Время жить. Пенталогия (СИ) - Виктор Тарнавский

— Не. Хотя, конечно, и это тоже. Не, ну что ни одного из этих «Охотников» мы с собой обратно не возьмем. Все здесь останутся.

— Их чё, всех подрывать будут?

— Ты чё, Второй?! Ты слушай иногда, а? Не подрывать, а эта… оставить на консервацию. Разве не знаешь, на базе «Восток» танкоремонтный завод будут разворачивать. Чтобы их всех там собрать, и на этот, капремонт, вот.

— Ремонт, не ремонт… Все равно они недоделанные. Нам бы тут «Титанов» парочку, это да! Прошли бы через этот городишко и не заметили бы!

— (со вздохом) Да-а. «Титан» — серьезная машина. Старший-три говорит, их для настоящего дела берегут, а здесь их использовать — только ресурс гробить. Потому и не взяли. Хотя, даже б и взяли — все равно, нас бы к ним и близко не подпустили.

— Ну, не знаю. Я, например, могу и с «Титанами» работать. Даже свидетельство есть.

— Да ты что! Когда это ты успел?

— А пока ты уставы изучал, да Императорские речи конспектировал! Надо было самому в библиотеке покопаться, а не только то, что по программе. Я сначала самостоятельно начал, а потом со мной старший-один Згуорн занимался. Я даже экзамен сдавал!

— Ну, Второй, у меня слов нет! Уел ты меня! Ладно. Давай лучше к работе готовиться. Переходи на три-дэ.

— Давным-давно перешел. Интересно, они о нас знают?

— Да я думаю! Попробуй внешний микрофон подключить. Слышишь, как завывает? Это они нас увидели! Так что я так думаю, повоюем наконец-то по-настоящему!

В длинном, слабо освещенном больничном коридоре отдаленные звуки сирены были почти не слышны.

— Нет, операцию отменять не будем, — главный врач сердито поправил круглую голубую шапочку. — Больной уже под наркозом, аппаратура подготовлена. Нет, не будем! Свет отключить везде, кроме операционной, ходячих больных отправить в убежище — с этим вы и сами справитесь. А меня больше не отвлекать!

И потянул на себя дверь ярко освещенной операционной.

Курьер — бывший курсант школы полиции — закрутил вентиль баллона со сжатым воздухом, и сирена, напоследок взвыв, умолкла. Он закинул ее в рюкзак и снова взялся за велосипед, осторожно ведя его через заваленный камнями и битым стеклом перекресток. Еще один марш-бросок к сохранившемуся на северной окраине жилому кварталу — и задание будет выполнено.

Развалины, наконец, кончились, и курьер с удовольствием вскочил в седло. Он решил забрать сильно влево, ближе к западной границе города, чтобы объехать стороной зону самых больших разрушений в центре.

Пробираясь через небольшой парк с поваленными и разбросанными в стороны деревьями, он не обратил внимания на проплывавший высоко у него над головой странный предмет, похожий на клочок тумана. Он, наконец, вырвался на оперативный простор и понесся по широкой улице, почти не заваленной обломками домов. Один перекресток, второй… Третий вывел его прямо под огонь танка пришельцев, который и расстрелял его как в тире. Длинная очередь из крупнокалиберного игломета выбила курьера из седла и бросила вместе с разбитым велосипедом на выщербленную асфальтовую мостовую…

— Есть! Снял одного!

— С почином, Второй!

— Каким еще почином? У меня их дюжины три, наверно. Не считая прошлого рейда.

— В этом бою первый, значит, с почином. Не спеши, Второй. Выровняй строй.

— Хорошо, хорошо, Первый. Выравниваю. Наваляли мы тут… Попробуй проедь.

— Ничего, проберемся. В крайнем случае, перейдем на антигравы. Погоди, придержи своих. Я Крошку вперед отправлю.

— Есть, Первый. Останавливаюсь. Все-таки, маловато здесь для нас одного Крошки. Хорошо бы два или три.

— Что есть, Второй, что есть… Опаньки! Вот они.

Короткий рейд Крошки сразу же высветил на компьютерной карте города россыпь темно-зеленых движущихся огоньков. Каждый огонек означал одного противника, интенсивность цвета — вероятность идентификации цели.

— Смотри, Второй! Таки один наш подозрительный район не зря подозрительный! Вон их там сколько. И все разбегаются.

— Цивилы, наверное.

— Кто?

— Да цивилы, помнишь, из миссий. Невооруженные юниты противника, мирное население. Интересно, что теперь с ними делать: игнорировать, выделять среди них боевые и выбивать их, не трогая цивилов, или рубить всех подряд?

— М-м-м… Знаешь, наверно, первое. А то начнем всех выносить, еще получим за перерасход боеприпасов.

— Так что, пусть смываются?

— Пусть. Наше дело — не за цивилами гоняться, а подозрительные места выявлять. Включи лучше биоискатели.

