Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Религия и духовность » Религия » История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 6. На пороге Нового Завета. От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя - Александр Мень

История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 6. На пороге Нового Завета. От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя - Александр Мень

Читать онлайн История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 6. На пороге Нового Завета. От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя - Александр Мень

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 149
Перейти на страницу:

Он был постоянно окружен людьми, но время от времени искал «пустынных мест», искал тишины и безмолвия. Быть может, и раньше в Назарете Иисус тоже удалялся на вершины холмов и оставался там подолгу наедине со Своим небесным Отцом.

Внизу дремал городок, к горизонту уходила широкая долина, а за ней застывшие волны гор; здесь же были только небо и прохладный, напоенный запахом трав ветер Галилеи…

Во всей полноте мы никогда не постигнем того, что значили для Него эти часы. И все же их не отделяет от нас непроницаемая завеса. Когда Христос говорит: Я и Отец — одно, Он как бы вводит нас в святая святых, приобщает к таинству богосыновства. Ведь для этого Он и пришел в мир.

Личность Иисуса ломает все обычные мерки. В ней парадоксально слиты неисповедимое и близкое, загадочное и открытое, божественное и земное. Все евангелисты говорят о Духе, который действовал в Нем, но никогда мы не видим у Христа признаков исступления, транса, экзальтации. Мужество, ясность, свет присущи Ему. Он прост и естественен, даже когда возвещает о самом высоком. «Никто не говорил так, как этот человек», — будут поражаться потом стражи Иерусалимского Храма.

И действительно, Иисус говорил о вещах, которые ошеломляли Его слушателей. «Я — путь, и истина, и жизнь, — произнося эти слова, Назарянин переставал быть «одним из людей», пусть даже — величайшим. Все духовные вожди — будь то Моисей или Иеремия, Сократ или Заратустра — сознавали свою человеческую немощь и греховность, видели расстояние, которое отделяет их от верховного бытия. Для Христа же этой дистанции не существует:

«Я в Отце, и Отец во Мне». И сказано это не о безликой Стихии пантеистов, а о самом средоточии Божественного и о том, что может быть названо личностной гранью Сущего, которая открывается в лице Иисуса Галилеянина.

«Трудно постичь Отца всяческих», — сетовал Платон, могучий ум, проникший в незримое царство. Для пророков Израиля Бог-Отец был неприступной и грозной святыней. Только Иешуа Ха-Ноцри говорит так, как никто из мудрецов никогда не осмелился сказать: «Видевший Меня — видел Отца».

Будда Гаутама, философ, пытавшийся спасти Вселенную от самой себя, верил в свою победу над преходящим, но он не верил ни в жизнь, ни в ее Творца. Познав в Божестве лишь Безмерное, он не мог «знать Отца». Гаутама гордился тем, что порвал мирские узы; Иисус же, никогда не презиравший жизнь, полный любви и смирения, открывает нам нечто неизмеримо большее, чем индийский аскет.

Он знает, что и прежде Него люди Обретали Бога через природное и человеческое, и все же Он утверждает: «Никто не может прийти к Отцу только как через Меня». Почему? Смысл этого свидетельства в том, что перед нами уже не просто «религиозный опыт» или прозрение духовидца, но Богочеловек, Своей властью соединяющий несоединимое.

Все Мне предано Отцом Моим,и никто не знает Сына, кроме Отца,и Отца не знает никто, кроме Сына,и кому хочет Сын открыть.Придите ко Мне все труждающиеся и обременные,и Я дам вам покой,Возьмите иго Мое на себя и научитесь от Меня,ибо Я кроток и смирен сердцем,И найдете покой душам вашим,ибо иго Мое благо и бремя Мое легко.

Мф 11, 27-30

Разум может подойти к идее предельной Реальности, мистическое созерцание — отразить в себе свет Невыразимого, но только единородный Сын выносит из сердца сокровище богосыновства и учит людей молиться «Авва, Отче…».

Вот почему в Евангелии самое главное — не новый закон, доктрина или нравственный кодекс, а именно Иисус, Человек, в Котором воплотилась «вся полнота Божества». Тайна, пребывающая выше всякого имени, обретает в Нем человеческое имя, лик и человеческий голос…

Был ли определенный момент, когда Иисус впервые осознал Свою сверхчеловеческую природу? Об этом мы не только не знаем, но и не можем даже судить. Эта область Его жизни находится по ту сторону наших представлений, и мы должны ограничиваться тем, что Он Сам открыл нам. Будем лишь помнить, что слова св. Иустина о Спасителе, Который «рос, как растут все люди, отдавая должное каждому возрасту», вполне подтверждаются Евангелием [9].

Первое указание на то, что тайна богосыновства уже присутствовала в сознании Иисуса, мы находим в рассказе о посещении Им Храма.

Ему только двенадцать лет, но Он, дотоле живший «в повиновении» родителям, внезапно обнаруживает Свою принадлежность к сверхчеловеческому бытию. «Вот отец Твой и Я ищем Тебя», — говорит в волнении Мария, а в ответ слышит слова, звучащие как будто издалека, слова об истинном Его Отце, в доме Которого надлежит быть Сыну…

Впрочем, этот эпизод единственный. Нет указаний на то, что в назаретские годы Иисус обнаруживал перед другими Свой внутренний мир.

