Антология советского детектива-38. Компиляция. Книги 1-20 (СИ) - Азольский Анатолий

Фридрих молчал и думал:

— Она владеет и французским языком… Это то, что мне нужно…

Берта продолжала:

— Герой угрюмо молчал… Вдруг взгляд его сквозь дверцу автомобиля упал на ландшафт и он непринужденно воскликнул: «Какая красота», и они оба стали восхищаться природой…

— Так, что ли? — насмешливо и даже фамильярно засмеялась Берта.

— Нет, совсем не так… Острова действительно восхитительны, но я восхищаться ими не намерен. Чем восхитительнее здесь природа, тем более возмущаться буду я… Ну, разве не возмутительно, что здесь, в центре города, на очаровательной Неве, такой допотопный кустарный ресторан, как «Славянка»… Каких очаровательных вавилонов настроили бы мы, немцы, здесь, на Стрелке… А русские свиньи выстроили отвратительную будку, из которой торгуют кислым квасом и кислыми цветами… Да и то только летом… Восхитительный вид! Ну и что же дальше? Надо этот восхитительный вид коммерчески учесть и разработать, тогда он будет еще восхитительнее; и на это способны только мы, немцы… Вся Россия, с ее невероятными, сверхъестественными сокровищами, это — восхитительный вид. Но учесть восхитительные виды России сумеют только немцы. Русские свиньи дальше вот таких ресторанов и будок не пойдут. В них русские свиньи будут объегоривать русских же свиней, сдирая рубли за то, что у нас в Берлине не стоит марки. Вся система русской промышленности и торговли сводится к тому, чтобы с русских же, со своих же драть рубли за то, что не стоит и марки… Немцы уже пришли и заняли передовые позиции: — балтийский край и южные колонии делают свое дело… Да и Петроград завоевывается нами: в банках, на заводах, на фабриках, — везде засел и окопался немец. И выбить его с позиций трудно. Посмотрите адресную книгу «Весь Петербург», — какое изобилие звучных немецких фамилий… Мы бескровно завоевывали Россию, но не о таком завоевывании я мечтаю. Придет час, — о, он даже близко, — когда великий Вильгельм Второй скажет: «Пора»… И пойдет на Варшаву и пойдет на Петроград… И насыщенная немцами Русь сдастся немецкому завоевателю без боя… Петербург… даже само название этого города немецкое…

Берта слушала, не проронив ни слова, горячую и искреннюю речь Фридриха.

А он, чувствуя на себе ее взгляд, изливал всю свою ненависть и презрение по адресу неумытости, неумелости, неприглядности «русских свиней».

— Ах, Берта, Россия вырождается, а не нарождается, как думают они… Вы не знаете этой системы спаивания друг друга, которая отнимает ум, энергию, волю, силу у этих далеко не глупых, далеко не безвольных и слабых по натуре славян. Они насыщены парами алкоголя… Это — потомственные алкоголики; если мы не заберем их в руки, они все равно погибнут. И мы заберем, уже близок этот день!..

— Вы, кажется, хотите сказать, что скоро Германия объявит войну России… Но у России есть могущественная союзница — Франция…

— Браво, фрейлейн Берта! Вот когда мне хочется схватить вашу ручку и поцеловать ее, как в бульварном романе. Но я не сделаю этого. Потому что у меня настроение не романическое, а вы менее всего похожи на героиню бульварного романа…

— Вы хотите сказать, что я не гожусь в героини?..

— Кто знает?.. Быть может… Даже наверное годитесь…

— Отчего вы мне не ответили на вопрос о возможных союзниках России?

— Германия будет иметь таких союзников, каких сама пожелает…

Вдруг автомобиль круто повернул и остановился.

— Что случилось? — Фридрих раскрыл дверку. — Полюбуйтесь, Берта… Вот наш главный союзник…

— Кто это?

— Пьяный!..

На мостовой лежал полутруп мастерового.

— А вот — фабрика наших союзников…

Фридрих указал на залитый огнями ресторан.

