«Илюшка смеется» и другие комедии - Николай Георгиевич Винников

Нет, фон барон. Давай мне эту… как ее… летку-еньку!

Б а р о н. Что-о?! Но, сударыня…

Ш п р и ц (Барону, тихо). Никаких «но»!

Б а р о н. Пожалуйста, сударыня… Однако с кем же вы ее?..

П и н ь ч у к. Ау меня ведь есть… мой, тридцатитысячный… адвокат Кроль.

К р о л ь. Что? Я? Со мной?!

Ш п р и ц. Без разговоров, Кроль.

Б а р о н. Пожалуйста, сударыня…

П и н ь ч у к (вполголоса по адресу Кроля). Я из тебя душу вытрясу, жулик, аферист, провокатор проклятый!

Гремит оркестр. Пиньчук поворачивает Кроля к себе спиной и заставляет его плясать. Шокированные члены общества вначале возмущенно пожимают плечами, затем, развеселившись, притопывают ногами в снова кричат: «Гип-гип-ура!..» Аплодисменты, лай собак.

Ш п р и ц. Госпожа Алевтина! Вы просто великолепны. Вас должны видеть и слышать все… Дайте ей микрофон! Включите телевизионные камеры! Записывайте, снимайте!.. Госпожа Алевтина, говорите. Все, как обещали…

П и н ь ч у к. Все скажу, господин судья. Даже больше того, что обещала… (Берет у репортера микрофон.) Только дайте мне еще для храбрости… того же. (Ей подают бокал, она берет и выпивает.) Мерси… Ну вот, слушайте меня теперь, слушайте!.. (Позирует перед кино- и телекамерами.) Видите, какая я и что на мне? Шелк, жемчуг и все прочее! Это потому, что я ка-пи-та-лист-ка! Да-а!.. У меня сто тысяч и три доходных дома. На мои деньги я могу купить все. Буквально все, вплоть до молодого красавца мужа. Вот он, пожалуйста… (Показывает на Кроля.) Молодой, красивый, с высшим образованием. И всего за каких-нибудь тридцать тысяч… Имела бы я такую возможность там, откуда я приехала, там, в коммунистическом Советском Союзе? Скажем прямо: нет!..

Аплодисменты, лай собак.

У меня три доходных дома. В них около тысячи негров, цветных и бесцветных, то есть разных безработных. Они живут в моих домах, и это мои негры, цветные и бесцветные. Что хочу, то с ними и делаю. Могу вот так — выжимать из них последние соки, могу гнать их на улицу, могу плевать им в физиономии, бить, топтать ногами… Имела бы я такую возможность там, откуда я приехала, там, в коммунистическом Советском Союзе? Скажем прямо: тоже нет!..

Снова аплодисменты и лай собак.

Б а р о н (Шприцу). Господин судья, а вам не кажется, что она… что-то не то?..

Ш п р и ц. Гм… Все как есть на самом деле.

П и н ь ч у к. А еще я вам скажу вот что… Будь оно, все это, трижды проклято! Не нужно мне оно! Не нужно!..

Ш п р и ц. Вот теперь действительно не то… Отберите у нее микрофон! Выключите телекамеры!

П и н ь ч у к. И вы все будьте прокляты с вашими собаками и кошками, с вашими порядками! (Срывает с себя кольца, браслеты, жемчуг и бросает в толпу.) Нате вам все обратно! Нате!..

Г о л о с а.

— Она сошла с ума!

— Хватайте ее!

— Вяжите!..

Уже не собаки, а сами члены общества хором лают на Пиньчук. У нее отнимают микрофон, валят ее с ног.

Б а р о н. Господин судья, что делать с нею дальше? Куда ее?

Ш п р и ц. К профессору Клаусу! В клинику к профессору Клаусу! Вот куда!..

Свет гаснет.

ЭПИЗОД СЕДЬМОЙ

Профессор Клаус и его метод

Кабинет профессора-психиатра Клауса. К л а у с, в длиннополом пальто, в шляпе, надвинутой на самые глаза, входит и подозрительно смотрит по сторонам. На носках, неслышно, подкрадывается к платяному шкафу, рывком открывает дверцу. Переодевается в медицинский халат. Быстро оборачивается, приседает на корточки и заглядывает под письменный стол. Проходит, садится, дует себе на руки, на кнопку электрического звонка, нажимает на нее.

