Короли рая - Ричард Нелл
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кейл рассмеялся, когда они с торжествующими вскриками унеслись прочь. Он понадеялся, честного слова о том, что он подержал их в руках, будет достаточно, затем с более легким сердцем вернулся в монастырь, изо всех сил стараясь сдержать волнение и тревогу, вызванные письмом.
* * *
Кейл спотыкался о ступени в незнакомых потемках. Найдя группу монахов, курящих трубки, он спросил их, где мастер Ло. Когда они ухмыльнулись и пожали плечами, он решил, что они не говорят на его языке или просто придурки. А может, у меня на лице обезьянье дерьмо, подумал он.
В итоге он нашел комнату Ло на главном этаже, рядом с большим открытым пространством для групповых песнопений, затем постучал как можно тише и вежливее. Он подождал и услышал бормотание внутри. Когда дверь открылась, он поклонился и без формальностей сказал: «Я поймал мартышку». Мастер Ло прищурился в полумраке, хмыкнул, затем пригласил Кейла войти. Комната была ненамного больше его собственной, но в ней потрескивал камин и здесь имелись мягкая кровать, кресло и большая полка, заставленная книгами.
– Как ты ее поймал? – Мастер Ло с усилием откинулся на подушки, и Кейл рассказал о тарелке с фруктами и о своей попытке убедиться, что зверек был тем самым. На протяжении рассказа старик оставался непроницаемым, но в конце сказал: – Сойдет. Сделка есть сделка. – Он что-то пробурчал и достал из кармана рясы маленький конверт, запечатанный и без опознавательных знаков.
– Я думал… как вы узнали, что оно от Лани? И я думал, вы его прочли? – Кейл в замешательстве прищурился, но старик пожал плечами.
– Я солгал, – сказал он так, словно Кейл был идиотом, и пренебрежительно отмахнулся: все более знакомый жест.
Кейл поклонился – по правде сказать, ему было все равно, – и вышел из комнаты; ноги и сердце игнорировали предостережение разума. А затем он был в своей койке, и его пальцы возились с бумагой конверта, пока он не увидел чернила с почерком Лани. Дыши.
«Кейл, – начиналось оно, – я надеюсь, прочитав это письмо, ты все равно будешь знать, что я люблю тебя». Не слишком хорошее начало. «Твой отец объявил, что моя свечная церемония состоится в следующий Матохи». Меньше чем через три недели. «Они с моим отцом пригласили большую группу “завидных женихов”, и, хотя я всегда верила, что однажды мне позволят войти в семью Алаку, теперь кажется ясным, что этому не бывать».
Что? Она верила?
«Вместо этого меня выдадут за того мужчину, которого моя семья сочтет наиболее полезным. Я пишу тебе, потому что хотела попрощаться. Сказать, что даже если бы я захотела, я не убегу с тобой. И я знаю, что ты попросил бы меня сделать именно это. Но это не та жизнь, которую я хочу для моих детей, и, несмотря ни на что, я по-прежнему дочь семьи Капуле и у меня есть обязательство перед моим народом. Все, что я могу тебе сказать, – что жизнь длинна и все расстояния можно преодолеть».
«Наверное, однажды мы найдем способ, как нам побыть вместе, хотя бы ненадолго, хотя бы только как друзья, решившие отдохнуть от наших жизней с другими. Ты – единственное, что я когда-либо выбирала, Кейл-че. Единственное, что не входило в мои обязанности. И я знаю, что ты попрощался бы, но твой отец, должно быть, отослал тебя раньше, чем тебе удалось. Мне будет не хватать тебя до конца моей жизни. Мне и сейчас тебя не хватает. Милого мальчугана, которым ты был, и славного мужчины, которым ты становишься. Пожалуйста, вспомни меня и напиши мне, чтобы я знала, что ты прощаешь меня за то, что я не убежала. Прощай, любовь моя».
Слезы капали на страницу. Кейл почувствовал тупую тяжесть в груди, хотя все остальное, казалось, онемело. Это не было неожиданностью, понимал он, но смутное предчувствие такого поворота не сделало его менее невыносимым. Он прочитал письмо снова и снова, понюхал бумажный листок, ища следы ванили, и подержал его у лица, а после заснул.
Он проснулся оттого, что весь промок. Перед его кроватью стоял мастер Ло с ведром и кислым выражением лица.
– Мне стало скучно, а от тебя воняет, – сказал он так, словно это все объясняло.
Желудок принца заурчал в ответ, но флотская жизнь притупила столь мелкие мучения, и он приготовился безо всякой реакции пожать плечами и встать. Затем он увидел письмо Лани, превратившееся в мокрый скрученный листок, и вскочил с кровати, чтобы высушить его на любом клочке простыни, который не залило в той же мере.
– Это было вот прям необходимо? – рявкнул он более громко, чем следовало, но монах лишь принял смущенный вид.
– Конечно, нет. – Он качнул головой, ставя ведро на пол и убирая руки за спину. – Сегодня мы перейдем к другому виду испытаний.
– К черту ваши испытания, – пробормотал Кейл себе под нос.
– Из-за письма?
Кейл сглотнул и чуть не выругался. Как, черт возьми, он это услышал? Затем он повернулся с выражением, хотелось надеяться, говорившим «да, очевидно», а также «не твое собачье дело, старый хрен». Но его разум напомнил ему о прошлой ночи, поэтому он добавил с долей сарказма:
– Я думал, святые люди не лгут. Как вы узнали, что письмо от Лани, если не читали его?
Ло пожал плечами.
– Тот, кто продвинулся достаточно далеко по Центральной Тропе Пути, умеет читать мысли, помимо прочих мистических вещей. – После краткого состязания в гляделки: – Глупый мальчик. А ты как думаешь? Мне сообщил посыльный, а затем каким-то макаром я собрал твою запутанную подростковую историю воедино, пока ты хныкал и скулил. И к тому же кто сказал, что я святой человек?
У Кейла не было ответа на что-либо из этого, поэтому он молча спасал испорченное письмо.
– Так сколько у тебя времени, прежде чем она уедет? – спросил монах со вздохом.
– Девятнадцать дней. – Кейл подул на уголки драгоценного письма, и мастер Ло усмехнулся.
– Мальчикам намного умнее тебя требуется в два-три раза больший срок, чтобы пройти испытания.
Да, очень любезно, спасибо. Кейл знал, что он хмурится и капризничает, и что по какой-то
