Фантастика 2006. Выпуск 2 - Сергей Лукьяненко

Однажды это и станет «нормальный средний уровень» — то, что сейчас считается вообще нечитабельным. И уже на этой «литературе» станет воспитываться следующее поколение читателей (и писателей!), считая такой уровень — нормой.

Один вполне издающийся писатель Х подтвердил это заявлением:

«Каюсь, стилистика и язык хромают, но со временем, если я буду стараться, они изменятся (и не надо сарказма:)). Ну и что, что мои книги не нравятся „взрослым“ литераторам, которые любят разбирать книгу на предложения и рассматривать под микроскопом каждое слово? Но ведь книга — это не только правильный стиль, и очень умная мысль, это еще и настроение, сюжет, смех…»

Средний класс, за вами придут люмпены! Вышибут, как тараном: пикнуть не успеете.

Проводился недавно еще один опрос: «Считаете ли вы себя писателем?» Началось поголовное кокетство, сбежалась куча фантастов, у большинства пять, шесть, десять изданных книг в твердом переплете. Все пишут слово «Писатель» с большой буквы и заявляют, что себя писателями ну никак не считают. Кем угодно — литераторами, авторами, фантастами, словесниками, беллетристами, текстовиками, лишь бы не писателями… Даже стыдно объяснять, что автор может быть только автором конкретной книги. Нет такой профессии — автор. Мы можем быть авторами этой статьи, и не более.

«Где вы работаете?» — «Я АВТОР!».

Надо понимать, тексты свои они литературой тоже не считают. Тогда — чем? Фантастикой? И почему, если ты — не писатель, ты позволяешь своим книгам выходить в свет, продаваться, наконец?! Я не строитель — купите квартиру в возведенном мной доме! Я не стоматолог — заходите, я вам пломбу поставлю! Я не женщина — хотите, я вам мальчика рожу! Я не писатель, но имейте снисхождение: если я буду СТАРАТЬСЯ, то со временем, книге к тридцатой у меня будет ПРАВИЛЬНЫЙ стиль. А пока так почитайте, как есть… Переход количества в качество. Фэн во всеоружии главных тезисов стал активно издаваться, но писателем зваться стесняется. Книжные полки от глянцевых обложек с его фамилией ломятся, а он по-прежнему не писатель.

КТО ТЫ, МАСКА?!

Гонорары ты тоже не получаешь? Отказываешься?

А читатели твои — они читатели, или нет? Может, и они стесняются…

Подвести итог под сегодняшним разговором нам хотелось бы двумя стихотворениями.

Мне плевать на хорей, амфибрахий и ямб,Я бываю обкурен, бываю и пьян,Мне по нраву распутство, по нраву бесчинства —Я в натуре Омар и в натуре Хайям!

«…и шестикрылый серафим…»

Испив безденежья фиал,На книжном рынке я влачился,И шеститомный сериалНа перепутьи мне явился.Моих ушей коснулся он,И их наполнил денег звон:И внял я евро колебанье,И горний долларов полет,Рублёвый полунощный ход,И южной гривны прозябанье.И он к устам моим приникИ вырвал русский мой язык,Литературный, яркий, стильный, —И клизму мудрыя попсыМне под кровавыя усыВложил десницей меркантильной,Кишечный распоров мне тракт,Он массу трепетную вынулИ долгий фьючерсный контрактВ кишки отверстые водвинул.Как труп, на рынке я лежал,И сериал ко мне воззвал:«Восстань, чувак, как в ж…пу ранен,Духовный свет в сердца пролей,И от столицы до окраинРуби бабло с читателЕй!»

Андрей Валентинов

Фанстрим, или Завтрак в Фонтенбло

А не пора ли нам, друзья, позавтракать в Фонтенбло? Особо роскошествовать не станем: салат «Герцог Арагонский», котлеты «Орли», кусочек торта «Онтроме», совсем маленький. Насчет вина я не спец, но не беда, мэтр подскажет. Чего-нибудь легенькое вроде шабли или кло-де-вужо. Посидим на веранде, покурим, дворцом полюбуемся — тем, где Бонапартий от престола отрекся. Никто не против?

Отчего я с гастрономии начал, не с фантастики? Три причины, друзья, имеется, целых три. Внимание слушателей, равно как читателей, следует привлечь, причем с первых же слов. Всем уже интересно, надеюсь? Это во-первых. Есть и во вторых. Тупое фэнье на своих форумах уверено, что мы, фантасты, пишем исключительно ради денег, выражаясь их суржиком: «Кушать хоцца!» Оправдаем доверие? Представляете, мы котлеты «Орли» вкушаем — а фэнье «рваные грелки» жует. Лепота!

Есть и в третьих. Дело в том, что некий литературный завтрак в Фонтенбло уже состоялся — и не без серьезных последствий. Нет, я не про несварение желудка, дела тут покруче будут. Некая литературная делегация, представляющая по их собственным словам «российский мэйнстрим», прибыла в упомянутое Фонтенбло и было покормлена «на шару» (если французистее — «на шаромыгу») галльскими коллегами. Выпили винца, котлетой зажевали. Тре бьен и мерси боку? Если бы! Представители иных писательских союзов, на завтрак не приглашенные, завопили на весь эфир: «Самозванцы! Не вы мейнстрим — это мы, мы мейнстрим! Нам котлету, нам!» И начался великий литературный гвалт, до сих пор Эхо бедное утихнуть не может.

Резонный вопрос: нам-то какое дело до этих шаромыг в драных подштанниках? Мы, фантасты, в подобной «шаре» не нуждаемся, грантов не выпрашиваем и завтракаем, как правило, за свой счет. Надо будет — самих французов накормим и напоим до поросячьего визга, впервой что ли? Все так, но есть в этой забавной истории некое смысловое ядро. Уловили, конечно? Да-да, именно: «мейнстрим». Тот самый.

1

Последние десять лет, с того самого счастливого года, когда русскоязычная фантастика начала возрождаться, нас пугают мейнстримом. Мол, чего там вы не пишете, чего не издаете, все равно мейнстримом вам не стать. Хуже того! Выясняется, что страшный мейнстрим нас, фантастов, знать не желает и в упор не видит, и что мы, бедные, много теряем от этого. Тем более гордиться, что мы — фантасты — по сути, грех, потому как нечем. Робкие попытки возразить на тему «Мы тоже…» парируются железным: «Вы, так вас растак, фантасты, отгораживаетесь от Большой Литературы, что ведет к отупению, измельчанию и генетическим уродствам». Подразумевается, что есть некий великий Мейнстрим (он же упомянутая Большая Литература, он же «боллитра») — и литература второго сорта, «жанровая»: для подростков, недоумков и особо озабоченных. Жуткий призрак мейнстрима год за годом висит над безвинной Фантастикой, пугает, холодом могильным дышит. Не будет вам, фантасты, литературного признания, и литературного бессмертия не будет — и ничего не будет, потому как мы, Великий Мейнстрим, все, а вы — никто и зовут вас никак. Фантастика — пфе! Фи!