Гарри Поттер и Обитель Бессмертия - akchiskosan

— А почему Драко? Почему не Люциус? — спросила Гермиона.

Хагрида ее вопрос позабавил.

— Старик Малфой считал, что его сынок вовсе лишен научных интересов. По мне, и правда. А Дамблдора завещание старика очень расстроило, — вновь посерьезнел Хагрид. — Он не рассчитывал, что совсем ничего не получит, ведь Малфой ему обещал! Он жалел, что у Абраксаса Малфоя, по всей видимости, не хватило времени переделать завещание! Я уж эту историю знаю, Дамблдор мне много рассказывал про драконов! — Хагрид зажмурился от удовольствия, а затем, спохватившись вдруг, что никто ничего не ест, принялся со всем радушием впихивать гостям свои отменные булочки. С трудом отбившись от угощения, Гермиона поинтересовалась:

— А с какого времени Драко Малфой получил доступ к научным трудам деда?

— Да уж сразу, наверное, — удивился Хагрид. — Неужели ты думаешь, Малфои станут закон соблюдать? Лежат эти толстые пыльные книги у них в кабинете, бери — не хочу, кто проверит? Нет, по чести, конечно, Драко Малфой с совершеннолетия имеет право их читать.

— Допустим, Абраксас Малфой защитил свои книги от несвоевременного посягательства, — рассуждал Гарри, когда они возвращались в замок. — Есть ведь такие заклинания, я где-то читал.

Он вопросительно поглядел на Гермиону. Та кивком подтвердила его предположение; она казалась озабоченной и нервной.

— В этом случае Драко уже почти полгода может ими пользоваться, — сказала она.

— Знаете, странно, — согласился Рон. — Он, конечно, придурок, но не такой, чтоб совсем в этих бумажках не разобраться. Неужели теперь Лорд с его помощью готовит новое оружие из слюны драконов? Или из чего там еще. Ведь мы можем не знать об этом, потому что изготовление занимает много времени.

— Возможно. И Дамблдор оставил мне карточку, потому что хотел, чтобы мы знали, что этого нужно опасаться.

Внезапно Рон остановился и захихикал. Гарри и Гермиона, переглянувшись, недоуменно уставились на друга. А он, все расходясь, уже хохотал.

— Тебе что, Хагрид чего-то лишнего подлил? — не выдержав, спросил Гарри. А Рон все хохотал.

— В чем дело, Рональд? — потребовала, теряя терпение, Гермиона.

— Я просто представил Малфоя на твоем… месте, — с трудом выговорил Рон. — Ты же у нас… несчастных эльфов защищаешь… а он… если как дед… несчастных драконов!

— Очень смешно, — обиделась Гермиона. — Да как ты посмел меня с ним сравнить?!

Но Рон продолжал хохотать. Гарри напрягал мозги, соображая, что бы такого сказать, чтобы друзья опять не поссорились, а это было очень вероятно, учитывая хмурое настроение Гермионы. Ему нужен был какой-нибудь нейтральный эпизод, чтобы отвлечь хотя бы ее — Рону и так было даже слишком хорошо. И кое-что Гарри вспомнил.

— Так вот почему Малфой заткнулся, когда Джинни сказала ему, чем занимается Чарли, — напомнил он.

— А ведь точно, — усмехнулся Рон, и это развеселило его еще больше.

Гермиона поняла быстрее.

— Выходит, он узнал тогда, что и на нашей стороне есть специалисты, которые занимаются драконами! Как бы выяснить, какой информацией обладает Малфой? Теперь я жалею, что бросила уход за магическими существами.

— Зачем тебе? — изумился Рон и даже закашлялся.

— Затем, что тогда я могла бы специализироваться на драконах и знала бы о них больше, чем теперь, — Гермиона явно горько сожалела об упущенных возможностях.

В следующий раз они увиделись с Хагридом на банкете по случаю Рождества. И было заметно, что в присутствии Фажда лесничий никак не рискует расслабиться. Он даже не принес с собой свою привычную бутыль.

Это было самое обыкновенное Рождество в жизни Гарри. Сам себе он сказал, что, пожалуй, вырос из ощущения праздника. Именно так он подумал, когда Пэнси Паркинсон, откусывая свой кусок рождественского пирога, наткнулась на запеченный в него серебряный сикль. Пришлось поаплодировать из вежливости, но Рон вполголоса ободрил друзей, что это еще не факт, что ей повезет, а им — нет.

— Умеешь ты утешать, — улыбнулась Гермиона.

Это Рождество, впрочем, отличалось еще и тем, что он получил поздравления от всех знакомых ему членов Ордена Феникса, а некоторые, например, Кингсли Шеклбот, впервые прислали ему подарки.

— Вот это круто! — с завистью вздохнул Рон, разглядывая совершенно новый, сверкающий компас для метлы. Но он только хмыкнул, когда выяснилось, что он получил свой точно такой же.

Дни каникул проходили сонно, тонули в зубрежке и приготовлении зелий. Единственной радостью для Гарри стало то, что они с Роном почти каждый день выходили на стадион и летали.

Джордж Уизли как будто бы совсем позабыл о своих планах, к великой радости Джинни. Каникулы успели закончиться, замок вновь наполнился шумом и суетой, а он так и не попытался приблизиться к Пэнси Паркинсон, одиноко скучающей в больничном крыле. Но однажды, в самом начале семестра, когда, пользуясь хорошей погодой, Гарри и Рон, натренировавшись, спустились на землю, Фред и Джордж ожидали их возле ворот. По лицу Джорджа сразу можно было понять, что ему есть, что сказать.

— Ну и как? — сочувственно обратился Рон к старшему брату.

Тот резко передернул плечами.

— Впервые в жизни жалею, что у «Гриффиндора» и «Слизерина» такие поганые отношения, — сказал Джордж. — Поговорить с ней у меня, конечно, получилось, но она меня надула.

— Рассказывай по порядку, — попросил Гарри. Ему тоже не очень по душе была эта затея, но на кону стояло слишком многое.

— В общем, пошел я в больничное крыло. И в самом деле, насморк подхватил, чушь, конечно, а неприятно, — ровно произнес Джордж. — Я мог, конечно, в другом месте полечиться, но подумал, отчего бы не воспользоваться. Эта Паркинсон там, точно, околачивается. Мне даже просить не пришлось, мадам Помфри меня сразу к ней и отправила. Еще сказала, «это легкий случай, Пэнси, Вы справитесь».

— Она тебя мучила? — спросил Рон.

— Нет, ничуть, — фыркнул Джордж. — Должен донести, она знает это дело и работает без всяких там нежностей, но быстро и надежно. У слизеринцев в случае чего будет, кому перевязывать раны. Она смешала перцуссин с медом в какой-то такой пропорции, что даже почти не жгло. Не так плохо, конечно, все прошло, мы с ней даже посплетничали, — Джордж подмигнул. — Дело в том, что пришла профессор Строут, она, по словам Паркинсон, частенько захаживает, скучает по своей работе, а мадам Помфри смотрит на нее, как на соперницу.

— Ну и что? — нетерпеливо шикнул Рон.

— Ну и все! — вскипел Джордж. — За Паркинсон зашел этот белобрысый придурок, и она сразу сделала вид, что я для нее пустое место! Еще ни одна девчонка со мной себе такого не позволяла. Как я ее в жабу не превратил!