Цепная лисица - Кира Иствуд

стать повелителем времени. — Декан в коснулся нароста на своём лбу. Тот дрогнул и раскрылся, являя ещё один глаз — с мутным бельмом посередине. — Я очистился от сомнений, прошёл долгий путь и снова предстал перед вами. Моё сердце открыто и спокойно, я уверен в том, чего желаю и готов заплатить любую цену без единой слезы. Поэтому прошу, надели своим дыханием мой третий глаз. Позволь познать безвременье!

Тьма в зеркале пошла рябью, а потом стала заполняться маленькими бусинками, которые больше всего напоминали паучьи глаза. Они смотрели одновременно во все стороны, я чувствовала их холодное внимание, в котором не было эмоций. Так слон смотрит на колонну муравьёв прежде чем, без тени сожаления, сделать следующий шаг.

— ЕСЛИ ГОТОВ, ТО ЧЕГО ЖДЁШЬ?

Барон кивнул и, поднявшись, уверенно шагнул к зеркалу, протянул к нему чешуйчатую лапу, словно хотел зачерпнуть тьмы, но едва коснулся — со вскриком отдёрнул руку. Морду его перекосило от боли. Заскрежетав зубами, он схватился за кисть. Пальцы, которыми он коснулся зеркала, стремительно чернели.

— Я знаю правила! — взвизгнул Декан. От его спокойствия не осталось и следа, он скрежетал зубами. — Вы сами их мне открыли! В прошлый раз и открыли! Во мне не осталось сомнений! Так почему…

— Не осталось? Неужели? — захихикала Тень в моём теле. Она обошла Ящера кругом и остановилась возле портала. Присутствие Матери явно придавало ей сил. — Неужели обвиняешь Матерь в нечестной игре? Что скажешь, если испытаем тебя? Проверим, так ли готов пожертвовать чем угодно на свете, как утверждаешь? Коли душа твоя не дрогнет, мы признаем в тебе мертвеца в живом теле и позволим, коснувшись безвременья, очистить третий глаз от бельма. Но только знай, слова что родятся в твоём уме, ты не сможешь утаить. Они сорвутся с губ без твоей воли. Ну что, согласен?

Ящер прищурился и насторожённо кивнул плоской головой. Ему явно не нравилась уверенность с которой говорила Тень. Но и отступать он не собирался.

— Тогда начнём!

Кружась и пританцовывая, Тень подошла к Илоне со спины и положила ей руки на плечи.

Чернота потекла с пальцев Тени, и стала окутывать тело Илоны, точно вторая кожа. Кошка не шевелилась, только сцепила зубы, зажмурилась, да отпустила руку Марии, видимо, чтобы чернота не тронула её.

Павел до желваков сцепил зубы, он едва оставался в сознании. Мёртвые призраки покачивались на своих стульях.

Тьма заливала лицо Илоны, пока оно не стало напоминать пепельную маску. А потом Ведьма открыла глаза, из кошачьих они обернулись демоническими. Белок — чёрный как морская бездна, а из зрачка лился яркий свет. Выражение ее лица было такое, словно Илона не могла решить улыбаться ей или плакать. Сейчас она как никогда походила на свою сумасшедшую мать.

Двигаясь как сломанная кукла, Илона рывком поднялась на ноги, крутанулась на одном месте и остановила взгляд на Бароне, хищно оскалилась, являя миру всё ещё белые зубы.

— На эту девчонку тебе плевать? — спросила Кошка, голосом Тени. — Ты пообещал помочь её мамуле. Той самой, которую сам и толкнул к сумасшествию, ну не парадокс ли? — Тень театрально захохотала, запрокинув голову, явно наслаждаясь выпавшей ей ролью. — Она ведь верила тебе. Правда верила, дурочка. Ничего, если я откручу ей голову? — голова Илоны, которую захватила Тень, как-то неестественно повернулась, рывком вправо.

Барон не шелохнулся, кажется ему и правда было плевать. Тень недовольно зашипела, отступила, оставляя Илону в покое. Та осталась лежать на земле. Она дышала и её голова была на месте, слава богу. Ведьма была всего лишь без сознания. Тогда Тень направилась к Павлу. Она двигалась в моём теле легко, точно оно всегда было её. Видимо, открывшийся портал в родной мир питал Тень силой. Она уселась у ног Койота, возле двух его хвостов, а чёрную, точно облитую мазутом, голову положила ему на колени, посмотрела снизу вверх.

— Бедняжка волчонок, так хочешь помочь братику вернуться к нормальной жизни? — нараспев спросила Тень моими губами. Павел делал вид, что ему плевать, но я заметила как он прикусил щёку, сдерживая эмоции. — Или ты чувствуешь вину за Марию, которая обезумела, пока ты таскал за собой её дочку-ведьмочку? — продолжала Тень. По её мазутным губам гуляла хитрая улыбка, точно она задумала какую-то шалость. — Ворон, ты ведь долго приглядывал за этим мальчиком? Направлял, запутывал… Разве тебе совсем не будет дела до его кончины? Разве он не стал тебе почти сыном? — Тень потянула чёрные руки к горлу Койота, обхватила неожиданно длинными пальцами, сжала так, что у Павла побелело лицо. Его глаза испуганно сверкали в полумраке.

Усилием воли, я подняла зверька на лапки, зарычала, просунув маленькую лисью морду меж прутьев. Но никому не было дела. Я была беспомощна, бесполезна. Никому не могла помочь, даже себе.

— Мне не важно, что с ним станет, — ответил Барон, скрестив руки. — Павел — лишь инструмент, который я умело использовал. А детей у меня никогда не будет. Мой ребёнок погиб. Душа того, кто должен был стать моей опорой, моим смыслом жизни — навсегда сгинула в чёрном пламени, вы и сами это знаете.

Тень кисло хмыкнула и отступила, и пока Павел кашлял, поднялась на ноги и уверенно направилась к одному из стульев, на котором сидел призрак. Это была женщина — рыже-чёрная степная лисица. Корсак — так их называют. Судя по животу, беременная.

— Аврора, — прошептал Барон, на что Тень тут же откликнулась:

— Я слышу сожаление в твоём голосе, Ворон?

— Да. Но это сожаления, которые сделали меня тем, кто я есть сейчас. Тем, кому нечего терять, ведь всё уже потеряно. Вы хотите смутить меня видом моих мёртвых друзей и моей жены, но я знаю — их вернуть нельзя. Они стали моей непомерной платой.

Тень кивнула:

— Кстати, раньше ты называл себя Вороном, почему теперь стал Бароном?

— Хотел начать жизнь с нового листа.

— Боюсь результат будет тот же, — и Тень положила ладони на вздутый живот женщины. — Бедная неродившаяся малышка… Не повезло тебе с папой, да? — и вдруг Тень впилась ногтями в призрака и стала остервенела рватьна нём одежду, а потом и плоть. Живот проламывался под напором, как яичная скорлупа. Барон наблюдал молча, когда Тень неожиданно остановилась и обернулась к Ящеру со странной улыбкой.

— Там никого нету, — сказала она, щуря от удовольствия чёрные глаза. — Твоего мёртвого ребёнка там нет!

— Этого не может быть…

— Сам посмотри, — пожала Тень плечами, а потом подошла к одному из уцелевших зеркал. Прижав палец, со скрипом провела по своему (моему) отражению.

— Сколько этому