Входит  Т р у т т и.

Т р у т т и. Здравствуйте, профессор. Вы сегодня на целый час раньше обычного. Что-нибудь случилось?

К л а у с. Доктор Трутти! Я не терплю лишних вопросов!

Т р у т т и. Простите, профессор.

К л а у с. Положение?

Т р у т т и. В клинике полный порядок.

К л а у с. Как эта… русская?

Т р у т т и. Почти всю ночь писала. Вот… (Отдает Клаусу конверт.)

К л а у с (читает). «В советское посольство…» Гм… Распорядитесь, чтобы доставили ее сюда. Я займусь ею сейчас же…

Трутти уходит.

(Вскрывает конверт, достает из него лист бумаги, читает.) Так… (Звонит по телефону.) Министерство?.. Господина министра… Да-да, господин министр, это я, Клаус. Докладываю немедленно: она написала письмо в советское посольство… Что вы! Конечно, нет. Оно у меня и будет приложено к истории болезни как неопровержимый признак умопомешательства… Ну как же! Насколько я понял — я не очень хорошо читаю по-русски, — она пишет, что ей хотелось посмотреть на хорошую, красивую жизнь и поэтому она решила поехать в нашу страну. Абсурд! Бред!.. Что?.. Это не я так странно говорю, а она так странно пишет. Хорошая, красивая жизнь в нашей стране! Явно сумасшедшая!.. (Показывает в телефонную трубку кладет трубку на место, бьет себя по губам: не болтай, мол, лишнего!..)

Входят  Т р у т т и  и  П и н ь ч у к  в больничном халате.

Доктор Трутти, вы свободны.

Трутти уходит.

Здравствуйте.

П и н ь ч у к. Бон жур. Гутен таг. Гуд автенун.

К л а у с. Садитесь. Как себя чувствуете?

П и н ь ч у к. Мерси… отвратительно.

К л а у с. Рад за вас. Это неплохой признак.

П и н ь ч у к. Я ведь совершенно здорова, а меня сюда, к вам, в вашу клинику.

К л а у с. Посмотрим, увидим… Все мы ведь так о себе говорим.

П и н ь ч у к. Не могла же я это самое… свихнуться и сама того не заметить!

К л а у с. Могли. Абсолютно свободно. А почему нет? Известны случаи массового помешательства в этом роде. При фашизме, например, при расизме… (Снова бьет себя по губам.) Ничего подобного я вам не говорил! У вас ко всему прочему галлюцинация слуха! Да-да!..

П и н ь ч у к. Что?.. Ладно… Вы мне лучше скажите: вы в самом деле считаете меня сумасшедшей?

К л а у с. Абсолютно определенно.

П и н ь ч у к. И что же со мной теперь будет? Что вы хотите со мной делать?!

К л а у с. Лечить.

П и н ь ч у к. Как лечить?

К л а у с. Гм… Мой метод заключается в следующем: сначала я доказываю больному, что он действительно болен, а затем… (Делает знак молчать, медленно поднимается, подозрительно смотрит по одну сторону стола, затем по другую. Рывком открывает пару ящиков. Садится.) Откуда и как вы к нам попали?

П и н ь ч у к (удивленно следит за его манипуляциями). Я — к вам?.. Дело в том, профессор, что я выступала по вашему радио и телевидению…

К л а у с. Это я знаю. Видел и слышал… Откуда и как вы к нам попали до этого?

П и н ь ч у к. А-а… Из Советского Союза, из России.

К л а у с. У вас там кризисы, безработица, голод и нищета? Вы не имели даже куска черствого хлеба, крыши над головой?

П и н ь ч у к. Что вы?! А еще профессор, ученый человек!.. У нас нет никаких кризисов и никакой безработицы. Наоборот, не хватает рабочих рук. Всюду только видишь и слышишь: требуются, требуются, требуются!

К л а у с. Догадываюсь!.. В вашей крови есть примесь негритянской, и вас всячески преследовали.

П и н ь ч у к. Ну, профессор,