Будни и праздники императорского двора - Леонид Выскочков

Первые записи камер-фурьерских журналов об охотах императора Николая I в Гатчине относятся к сентябрю 1831 г. Приведем отрывок из книги Н. Кутепова, написанной на основе архивных документов: «23-го сентября этого года государь выехал на оленью охоту на оленей и диких коз в Сильвии в начале первого часа. Его сопровождали министр двора князь Волконский и генерал-адъютант князь Васильчиков, граф Чернышев, Храповицкий, графы Орлов и Адлерберг. Кроме оленей государь стрелял в этот день также уток. Императрица прибыла к месту охоты в английской коляске с фрейлинами, но вскоре, не дождавшись государя, увлекшегося охотой, отбыла на ферму к завтраку». «Государь император, – как отмечено в камер-фурьерском журнале, – фриштыкать (завтракать. – А. В.) не изволил, а проводил все время охотою и после оной, с министром двора кн. Волконским, возвратился во дворе пеша 15 минут 4-го часа». Все лица, участвовавшие в этой высочайшей охоте, были затем приглашены во дворец к обеденному столу.

На следующий день, также в начале 1-го часа, государь в линейке отправился охотиться на зайцев в Приорат в сопровождении принца Ольденбургского, князя Волконского, лейб-медика Виллие и других лиц. Дурная охота помешала успеху охоты; травили всего два раза и взяли трех зайцев. В этой охоте участвовал также наследник Александр Николаевич с воспитателем К. К. Мердером. В третьем часу прибыл к завтраку в земляной домик (Приоратский дворец архитектора Н. А. Львова, построенный в землебитной технике. – А. В.), куда вслед за ним приехала императрица [1245] .

Начиная с 1831 по 1851 г. почти каждую осень камер-фурьерские журналы отмечают охотничьи развлечения Николая Павловича. «Точных сведений обо всех охотах императора Николая I не сохранилось, – пишет Н. Кутепов. – Случалось также, что государь охотился и летом, в июле и августе, живя в Петергофе; особенно часто упоминается о его охотах здесь в августе 1834 года» [1246] . В августе 1834 г. император охотился один в коляске за 12 верст от Петергофа. Там у деревни Бабьи Гоны (Бабигон) для него была устроена звериная охота.

После 1850 г. Николай Павлович редко брал в руки охотничье ружье. Известно только, что 16 марта 1850 г. он присутствовал на охоте при садке волков и зайцев в Петергофском фазаньем заведении. На следующий год, 3 ноября 1851 г., во время пребывания в Царском Селе император совершил поездку в Гатчину с великими князьями и большим числом приближенных для охоты на оленей.

Николай Павлович не любил охоты на крупного зверя, волчьих и медвежьих охот, а также на лосей. Он предпочитал охотиться на уток, куропаток, фазанов, зайцев, изредка – на оленей. Иногда во время вынужденного ожидания (в карантине) стрелял ворон. Охота на крупную дичь была связана с визитами августейших особ и знатных иностранных гостей. На некоторых из них он присутствовал и лично. В июле 1839 г. устроена была охота в присутствии Николая I в Петергофском зверинце для австрийского эрцгерцога Альберта и принца нидерландского Александра; в октябре 1840 г. охота на оленей в Гатчинском зверинце – для принца Александра и принцессы Марии Дармштадтской. В 1846 г., в начале августа, состоялась в присутствии Николая Павловича охота в Петергофе, в Лисьей роще Английского сада в честь великого и наследного герцогов Веймарских. В октябре в Гатчинском оленьем зверинце была охота для принцев Александра Гессенского и Петра Ольденбургского.

9 августа 1846 г. Николай I участвовал в охоте в Петергофском зверинце для наследного принца Вюртембергского Карла, прибывшего в Петербург для бракосочетания с великой княжною Ольгой Николаевной, и приехавших на это событие принцев Прусского и Голштинского [1247] . Для принца Вюртембергского отдельно была организована охота на волков и медведей. Секретарь принца Гохлендер сохранил нам описание курьезного эпизода этой охоты: «Однажды была охота на волков и медведя. Звери содержались в больших клетках вблизи Петергофа. Волки были очень дики. Медведь, не очень большой, сидя на задних лапах, "служил" охотно, если ему давали сахар, и позволял гладить себе голову и лапы так добродушно, что мы все были убеждены, что он ручной. На охоте прусский принц застрелил его. На другой день я его посетил, и когда он мне сказал: "Поздравьте меня, я вчера застрелил медведя", то я, смеючи, ответил ему: "Точно так, Ваше Высочество, но зверь был ручной; мы кормили его сахаром и гладили по голове". Принц, нисколько не обидясь, ответил, добродушно смеясь: "Сказать правду, скверно, что меня заставили застрелить ручного медведя, но все знают, что я сумею справиться и с диким"» [1248] .