— Давно включил. У меня тут мерцает между вторым и третьим номерами…

— Ну и что? У меня тоже мерцает, прямо перед пятым. Плюнь. Старший-три говорит, ни одна зачистка не бывает полной. Это этот… остаточный элемент. Сами подохнут. Сейчас давай я проведу Крошку поближе…

— Гляди, что это?

— Где?

— Да прямо у нас над головой! Видишь?

— Ч-черт! Наверняка, какая-то пакость пришельцев!

— Проклятие! Надо смываться! А то как стрельнет!

— Не, не стрельнет. Если могло, уже бы стрельнуло. Видишь, уходит. Это, наверное, что-то вроде шпиона.

— Так что, выходит, нас засекли?

— Скорее всего.

— Меняем позицию?

— Да, конечно! Двигаемся навстречу пришельцам. Может, и удастся сделать им хороший сюрприз.

— Что это, Первый? Оно?

— Похоже. Компьютер говорит, вероятность 10/12. Не зря нас сюда послали, ох, не зря!

— А знаешь, мне даже нравится. Надоело уже цивилов щелкать на патрулировании. А тут будет настоящая драка! Вперед?

— Да погоди ты! Стой на месте! Я еще раз Крошку проведу. Уж наверняка эта парочка с ракетой здесь не одна…

Два человека с громоздкой мухобойкой полусидели, скорчившись, за обломком стены и, не отрывая глаз, смотрели на застывший в ста метрах прямо перед ними танк пришельцев. Лейтенантам авиации Наксе и Дешу ни разу не приходилось встречаться с пришельцами — ни на земле, ни в воздухе. Плохо зная город, они заблудились в развалинах и, сами того не зная, заняли позицию намного ближе к западной окраине, чем должны были.

Наксе, первый номер расчета, невысокий плотный крепыш, стоя на одном колене в обнимку с мухобойкой, словно окаменел и только лихорадочно блестевшие глаза выдавали его возбуждение. Его напарник, светловолосый, вихрастый и очень юно выглядевший, нервно сжимал и разжимал кулаки.

— Ну идите, — шептал он. — Идите же. Почему вы встали? Идите.

Лейтенант Дешу очень боялся предстоящей схватки, но еще больше боялся, что пришельцы вдруг повернут назад.

Несколько оранжевых огоньков неровной изорванной дугой протянулись через всю карту.

— Девять штук, вроде бы. Посмотрим, что скажет компьютер…

В промежутках между оранжевыми огоньками появились несколько мигающих желтых.

— Компьютер оценивает их количество в двенадцать — пятнадцать юнитов.

— Ерунда! Первый, смотри, они расположились цепочкой. Давай выстроим танки последовательно, прорвемся с краю и прочешем наши подозрительные районы. А потом отловим их по одиночке.

— Нет, Второй. В уставе говорится, нельзя оставлять в тылу опасного противника. К тому же, они здесь дома, а мы — нет. Но в чем-то ты прав. Двигаем к левому краю цепи, уничтожаем боевые юниты, а затем проходим в первый подозрительный район. Ясно?… Начали!

Танк дернулся, перемалывая гусеницами асфальт и куски бетона, и двинулся вперед, не обращая внимания на засевший в засаде расчет. Лейтенант Дешу пропустил, как учили, танк мимо себя и, подавляя волнение и страх, пустил ему вслед снаряд. Бой за Нейсе начался.

— Тьма и пламя! В меня попали! Эти ублюдки, оказывается, ближе, чем я думал!

— Что у тебя, Первый? Серьезно?

— Номер пятый, повреждение — тридцать шесть процентов. Ничего, щас я их выжгу!.. Мертвые звезды!..……! (нецензурное ругательство) Плазменная пушка на пятом не действует!

— Так снарядом их!

— (успокаиваясь) Не-ет! Снаряды я еще поберегу. Сейчас подгоню к ним шестой номер, враз уделаем. Никуда они не денутся, я их взял пятым на отслеживание.

Лейтенант Дешу лежал ничком за ненадежным укрытием, вжавшись щекой в пыльную щебенку. «Я же попал, — с горечью шептал он. — Я же попал!» Он остро чувствовал свою полную беззащитность. Танк был рядом, он знал это. Сразу же после выстрела они пытались отползти, но длинная очередь, хлестнувшая по камням, загнала их обратно.

Где-то за его спиной послышался характерный рокот танкового двигателя, и лейтенант понял, что им уже не спастись. Отчаяние его нарастало и готово было захватить его целиком.

Дони, молодой крестьянский парень, один из подносчиков снарядов для расчета Дешу-Наксе, понял, что дела пошли плохо, когда лейтенанты не вернулись к ним, чтобы перезарядить свою мухобойку. Оставив напарника в их укрытии — темном подъезде полуразрушенного дома, он осторожно прокрался вперед и сразу же увидел Наксе и Дешу, лежащих в неудобных позах под защитой обломка стены. Оба были целы и невредимы, и Наксе, увидев его, сделал ему предостерегающий знак.