— Ну, если рассчитывать на таких союзников, так далеко не уедешь. Россия может в один прекрасный день бросить свою водку…

— Ах, милая Берта, Россия спаивалась веками, и нужен по крайней мере век, чтобы из нее хмель вышел…

XXIV. ДОСТОЙНАЯ ДОЧЬ БЕРЛИНА

— Позвольте, господин Гроссмихель, ваш тон и обращение «милая Берта» мне не нравятся… это почти на ты…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Герой бульварного романа сказал бы: «Ах, фрейлейн Берта, простите мне мое минутное увлечение. Но мне вы напомнили одну такую же прелестную девушку, с которой я в детстве играл под каштанами… Вообще, мне кажется, что с вами я уж давным-давно знаком и близок и на ты…» Но я не скажу этого… Напротив, я готов поклясться, что в первый раз вижу такую оригинальную и восхитительную фрейлейн…

Берта запела по-испански:

Не клянись… Что клятвами начнется,

То проклятьем может кончиться, дитя.

— Боже мой! Да у вас прекрасный голос!

— Вообще во мне непочатый край всяких возможностей!.. Но и вы тоже хороши!.. Как это вы успели шепнуть шоферу, чтобы он остановился у ресторана?.. А клуб?.. Разве игрок может прожить ночь без того, чтобы не испытать счастье?..

— Бульварный герой сказал бы: «Что такое клуб! Я сегодня попытаюсь испытать счастье в другом месте…»

— Faites votre jeu, monsieur!..[474]

— Ого! — подумал с восхищением Фридрих. — Девица, достойная дочь Берлина и достойна участи более полезной, чем воспитания моего сына…

В эту ночь Фридрих не был в клубе.

Испытал ли он счастье, или не испытал с Бертой Берс, только на следующий день категорически заявил Марье Николаевне, что, по наведенным им справкам, фрейлейн Берс вовсе не пригодна для роли руководительницы его детей.

Марье Николаевне самой не по вкусу пришлось, что Берта, не спросившись, ночевала не дома и не могла объяснить где, так как в Петрограде у нее не было ни одной близкой души…

Фридрих поселил свою возлюбленную в маленькой, уютно и даже роскошно обставленной квартирке в двух шагах от клуба.

Через неделю Берта ненавидела Россию и русских так же, как и он.

И когда Фридрих предложил ей быть его помощницей в деле снабжения германского главного штаба агентурными сведениями на предмет войны 1913 года**, она ответила горячо:

— Deutschland dber alles!..

Вильгельм намеревался объявить войну в 1913 г., чему немало доказательств (Прим. авт.).

Для начала Фридрих посоветовал Берте открыть бюро по рекомендации гувернанток и немецкой прислуги.

Бюро понравилось, благодаря дорогой рекламе, сразу.

Рекомендованные Бертой гувернантки попадали как раз в такие дома, которые были так или иначе полезны Фридриху.

Военные, дипломаты, интенданты, инженеры, поставщики на армию и т. п., и т. п. и не подозревали, что все они у Берты на отчете.

Агенты в юбках доносили ей о каждой мелочи, и донесения «бабушке» Фридриха сделались еще содержательнее…

ЧАСТЬ ВТОРАЯ. ГИПНОЗ ИЛИ СТРАСТЬ

I. ГДЕ БЕРТА?

После таинственного исчезновения в цирке и таинственного ночного визита к Гроссмихелю Берта поселилась в радиотелепатическом институте фон Таубе, — в одном из шикарных домов Каменноостровского проспекта.

Лучшего, более безопасного пристанища и выдумать нельзя.

Ведь здесь можно жить без прописки. Ведь вся прислуга лечебницы — свой брат. Ведь за день здесь перебывает масса посетителей; где тут дворнику усмотреть, все ли уехали, не остался ли кто ночевать.

Институт Таубе основан по мысли Гроссмихеля.

Берта познакомилась случайно с этим гипнотизером и рассказала Фридриху, как чисто работает он и как могучи его внушения.

Фридрих сразу понял, что такой гений — клад; если ему подбирать пациентов, в особенности пациенток, из дипломатических и вообще из соответственных сфер, они в состоянии гипноза могут снабжать гипнотизера самыми ценными сведениями, могут превратиться в агентов Таубе, не подозревая, что они изменяют отечеству и выдают политические тайны шпиону.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Институт Таубе поставлен на широкую ногу.

Посетительницу встречал лакей в черном фраке и по обитому темно-зеленым сукном беззвучному полу проводил в салон. Салонов для ожидания три. Один большой — общий и два маленьких для лиц, которые желают по каким-либо соображениям ожидать в одиночестве.