Коронатор - Симона Вилар

Не глядя на Филипа, Анна отрицательно покачала головой.

– Увы, Фил. Куда-куда, но к Эдуарду я не вернусь. Он сам отвергнет меня, узнав, что я вернулась беременной.

Теперь она выговорила это. Ей сразу стало легко, но и в то же время страшно. Она повернулась к Филипу.

Лицо его оставалось непроницаемым. Он молчал, лишь глаза его как-то странно светились. Потом их блеск погас, Филип закрыл лицо ладонью и глухо застонал.

– Господи, что же я наделал!

Анне показалось, что сердце ее рассыпалось в прах, словно дотлевший уголек.

– Моя судьба в твоих руках, Филип Майсгрейв. И теперь только тебе решать, как мне поступить.

Она почему-то вспомнила мокрое утро в старом Арденском лесу, когда они бежали из Уорвик-Кастла. Тогда Филипу в первый раз пришлось решать за нее, выбирать между ней и долгом*. Тогда она победила. Позже, в Бордо, не смогла… Но сейчас все было иным. Филипу предстояло посягнуть на устои, которые питали его с детства. Увезти женщину, на которую он не имел никаких прав, которая была женой другого! Под силу ли это ему? Неважно. Теперь все это неважно, потому что Анна твердо решила, что подчинится любому его решению.

В эту минуту в хижину влетел один из ратников Майсгрейва.

– Король! Сюда едет сам король!

Следом вошли Освальд Брук, еще какие-то люди. Лицо Оливера было напряженным. Встретившись взглядом с Анной, он коротким кивком указал на дверь. Анна поняла, что у нее еще есть шанс избежать встречи с Эдуардом Йорком. Но как это сделать, чтобы люди Филипа ничего не заподозрили?

– Господь Всемогущий! Король! Король скачет сюда, а я в таком наряде!

Она растолкала ратников и, выскочив из хижины, со всех ног бросилась к лесу и скрылась в орешнике как раз в тот момент, когда Эдуард показался на тропе.

Солдаты Майсгрейва громогласно приветствовали короля. Испуганный угольщик повалился ниц, увлекая за собой остолбеневшего сына.

Эдуард на ходу спрыгнул с коня, предоставив свите ловить его за повод. Его эскорт был невелик и, оставив его, он, низко склонившись, вступил в хижину.

– Государь!

Филип попытался приподняться, но король мягким жестом не позволил ему сделать это.

– Лежи, лежи! Ах, Майсгрейв, ты и представить не можешь, как я несказанно рад, что слухи о твоей гибели оказались ложными!

Давно ли Эдуард Йорк слепо ревновал и бешено ненавидел рыцаря Бурого Орла? Теперь многие в его окружении завидовали тому, насколько король приблизил к себе барона Майсгрейва, как превозносит его и ценит. Даже ближайший друг и соратник Эдуарда лорд Гастингс с тревогой поглядывал на Майсгрейва, чувствуя в нем потенциального соперника при дворе короля.

– Государь, для меня великая честь, что вы прибыли навестить меня здесь.

– Да здесь…

Эдуард оглядел закопченный очаг, тростниковую крышу.

– Мне непонятно было поначалу, почему один из моих приближенных предпочел эту хижину, хотя мог разместиться в любом из моих замков. Но твой оруженосец сказал, что ты в тяжелом состоянии и тебя нельзя перевозить, так как рана требует покоя. Тогда я велел послать к тебе итальянского лекаря. Говорят, он мертвых из могилы поднимает, но этот однорукий оруженосец снова меня отговорил да еще и сразил наповал, сообщив, что за тобой ухаживает жена и тебе стало гораздо лучше. Что же это значит, милорд? Ты мой вассал, а я ничего не ведаю о столь значительном событии, как твоя женитьба. Где же леди Майсгрейв, я хочу ее видеть!

