Стаи. Книга 2. Новая Волна - Юлиан Львович Егоров

– антилопа, а не человек. Ты живёшь сиюминутным стремлением, ты быстра и свободна, как ветер…

В голове, словно одурманенной гипнозом (словно ли?), как заклинания звучат, не переставая, слова: ты быстра… свободна… ты – ветер…

Неудержимый бег, что может быть прекрасней?! Она стрелой мчится к далёкому горизонту, украшенному громадным столбом облака, с плоской, как у гриба вершиной, белоснежного цвета, подкрашенной лучами садящегося солнца.

Вперёд, вперёд! Изящные ноги мчаться, подминая траву, не зная усталости, сильные мышцы красиво играют под кожей: посаженные по бокам головы глаза позволяют обозревать всю местность вокруг – чуть поверни голову, самую малость, и ты уже видишь собственных хвостик, смешной кисточкой развивающийся на ветру.

Вперёд, вперёд! Навстречу ветру и проливному дождю, что унесёт жар разгорячённого тела и утолит жажду, подарит луга, полные сочных трав! Вперёд…

Елена в порыве попробовала сесть, вырвавшись из сладкого сна, но сильные руки припечатали её к чему-то мокрому и скользкому.

– Тише, бегунья, тише, – голос узнаётся с трудом, а глаза не сразу распознают в хороводе радуг и колец света знакомое остроухое создание, – Не надо резких движений.

Полотенце беспрерывно оглаживает лицо, и к Стрижак, наконец, приходит осознание: липкая гадость, в которой увязла её спина и промежность – это просто её собственный пот.

Лица собравшихся делятся по выражению на две группы: первая – самая многочисленная, её соратницы и соратники, сильно напуганы, вторая – инструкторы, торжественны и довольны, ведь им не в диковинку подобные сцены.

– Это… это… – горло почти не слушается, но слова всё же пробивают дорогу, через изумление и восторг, что оставили в ошеломлённом сознании минуты пребывания за чертой.

– Да, это Океанес, – Доронина подаёт ей стакан воды, – Добро пожаловать в зазеркалье!

– Поздравляю, Елена, – голос инструктора непривычно мягок, – ты пробежала дистанцию на девять целых и два десятых балла из десяти возможных! Пока это лучший результат во все группе!

Пока девушку, ещё не способную стоять на трясущихся ногах, поднимали под руки, все кандидаты уже успели переобнимать и перецеловать свою подругу – первый успех на лицо…

Когда расшумевшаяся от радости компания покинула «пилотажку», направляясь на ужин, оба инструктора остались наедине, и получили возможность поговорить с глазу на глаз.

– Вот это да! – Воскликнул Элан, явно сильно удивлённый всем произошедшим, – Я лично с таким ещё не сталкивался!

– Да, девочка далеко пойдёт, – согласилась Афалия, не отрывая глаз от монитора, показывающего бег «газели», – Первый прорыв в группе, и всего-то на пятый день, после введения мутагена! Я сама «проснулась» на седьмой! Ну, почти на шестой…

Её возлюбленный скривился от воспоминаний:

– А я на пятнадцатый, причём, был выходной, и чёрт меня угораздил сесть за руль!

Лис прекрасно помнил, как отработав впустую на «пилотажке» (гипоталамус молчал, как гробница фараона) решил развеяться, и обнаружил себя уже в полицейском участке – машина, лишившись управления, едва не перевернувшись, стояла в кювете, а водитель выделывал неестественные кренделя, и стражи порядка решили, что парнишка перебрал веселящего зелья. Потом инструктор ему ещё и сделала втык, когда нашла своего «блудного сына» за решёткой, да ещё и в невменяемом состоянии. Такое иногда бывает: виртуальный полигон вроде не даёт прорыва, а потом ментальная река догоняет сознание, и часто в самый неподходящий момент.

– Девять и две десятых, – задумчиво протянула Доронина, листая электронный планшет, – Границу в восемь можно перейти только при пробуждении, остальное – не в счёт.

Лис щёлкал выключателями, обесточивая оборудование:

– Первая ласточка! Надеюсь, Леночка не будет последней.

– Ого! – Афалия в притворной ревности нахмурилась, – Ты её уже по имени называешь?

Но суженый и не думал клевать на уже тысячу раз видимый налёт искусственности, который скорее был нормальным кокетством, чем злостью:

– Инструктор никогда не перейдёт границу сухого, пронизанного официозом общения, пока не будет уверен почти на сто процентов – всё, перед тобой уже эволэк, а не кандидат, – он обнял свою ненаглядную, и девушка ответила, прижавшись всем телом, – А я почти на сто процентов уверен.

Афалия, умаявшись за долгий и тяжёлый день, засыпающая чуть ли не у него на плече, причём стоя, промямлила:

– Но остаётся ещё один шанс из десяти, что она сломается в ближайшие три-четыре недели.

Лис, слегка раскачиваясь, словно баюкая девушку, прошептал ей на ухо:

– Группа сильная, так что, будем надеяться на лучшее…

* * *

Первые недели после пробуждения невероятной способности чувствовать тонкую ткань мироздания всегда заполнены странными поступками кандидатов. Так что, когда во время ночного обхода присутствие Лукиной не обозначилось в отведённой комнате, Элан не особо удивился: девчонки часто, стараясь скрасить мучительную бессонницу, оказывались в гостях у подруг. Одну такую компанию он и обнаружил, ища пропажу.

Уже пробудившиеся Стрижак, Медведева, Волкова и Чёрный, явно намучавшись в бесплодных попытках уснуть, собрались тесной компанией в комнате Ирины, и вели неторопливые беседы. Когда инструктор без стука вошёл, они даже не попытались изобразить пойманных нарушителей, разбегающихся по своим опочивальням, хотя, и положено было девчонкам и мальчишке находиться в своих номерах. Но наставник заметно поменял к ним отношение: строгость командира сменилась отцовской заботой о хворающих детях, и кандидаты только поприветствовали визитёра. Кто махнул рукой, словно говоря, я здесь, кто просто улыбнулся, но вся компания так и осталась на ковре и подушках, вокруг подсвечника. Резкие тени от живых огоньков очертили уставшие лица, а Александр не прерывал рассказ:

– Смотрю – кресло! Откуда оно, вроде не было? – Кицунэ присел на корточки послушать, а юноша так же негромко продолжил, – А башка дурная – почти ничего не соображаю! Падаю на это кресло, думал посидеть, и со всего маху копчиком об пол, как… !

Он махнул рукой так резко, что пламя свечей затрепетало, а ближайшая так чуть не погасла.

– Вскакиваю! Что за чёрт! Кресло на месте, а сел на паркет? Подаюсь вперёд, пытаюсь руками опереться о спинку, и снова падаю, уже лицом вперёд!

– И что? – С нетерпением спросила Настя.

– Погоди, не торопись, – попросил рассказчик, – Тут на шум моих падений, вперемешку с нецензурной руганью, прибегает Доронина, и просто кричит мне в лицо: успокойся мол! А я в ответ: сесть хочу, а кресло какое-то чудное, словно из воздуха! Сам, как после ударной дозы наркотиков, всё рвусь к этому креслу, а инструктор меня силком утащила в другую комнату, и буквально вбивает в точно такое же кресло! Вот, мол, тебе твоё сидение! Посиди, успокойся, дыши глубоко.

Тут он уже рассмеялся, вспоминая забавный, хоть и немного пугающий эпизод, и взахлёб продолжил:

– А я ей: как так, почему оно и