Каким же Он был, когда скрывал Свой свет в Назарете? Бесспорно, таким, каким Его видели ученики: стремительным и тихим, мягким и суровым, строгим и снисходительным, живущим одновременно с людьми и с Богом. Эта органичная полнота характера убеждает, что и «возрастание» Его протекало в полной душевной гармонии, без тех конфликтов, которые с детства отравляют извращенную грехом человеческую природу. Он, конечно, страдал ребенком и юношей, страдал взрослым человеком, но страдал только потому, что сталкивался с проявлениями зла вокруг Него. Чем чище душа, тем острее переживает она темные стороны жизни. Богочеловек же должен был мучительно ощущать всю боль тварного мира. Есть не записанные в евангелиях слова Христовы, которые указывают на крест, принятый Им задолго до Голгофы: «С немощными Я изнемогал, с алчущими алкал, с жаждущими жаждал» [10].

И была еще в земной жизни Сына Человеческого трагедия, глубину которой мы едва ли можем вообразить. Вспомним загадочные для многих слова Паскаля: «Иисус одинок в этом мире».

Но разве св. Лука не говорит, что Иисус рос, окруженный любовью? Когда в Иерусалиме родители поняли, что их Иешуа потерялся, они, придя в отчаяние, «с болью искали Его». Наверно, Его и не могли не любить. Дальнейшие события показали силу притягательности Иисуса: по одному Его слову многие бросали все и шли за Ним. Да, Его любили, но это не значит, что понимали.

Даже среди апостолов, среди людей близких и преданных Ему, Иисус часто встречал непонимание. Насколько же сильнее должен был чувствовать Он Свое человеческое одиночество в Назарете.

Округ издавна имел дурную славу. В Галилее жило много язычников; само ее название — Галил-ха-гоим — означало «область иноверцев». Их влияние не могло не сказываться. Галилеян считали людьми в религиозном отношении темными и даже индифферентными. Поэтому среди южан и сложились поговорки: «Может ли быть что доброе из Назарета?» и «Пророк из Галилеи прийти не может».

Евангелист Марк замечает, что Сам Иисус «дивился» неверию соотечественников. Показательно, что, за исключением двух женщин, мы не слышим ни о ком из назарян, кто стал бы последователем Христа. Его дух был чужд этим людям, безнадежно замкнувшимся в своем крохотном мирке, где по вечерам женщины судачили, стирая белье, а мужчины вели одни и те же разговоры о погоде и урожае. Иисус никогда не проявлял среди них Своего превосходства и должен был постоянно таить от окружающих мысли и чувства. Одиночество Его, вероятно, увеличивалось по мере того, как Он становился старше.

Далеки от Иисуса были и сыновья Иосифа, и двоюродные братья. Когда Он покинул Назарет и вышел на проповедь, они были искренне встревожены, решив, что Он обезумел, «вышел из себя». Сказано прямо, что братья «не верили в Него». Лишь много позднее они присоединились к христианам и «сродники Господа по плоти» стали гордиться своей близостью к Иисусу. С печалью признавал Христос справедливость изречений: «Враги человеку домашние его» и «Пророк не бывает без чести, разве только в отечестве своем и в доме своем» [11].

А Мать? Разве не «хранила Она в сердце» слова обетования? Несомненно. Она чувствовала, как одинок Иисус, и Ей тяжело было видеть снисходительно-ироническое отношение к Нему братьев. Но все же и для Нее самой Иешуа оставался прежде всего сыном; Она не знала, когда и как исполнится пророчество о Нем и доживет ли Сама до этого дня. Нужна была вся Ее величайшая вера, для того чтобы смотреть на мальчика-пастуха и подмастерье плотника как на Владыку Израилева, Царству Которого не будет конца…

Почему Иисус жил в Назарете так долго? Не потому ли, что ждал возраста, когда по обычаям страны мог стать Учителем? Спрашивать о большем — значит требовать у Него отчета.

Желание во что бы то ни стало объяснить загадку тридцатилетней безвестности Христа привело в прошлом веке к появлению еще одного апокрифа. Мы имеем в виду так называемое «Тибетское евангелие», в котором говорится о путешествии Иисуса в Индию, где Он познакомился с мудростью брахманов.

Само по себе такое предположение не содержит ничего невероятного. При Августе контакты между Средиземноморьем и Юго-Восточной Азией оживились; индийские послы стали посещать Рим. Современник Христа Аполлоний Тианский, неопифагореец и оккультист, добрался, как утверждают, до Индии через Парфию [12]. Влияние индийских идей сказалось и в гностической теософии первых веков нашей эры.

1 ... 109 110 111 112 113 114 115 116 117 ... 149
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать История религии. В поисках пути, истины и жизни. Том 6. На пороге Нового Завета. От эпохи Александра Македонского до проповеди Иоанна Крестителя - Александр Мень торрент бесплатно.
Комментарии