Пять дней после катастрофы. Жизнь и смерть в разрушенной ураганом больнице - Шери Финк

разговоры о введении пациентам сильнодействующих препаратов. Сотрудники Мемориала избегали обсуждать между собой или с кем-то еще события утра четверга, 1 сентября, и Дош чувствовал, что так они старались оградить себя от неприятностей. Он задумался о том, могли ли тяжелые пациенты выжить, если бы их эвакуировали. Он также стал задаваться вопросом, имел ли вообще кто-то право решать за них, перенесут они эвакуацию или нет.

Дош был не единственным, кто заметил нежелание сотрудников признать, что в больнице произошло нечто экстраординарное, и обсуждать случившееся. И это вызывало беспокойство не только у него. Медсестры говорили, что такое поведение было обусловлено «кодексом молчания», о котором сотрудники условились сразу же после того, как покинули Мемориал. «Мы решили, что не будем говорить об этом… И, кстати, ничего особенного не произошло» – так объяснила это одна из медсестер. Они, как говорится, поставили фургоны в круг, чтобы никто не пострадал.

Адвокаты компании «Лайфкэр» в конечном итоге посоветовали своим клиентам быть откровенными в беседах со следователями и сообщать даже о тех фактах, о которых они могли не знать, а потому не спрашивали. Однако остальные адвокаты придерживались иной позиции и считали, что не следует идти навстречу представителям следствия в большей степени, чем того требует закон. Адвокат Поу в телефонном разговоре с другим юристом, участвовавшим в деле, заявил, если верить последнему, буквально следующее: «Никто не заинтересован в том, чтобы некоторые вещи вышли наружу».

* * *

Следователи все больше внимания уделяли корпорации, которой принадлежал Мемориал и которая являлась работодателем для большинства его сотрудников и руководства. Что имела в виду Анна Поу, когда якобы говорила Терезе Мендес, что «принято решение» ввести тяжелым больным смертельные дозы сильнодействующих препаратов? Кто за ним стоял? Во время опросов пока еще никто не признал, что был тем самым человеком, который принял это решение.

Явное нежелание адвокатов «Тенет» сотрудничать со следствием, постоянные задержки с их стороны, попытки скрыть от сотрудников офиса генерального прокурора штата материалы, в которых могли содержаться важные улики и доказательства, вызывали у Шафера самые серьезные подозрения. Например, юристы «Тенет» утверждали, что передали следствию копии всех медицинских карт пациентов, имевшихся в распоряжении корпорации. Но Шафер и Райдер считали, что часть из них так и не получили.

«Тенет» также отказалась обеспечить представителям «Лайфкэр» доступ в больницу в первые недели после урагана и наводнения. За это время куда-то исчезли истории болезни некоторых пациентов, серверы и жесткие диски компьютеров, были взломаны ящики в раздевалке для медсестер «Лайфкэр», а их личные вещи кто-то забрал. Корпорация «Лайфкэр» потребовала, чтобы «Тенет» вернула все, что исчезло.

Подозрения Шафера еще больше усилились после того, как свидетели стали намекать, что решение о введении пациентам смертельных доз сильнодействующих лекарств было спущено сверху. Он задался вопросом, могли ли члены руководства «Тенет» быть в курсе происходящего или даже отдать указание о проведении эвтаназии наиболее тяжелым пациентам, а затем в четверг, 1 сентября, побыстрее вывезти из Мемориала сотрудников, чтобы защитить их от толп напуганных и разъяренных горожан. А может, каким бы невероятным это ни казалось, чтобы не платить медперсоналу за лишние сутки работы в экстремальных условиях и сократить расходы на аренду вертолетов? Ведь речь шла о корпорации, которая за год до урагана «Катрина» потратила почти 400 миллионов долларов на досудебное урегулирование исков против своих медиков: оказалось, что врачи одной из больниц «Тенет» назначали пациентам совершенно ненужные процедуры, в том числе делали операции на сердце здоровым людям. Это ясно говорило о том, что корпоративная этика в «Тенет», мягко говоря, была на невысоком уровне.

Райдер хотела отправиться в штаб-квартиру «Тенет» в Далласе и опросить топ-менеджеров компании, но руководство отдела по борьбе с мошенничеством в сфере «Медикэйд» это намерение Райдер не одобрило. Там решили, что делать этого не следует – во всяком случае, пока. Между тем одной из самых полезных бесед, которые Райдер могла бы провести в Далласе, обещала стать беседа со Стивеном Кампанини, директором «Тенет» по связям со средствами массовой информации. Анна Поу позвонила ему через несколько дней после того, как покинула Мемориал, и попросила совета. У них состоялся продолжительный телефонный разговор. Адвокат Поу, Рик Симмонс, обратился с ходатайством в суд, чтобы не дать возможность сотрудникам офиса генерального прокурора штата опросить Кампанини. Адвокат «Тенет» Одри Эндрюс тоже разговаривала по телефону с Поу о том, что произошло в больнице, и при этом не сразу сообщила Анне, что не представляет ее интересы. На этом основании Симмонс настаивал на том, чтобы вся информация, озвученная в этих беседах, считалась конфиденциальной, поскольку это были беседы адвоката с клиентом. По мнению Симмонса, ни Кампанини, ни Эндрюс не имели права ее разглашать и с кем-либо обсуждать.

Помощник генерального прокурора штата Шафер вступил в спор с Симмонсом. Он аргументировал свою позицию тем, что Поу никак не могла подумать, будто адвокат «Тенет» представляет ее интересы. Подтверждением этого служил текст контракта о найме, который Поу подписала за год до урагана. Работая в Мемориале и получая там зарплату в течение всего первого года, Анна Поу формально являлась сотрудником Университета штата Луизиана, а не корпорации «Тенет».

Решение окружного суда не удовлетворило ни одну из сторон, и спор перенесли в Верховный суд штата Луизиана, где его должны были рассмотреть в ускоренном порядке. Адвокаты доктора Джона Тиля и медсестры Шери Ландри потребовали, чтобы Шафер дождался решения суда, прежде чем пытаться выяснить, что им рассказали их клиенты. Поскольку официально обвинение Поу еще не было предъявлено, а также, возможно, по той причине, что обе стороны не хотели привлекать к спору внимание СМИ, ходатайство было озаглавлено максимально нейтрально: «К ВОПРОСУ О НАРУШЕНИЯХ В ХОДЕ РАССЛЕДОВАНИЯ».

Райдер и Шафер хотели опросить не только свидетелей, о которых шла речь в ходатайстве, но и других сотрудников «Тенет», в том числе членов наспех созданного оперативного штаба. А заодно и тех, кто в течение какого-то времени, пока уровень воды поднимался, общался по электронной почте и сотовым телефонам с охваченными паникой медиками Мемориала. Но начальство Шафера считало все это пустой тратой времени. Оно решило, что, поскольку компания подключила к делу своих адвокатов, в случае поездки в Даллас Шаферу и его коллегам, скорее всего, удалось бы побеседовать лишь с юристами. И, кроме того, адвокаты «Тенет» пообещали сотрудничать со следствием и предоставить офису генерального прокурора штата все затребованные материалы.

Сторонний наблюдатель, наверное, мог бы задаться вопросом: не стоят ли за попытками ослабить давление на корпорацию «Тенет» большая политика или интересы