я.

— Этого не достаточно, — покачал головой Хси.

— Само по себе нет, — признал я его правоту.

— И это будет очень трудным и опасным, — добавил он.

— Но я не вижу другого пути, — сказал я. — А Ты?

— И я нет, — ответил Хси.

— Ты с нами? — спросил я своего нового друга.

— Конечно, да, — сказал он, без капли сомнений.

К этому времени Мира, на листьях, разложила нашу еду, и мы пошли отдать должное ужину. Огня в этом месте мы не разводили, так что пришлось жевать холодный пеммикан. При этом мы, время от времени, бросали нетерпеливые взгляды на Миру. Она стояла на коленях, повернувшись к нам боком, и опустив голову вниз. Надо признать, что она была очень красива, и было трудно не ожидать удовольствия, которые мы позже получим от неё.

Я бросил девушке кусок пеммикана, силы ей сегодня ещё понадобятся.

Вскоре взошли три луны, осветившие поляну сквозь ветви деревьев. Я снова посмотрел на Миру. Она подняла свою голову, и наши взгляды встретились, в загадочном свете гореанских ночных светил. Она застенчиво улыбнулась, и снова опустила глаза. Она была общей рабыней, которая, сегодня вечером, будет служить нам троим именно в этом качестве.