Он огляделся, но, кроме хлопочущей у огня старухи, никого не заметил. У этой старухи были колдовские прозрачные глаза, и король на мгновение замер, глядя на нее. Потом, словно очнувшись, полез в кошелек и бросил ей шиллинг.

– Так где же новая баронесса Майсгрейв? – снова обратился он к Филипу.

Тот за это время успел собраться с мыслями.

– Она вряд ли сможет выйти к вам, государь. Увы, спеша ко мне, она захватила с собой всего одно платье.

Эдуард захохотал, хлопая себя по бедрам.

– О, если она отказывается от беседы с королем только из-за того, что на ней неподходящее платье, – это настоящая женщина. Что ж, я буду рад, когда ты представишь леди Майсгрейв ко двору, а Элизабет назначит ее своей придворной дамой.

Филип ничего не ответил. Каждое слово короля разило его наповал. Леди Майсгрейв!.. Король уже оставил свои подозрения в отношении Элизабет Вудвиль. Он был теперь в нем уверен. Да и сама королева после рождения сына и полугодичного затворничества в Вестминстерском аббатстве так счастлива возвращением супруга!

Король принялся расспрашивать барона о его ранах. Майсгрейв попробовал отшутиться: слава Богу, ничего серьезного – разбита голова, сломана лодыжка и стрелой задето легкое. Эдуард поддержал шутку: разумеется, рядом с мучениями святого Себастьяна все это сущие пустяки, и барон отнюдь не заслуживает канонизации.

Эдуард выглядел беззаботным, но Майсгрейву бросились в глаза тени под глазами, усталое лицо короля, покрасневшие, словно от бессонницы, веки. Король мало походил на гордящегося своей победой полководца. Тогда Филип спросил напрямик, что занимает мысли победившего монарха?

– Я вижу, ты еще ни о чем не знаешь, – печально проговорил Эдуард. – Ланкастеры наконец пересекли Ла-Манш. Маргарита Анжуйская с сыном в Англии. Они высадились на южном побережье, где население хранит верность Алой Розе. Маргарита – хитрая баба, тотчас распространила воззвания в Девоншире и Сомерсетшире. Сейчас у них уже более семнадцати тысяч воинов. Это больше, чем было у Уорвика под Барнетом. К ней примкнули Сомерсет и Оксфорд с остатками своих сил, и теперь она движется в Уэльс, где с отрядами Алой Розы ее поджидает граф Пемброк.

– Вы должны немедленно выступить ей наперерез, государь. Простите, что осмеливаюсь советовать…

– Все верно. Именно это я и намеревался сделать. Наш брат Глостер еще вчера с войском двинулся в этом направлении. Я выступаю завтра, едва будет предано земле тело Ричарда Невиля. Однако тех войск, которые есть у меня сегодня, явно недостаточно. Я собрал всех, кого смог, но у меня недостает людей, чтобы отправить их в Кент, где, по слухам, началось восстание в поддержку Алой Розы.

– Ваше величество, Кент подождет. Главное сейчас – принц Уэльский и Маргарита Анжуйская. Прискорбно, что я в столь жалком состоянии, что не в силах предложить вам свой меч. Но у меня наготове отряд, мои люди из Нейуорта. Примите их под свое начало, государь, и они будут биться с ланкастерцами не хуже, чем с шотландцами в Пограничье.

Эдуард оживился. Стал благодарить, заметив, что сегодня каждый добрый клинок на счету. Но для барона было очевидно, что не только из благих побуждений прискакал король из Лондона в это захолустье – он и впрямь рассчитывал на помощь отборных отрядов Бурого Орла. Но что делать – носящие венец превыше всего обязаны ставить интересы державы. Многое изменилось. Когда Эдуард Йорк вознамерился жениться на красавице Элизабет Грэй, он не был таким. Таким он стал лишь после того, как Уорвик взял над ним верх и Эдуард узнал, как легко лишиться трона и превратиться в изгоя.