Седьмая вода - Галина Валентиновна Чередий

и ее напряженному прищуру было понятно, что ни черта она в сестру не поверила. Она переехала к нам больше года назад и не была особо в курсе старых сплетен.

Люся срезала Василисину повязку и стала прощупывать мышцу, стараясь перехватить мой взгляд, но я смотрел лишь на сидящую на стуле у двери мою занозу, которая, в свою очередь, всячески избегала встречаться со мной глазами. Но по застывшему лицу и сжатым губам я уже понимал, что в реальной заднице. И каждый раз, когда Люся называла меня «Арс» или «мое солнце», явно нарочно стараясь придать своему голосу более чувственное звучание, чем обычно, я будто чувствовал, как на градус температура падает. Таким темпом скоро вокруг Васьки по стенам и полу изморозь поползет. Вот же попал!

— Я настаиваю на рентгене. Пойдем, солнце мое, я тебя провожу, чтобы без очереди! — проворковала Люся, чуть погладив мое плечо, в чем явно не было никакой необходимости.

— Не думаю, что он нужен, — практически огрызнулся я, чуть отстраняясь.

В отличие от Васьки Люся — взрослая женщина, прошедшая через неудачный брак, так, что ясен пень, делала все намеренно и осмысленно. Так и хотелось рявкнуть, чтобы прекратила это нервомотство, но, сделай я так, оказался бы в глазах Василисы хамлом, орущим на женщину, которая еще и помощь мне оказывает. Су-у-ука-а-а!

— Здесь я доктор, и мне лучше знать, — Люся попыталась слегка надавить на меня голосом. Но, извини, дорогая, как бы там ни было, ты не входишь в число тех, кто может себе позволить себе со мной подобное.

— А я здесь пациент, доктор Рыбникова, и в моей воле отказаться, — я нарочно подчеркнул формальное обращение и щедро бухнул льда в каждое слова, хотя уже понимал, что это ничего не исправит. Василиса смотрела только на свои расцарапанные колени и выглядела как человек, который больше всего на свете хочет уйти отсюда прямо сейчас. Причем, если сначала она выглядела сердитой и желающей защитить свои границы, включающие и меня, то сейчас казалась просто грустной и даже смирившейся. Твою мать, ей же пары минут достаточно для того, чтобы построить в голове какие-то гребаные лабиринты и крепости, которые мне за сто лет не распутать и не снести. Ущерб нанесен, и хрен знает, как это расхлебывать. Повезло так повезло тебе, Сеня. Развеселое прошлое с размаху пнуло тебя под зад в самый неподходящий момент. Самое хреновое, что мне сейчас уже настолько паршиво физически, что голова варить отказывается, и все, что я мог — это пялиться на то, как разрушается на глазах зыбкое строение нашей зародившейся близости.

— Как скажете, господин Кринников. — Ну вот, Люсю я тоже взбесил, но, черт возьми, зачем было вести себя так? Тем более ни прав, ни поводов на что-то рассчитывать я ей никогда не давал! Хотя, о чем это я. Женщины… они такие женщины. Сама не гам, но и другой не дам.

— Тогда я настаиваю, чтобы вы приходили на ежедневные осмотры хотя бы в течение недели и завтра сдали анализ крови. — Тон Люси предельно сух. — Тем более, что вам все равно полагается ежедневно менять повязку и пройти курс инъекций антибиотиков.

— Хорошо! — согласился я. — Мне пройти к медсестре в процедурную?

— Я сама! — фыркнула Люся и скрылась за дверью в смежный кабинет.

— Васюнь! — позвал я, чувствуя себя нашкодившим псом, готовым подлизываться.

— Да? — она все так же не смотрела на меня.

— Ты как сама? Может, тоже тебя врачу показать? — ага, типа, тему нашел нейтральную.

— Нет, спасибо. Все хорошо!

Зараза! Зараза-а-а! Это женское любимое «спасибо, все хорошо», означающее: «Конец тебе, скотина!» и короткий косой взгляд, которым они — могли бы — точно бы кастрировали. Зачем я потащил ее за собой сюда, павлин гребаный! Если у меня голова до сих пор нещадно болела, то теперь она просто раскалывалась. Люся вернулась с видом, просто орущим, что я похотливая тварь, обманувшая ее в лучших чувствах, сделала мне несколько уколов прямо в мышцу, еще пару в другую руку, кажется, с особым удовольствием вгоняя иглу, потом наложила повязку с жутко вонючей мазью и написала пару рецептов и рекомендаций. Больше она со мной не разговаривала и не смотрела. Прекрасно, я сумел разозлить сразу двух женщин одновременно, и это при том, что в этот раз реально был не виноват ни в чем. Давненько со мной такого не случалось. Буркнув прощание, я вышел из кабинета вслед за, кажется, уже совершенно безучастной Василисой. И если по дороге сюда мне могло и показаться, что Василиса создает между нами дистанцию, то теперь это было абсолютно очевидно. Причем отстраненность и безучастность Васьки стала видима без всяких усилий. Настолько, что даже Лешка кивнул мне, безмолвно вопрошая взглядом, какого черта тут происходит.

— Шеф, домой? — уточнил он, запуская двигатель, когда я намеренно проигнорировал все его гримасы.

— Да, надо себя в божеский вид привести, — пробормотал я, чувствуя, что глаза начинают упорно закрываться, — а потом решим, как быть.

— Не сегодня точно, — покачал головой Роман. — Тебя вот-вот обрубит. Я знаю, меня когда подстрелили, то тоже обкололи, сутки дрых беспробудно.

— Черт, нельзя мне сутки дрыхнуть, — потряс я головой.

У меня дел вагон и маленькая тележка, какой, к черту, сон? Уж не раньше, чем решу вопрос с безопасностью Василисы.

— Еще как льзя, шеф, потом реально лучше будет. Ты не парься, мы в доме останемся. Уже распределили, что вместо офиса будем у тебя пока вахту нести. Так что ты отдыхай, не дергайся.

— Дом наш — хреновое место с точки зрения обеспечения безопасности в случае чего. Особенно со стороны моря — весь как на ладони.

Всю дорогу я размышлял о том, куда же определить Василису. Самым простым было бы, конечно, отправить в Краснодар в центр к Марине и приставить свою охрану. Я заметил, что и собственная безопасность там неплохо поставлена, плюс еще наши люди, и можно по поводу наших женщин расслабиться. Но, если, вчера попрощавшись, сегодня Василиса вернется — это моментально вызовет беспокойство у Марины. У нее ведь инсульт, а не потеря памяти или слабоумие, и понять, что все плохо, ей труда не составит. Так что если мы и поедем в Краснодар, то, как и собирались, только через несколько дней. Так, что остается? В Москву к Кириллу? Она откажется, это к бабке не ходи, да и мне эта мысль как серпом по одному месту. Запереть с охраной в гостинице? Большинство отелей частные, и не все владельцы будут в