Нам следующий год, 29 августа 1847 г., Николай Павлович с великими князьями и принцем Вюртембергским охотился на волков. Историк Н. Кутепов пишет: «Это один из редких случаев участия его в волчьей охоте. В петергофский олений зверинец тогда были выпущены все волки, содержавшиеся на зверовом дворе в придворной охотничьей слободе, и все эти волки были перестреляны. В сентябре этого же года для принца Вюртембергского устроена была другая охота на волков, у деревень Негодицы и Клотицы, но государь в ней не участвовал. Принц остался чрезвычайно доволен и отозвался с большим одобрением о команде и в особенности о наездке гончей стаи» [1249] .

В 1848 г. Николай I во время пребывания в Петергофе участвовал в травле зверей вместе с великим князьями и принцем Мекленбургским. Известно, что в августе 1854 г. крон-принц Вюртембергский охотился на медведя и лосей [1250] . Охота организовывалась в разных заказниках. В частности, 20 февраля 1851 г. медвежья охота для иностранных посланников была устроена у станции Сосница. Но чаще всего охота на крупную дичь обычно устраивалась в Гатчинском зверинце.

Зверинцы в Гатчине и Петергофе

Живя в Гатчине осенью (обычно это был октябрь), Николай I охотился на оленей в Гатчинском зверинце. В конце 40-х – начале 50-х гг. он из Царского Села не раз совершал в Гатчинский зверинец охотничьи поездки. Долина реки Гатчинки в зверинце изображена на рисунке Н. Самокиша [1251] . При Николае I в зверинце паслись стада оленей, ланей, здесь же разводили ослов. Была там и дворцовая молочная ферма, также запечатленная тем же художником.

Гатчинский житель А. В. Эвальд вспоминал: «Случалось, в зверинце устраивалась охота на оленей, это делалось исключительно для развлечения какого-нибудь иностранного гостя. Устраивалась охота и на медведей. Для этого пойманных медведей выпускали в зверинце, и их надо было непременно убить, иначе они бы задрали оленей или ослов. На одной из таких охот большой медведь сильно поломал егеря, хотевшего взять его на рогатину. Случилось это на глазах государя. Егерь после схватки с медведем стал негодным инвалидом, и государь назначил ему такую хорошую пенсию, что он мог жить не только безбедно, но и с большим удобствами» [1252] .

В 1834 г. император с императрицей, великим князем Михаилом Павловичем и министром императорского двора князем П. М. Волконским верхом отправились на Ферму к завтраку. О дальнейшем рассказывает документ, приведенный Н. Кутеповым: «После сего его величество с особами мужского пола проезжали верхом в Садовую Сильвию, где его величество изволил стрелять напущенных из зверинца оленей и диких коз» [1253] . В октябре 1849 г. Николай Павлович трижды охотился в Гатчинском зверинце с великими князьями и некоторыми приближенными [1254] .

Судя по всему, сам Николай Павлович стрелял средне, о чем свидетельствует рассказ, относящийся к 1848 г. Тогда государь также охотился в зверинце на уток, «а егерь после каждого неудачного выстрела все покрикивал с досадой: "Ниже держите" и т. п. Наконец, Николай Павлович не выдержал и попросил егеря самого пострелять, указывая ему в качестве цели то одного, то другого голубя. Три голубя тут же пали, сраженные меткими выстрелами. "Ну, молодец, – сказал Николай Павлович, – теперь я вижу, что ты можешь учить других стрелять"» [1255] .

Оба зверинца, и Гатчинский, и Петергофский, поддерживались в хорошем состоянии и постоянно пополнялись оленями.

Пытаясь сократить расходы по Егермейстерскому ведомству, Николай I 26 апреля 1826 г. повелел передать Петергофский зверинец в ведение местного дворцового управления. Находящихся в нем оленей предполагалось перевести в Царскосельский парк. Однако хотя зверинец и перешел в ведение Петергофского дворцового управления, находившиеся в нем олени не были переведены в зверинец Царского Села. В 1829 г. были закуплены новые олени по 20 руб. за голову у крестьянина Холмогорского уезда, прибывшего с ними в деревню Коломяги [1256] . В 1848 г. в зверинце оставалось только девять оленей, в 1850 г. – 23 оленя. Пополнение шло и за счет гатчинского зверинца, откуда доставлялись другие звери: кабаны, лошаки и китайский скот, в 1839 г. – дикие козы и зайцы, в 1842 г. – ручные козы и ручной медвежонок… Только в 1856 г. все охотничьи учреждения были сосредоточены в Гатчине. С этого времени Петергофский зверинец окончательно опустел.