Проклятие Аскаила - Иван Варлаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
-Я не могу! – наплевав на свою гордость, призналась Энида и собрала все свои силы для последней атаки, которая скорее всего вымотает ее настолько, что чародейка просто упадет без сил, однако нужда в этом быстро отпала. Отползая к краю спины, Блэкхард подозревал, что этим он спровоцирует гидру к атаке, поэтому, он был готов совершить прыжок, стоило гидре только шевельнуться.
Моментально соскочив с ее спины, когда головы чудовище рванулись к потомку великанов, скьярл схватился за серп и изо всех сил рванул его вниз. Гидра снова взвыла от боли, а ее огромные головы поднялись к затянутому тучами небу. Повиснув на своем оружии, Блэкхард чувствовал, как медленно разрезает толстую кожу гидры и радовался, что силы, с которой он рванул серп к низу, многократно увеличенной прыжком, хватило, чтобы разорвать слабое брюха.
-Что ты делаешь? – спросила Энида, которая со своего небольшого острова не видела, что именно делал скьярл. – Выходи! Быстрее! Пока она не пришла в себя!
Чародейка пыталась сделать вид, что ее абсолютно не волнует судьба убийцы чудовищ, пыталась скрыть испуг в своем голосе, но у нее абсолютно не получалось спрятать свои эмоции. Как не получалось и у Элизы, внутри которой проснулось древнее и опасное существо, поселившееся в ней задолго до того, как эти места нашел отряд Алекса из Кронсмарка.
В ее глазах загорелась лютая ненависть, вызванная неудачей гидры в до ужаса простой задаче убить скьярла и чародейку. Чудовище должно было быть прикрытием живущей в центре озера ведьмы, если вдруг в этих местах окажется профессионал. Оно должно было разобраться со скьярлом и дать им возможность спокойно работать дальше, но вместо этого все на что оказалась способна гидра - подарить своим хозяевам еще одно разочарование.
Вселившийся в Элизу демон не позволил ей спокойно наблюдать за тем, что делают с ее зверем, и раскрыл свою личность.
Он толкнул Эниду, не давая ей спустить с рук заклятие, и чародейка, взвизгнув от неожиданности, снова оказалась в вонючей болотной жиже. Не давая чародейке опомниться, демон прыгнул в топь вслед за своей жертвой, схватил приближенную Августина за волосы, ударил фон Рейнор по изящному носу и снова окунул в болото.
Для Эниды такой расклад событий был более чем неожиданный. В Мораволе предательства и убийства не были чем-то редким, однако все они происходили между давними врагами или кем-то общим между ними – например, бывшим другом, который выбрал не твою сторону. Но оказаться преданным человеком, спасенным тобой несколько часов назад… чародейка никогда не сталкивалась с этим, и поэтому первые удары демона были самыми болезненными для нее.
Энида задыхалась. Прокисшая вода попадала ей в рот и двигалась дальше к легким, вызывая у чародейки сильнейшие приступы рвоты. Она не могла ни вдохнуть, ни перестать глотать противную смесь из сгнивших водорослей и тухлой воды, и уже начала прощаться со своей жизни, однако этому не суждено было случиться.
Чародейка не могла позволить себе умереть, не могла проиграть, когда до цели оставалось всего пару дней пути, и осознание собственного проигрыша заставило ее сделать шаг, на который однажды отважился Алекс, и который никогда не должна была делать Энида. Она обратилась к Рейнору.
Рейнор – именно так звали одного из самых могущественных Первоначал, того, кто своей яростью способен уничтожать целые города и даже страны. Он был отцом чародейки и именно его она поклялась убить много лет назад, когда покидала родной дом, не в силах больше терпеть ненависть своего родителя. В тот день, вопреки своей репутации, Гнев ответил ей холодной усмешкой и сообщил, что будет ждать Эниду, и именно это воспоминание всю ее дальнейшую жизнь придавало ей сил бороться и, что самое главное, позволило вытерпеть Алекса – человека, которому суждено выполнить главную роль в убийстве одного из Семнадцати.
Она обратилась к Рейнору, и он, несмотря на их вражду, ответил своей наследнице. Мгновение, и в душе чародейки вспыхнул огонь ярости, который был самым главным источником сил любого пироманта.
Не раздумывая, она использовала появившиеся из ниоткуда силы и ударила по топившему ее демону первым заклинанием, что пришло в голову. Магия, которую она использовала в этот раз была сродни той, что Валерия использовала против Алекса, когда тот безжалостно избивал Августина. Сейчас оно сработало точно также.
Элизу скрутило, подняло в воздух и отшвырнуло в растущие позади них кусты. Демон упал сверху. Приземлился на самую верхушку веток, но волею Судьбы они не проткнули его и не убили принявшую в себя порождение Скверны девушку. Элиза при падении умудрилась сломать несколько веток, не вспоров себе брюхо одним из сучков, и запуталась в обильном кустарнике, зависнув в метре над землей.
Энида посмотрела на застрявшего демона, приготовила в своих руках заклинание, которое бы запросто уничтожило физическую оболочку твари и убило бы одержимую девушку, но, когда магия уже была готова сорваться с рук чародейки, она почувствовала головокружение, поняла, что лучше не растрачивать данную Рейнором энергию, и тут же оставила демона в покое.
Снова услышав завывания гидры, она обернулась и увидела, как Блэкхард тщетно пытается одолеть чудовище. Держа в одной руке серп, все-таки вырванный из тела болотного монстра, он размахивал оружием перед многочисленными челюстями своего легендарного противника и пытался справиться с оставшимися головами. Восемь уродливых отростков извиваясь тянулись к Блэкхарду и пытались достать его своими острыми и наверняка ядовитыми клыками.
-Я не смогу сжечь головы! – напомнила ему чародейка и повернулась к демону, который зловеще хихикал, наблюдая за попытками скьярла избежать смерти. – Если у тебя был какой-то другой план уничтожить чудовище, то сейчас самое время его использовать!
-Нет у меня больше никакого плана! – ответил Блэкхард, выпрыгивая из мелководья и снова оказываясь на сухом островке, где его ноги могли свободно двигаться. - Эта тварь не такая, как их описывал Скьярл, и я совершенно не знаю, как с ней бороться!
Блэкхард увидел, что гидра вновь рванулась к нему, понял, что больше не может тратить время на разговоры, и перепрыгнул на другой остров, находящийся всего в трех метрах от его прежнего убежища. Размокшая земля с радостью приняла скьярла и начала медленно поглощать его обувь. Выругавшись, он
