Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan

Та, похоже, только того и ждала, но продолжать не спешила. Она неопределенно дернула плечами и пока тем ограничилась.

— А в чем дело? — не выдержал Гарри. — Думаешь, он не домой ездил?

— Пусть и домой! До сих пор я не замечала, чтобы кто-то уезжал из школы посреди учебного года и не в каникулы! — казалось, Гермиону это скорее возмущает, чем тревожит.

— Почему? В прошлом году я отлучался на три дня. На свадьбу брата, — обиженно проинформировал ее не очень хорошо знакомый Гарри третьекурсник.

— А у Забини кто-то женился? Или умер? — обратился Гарри к Лаванде.

— Нет, — та явно наслаждалась процедурой вытягивания из нее информации; при этом она не сводила глаз с Рона, почти переставшего уже притворяться, что смотрит в другую сторону. — Говорят, его мать слишком волнуется за него и никак не может убедиться, что он в достаточной безопасности. Хи-хи!

— Ну и как вам нравится это объяснение? — поинтересовалась Гермиона.

— Никуда оно не годится! Все родители волнуются, — категорично заявил Рон. — Я имею в виду нормальных родителей. Не слизеринцев.

— Рон! — с упреком бросила Гермиона.

— А что я такого опять сказал? — в свою очередь, рассердился тот.

Гарри решил вмешаться.

— А раньше Забини так уезжал? — спросил он.

— Никогда, — помотала головой Лаванда.

— Это все директор Фадж, — проворчал Рон, — раздает привилегии кому попало…

Но и он, и Гарри, и Гермиона, и другие участники разговора уставились на слизеринский стол, ища взглядами Забини, и принялись, увы, безуспешно выискивать в выражении его жующей физиономии что-нибудь особенное. Особенным и даже очень странным было то, что Забини умудрился не обратить на них внимания, хотя, похоже, и Малфой, и Миллисента Булстроуд сообщили ему о ненормально возросшем интересе гриффиндорцев к персоне слизеринского старосты.

— Ну, допустим, ездил он домой, — заговорил Рон, вернувшись к своей тарелке. — Что он там делал?

— Убеждал мамочку, что ввязался в стоящее дело, и у них с друзьями все получится, — предположил Гарри. — Меня больше интересует, чем он и его приятели здесь занимаются.

И то, что он так до сих пор этого и не узнал, порядком злило Гарри. Малфой оказался неуловим! Уже несколько раз Гарри поддавался обманчивому ликованию, веря, что держит в руках то самое неопровержимое доказательство; но потом вдруг оказывалось, что и это тоже ничего не значит, и Драко вновь ускользал от возмездия, как песок сквозь пальцы.

Гарри вспомнилось, что он уже довольно долго не вызывал к себе Добби, и, кипя от негодования и смятения, он восполнил этот пробел ближайшим же вечером. Гермиона тоже держалась напряженно, пока они втроем, оставаясь в гостиной, дожидались, когда она опустеет.

— Гарри, я не уверена, что следует привлекать к этому эльфа, — как можно мягче заметила она. — Он был привязан к Драко Малфою, скорее всего, в той или иной степени…

— Если ты намекаешь, что я поступаю с Добби жестоко, то прямо его об этом и спроси! — отрезал Гарри.

Добби ничем не подтвердил ее опасений. Он появился, как всегда, с таким видом, словно приглашение Гарри Поттера для него — ни с чем не сравнимая радость.

— Это просто ужасно, Гарри Поттер, сэр, — прокомментировал он, когда Гермиона поинтересовалась, как у него дела. — Винки подпала под дурное влияние старого зануды и теперь целыми днями слушает его дурные речи о гадких ведьмах, которые были его хозяйками. А в свободное время советует Добби найти хозяев, какой ужас!

Гарри, отрывисто кивнув, поспешил вернуться к интересующей его теме и спросил, как дела у слизеринцев.

— Они не разговаривают, не установив защитный чары, Гарри Поттер, — эльф, однако, как будто тянул, так что Гарри все еще имел основания рассчитывать, что его разведка что-то дала. — Применяют заклинание, от которого у всех вокруг глохнут уши, и неважно, что они тебя не видят…

Гарри, вскинувшись, обменялся с друзьями мрачно-понимающими взглядами.

— Поверить не могу, что Малфой тоже заглядывал в книгу Принца-Полукровки, — заволновалась Гермиона. При том взгляд ее говорил Гарри: «Вот видишь, как это опасно». Когда Гарри применял то же заклинание пару раз в прошлом году, она это здорово не одобряла.

— Брось, Гермиона, не все такие щепетильные, как ты! — указал Рон.

— Зачем ему заглядывать в эту книгу, когда он мог все узнать от самого Снейпа, — проворчал Гарри. — Так что, Добби, они каждый раз осторожны?

Лицо Добби просияло.

— Да, сэр, но один раз Добби все-таки смог услышать, как хозяин Драко спорил со своим товарищем, старостой «Слизерина», — объявил он с самым счастливым видом. — Они так разволновались, что забыли об осторожности. Староста накануне получил письмо и был очень зол, он говорил, что хочет убить какого-то «его», и непременно сам. А сэр Драко тоже стал на него орать, что ничего не выйдет. «Ты не понимаешь, у тебя не получится. Только думать об этом просто! Я вот не смог», — так он говорил, Гарри Поттер, сэр, — протараторил Добби.

В голове Гарри мгновенно всплыли темная башня, и слова Дамблдора о том, что слизеринец не справится со своим заданием, и требующие Упивающиеся смертью вокруг, и Драко, рука которого так дрожит, что он просто не может как следует прицелиться.

— Так он все помнит! — выдохнул Гарри сквозь зубы.

— А ты в этом что, сомневался? — сардонически бросил Рон.

Но Гарри вовсе не расположен был шутить по этому поводу.

— Плохо, что никто больше этого не слышал, — он понимал, его слова звучат глупо, но все равно, подтверждение того, что Малфой врет, поначалу показалось ему настоящим достижением. Причина такого положения вещей, пришедшая на ум, показалась столь невероятной, что гриффиндорец не захотел в нее поверить. «Неужели я попался на удочку сочувствия? — вопрошал он себя. — И это настолько сбило меня с толку, что я даже допускал где-то в глубине сознания, что Малфой может не лгать? Или, может быть, мне хотелось верить, что Уизенгамот не так легко обвести вокруг пальца, и я вместе с ним не остался в дураках?».

Гермиона оставила его смятение без внимания.

— Кого именно хочет убить Забини? — озабоченно спросила она. — Это точно «он», а не «она»?

— За себя опасаешься? — иронически бросил Рон, однако его легкомыслие на сей раз было показным.

Прежде чем ответить, Добби тщательно почесал уши, словно рассчитывал выковырять из них нужную информацию.

— Точно не знаю, прекрасная леди, но это тот, кого он ненавидит и боится, — ответил он.

— Кто бы это мог быть? — настаивал Гарри. Но Добби лишь сокрушенно вздыхал и мотал головой.