Вечный колокол - Ольга Денисова

— Сомкнуть ряды! — снова крикнул Тихомиров, — на исходную!

Млад окинул взглядом долину — ландскнехты шли и справа, и слева, забирая новгородцев в полукольцо, и князь уже отдал приказ лучникам повернуть в их сторону, но сильные русские стрелы не пробивали ни прямоугольных щитов, ни кирас.

— Давайте, ребята… — кивнул Млад своим, — становитесь, становитесь… Ничего не бойтесь…

— Да мы не боимся, Млад Мстиславич, — как-то неуверенно ответил ему десятник, стоявший по левую руку, — ты назад отходи, как положено.

— Да какой там «назад»… — сплюнул Млад, опускаясь на одно колено в переднем ряду, — хоть кого-то из вас прикрою…

Десятник пожал плечами и последовал его примеру, выставляя перед собой щит и вытаскивая из-за спины топор. И вскоре студенческое войско полукругом выстроило заслон из щитов, из-за плеч переднего ряда наружу вылезли копья, острые, как плавники ерша. Только пики ландскнехтов были длинней новгородских копий…

— Не старайтесь сразу разбить им щиты, бейте сперва по древкам, — крикнул Млад переднему ряду, обнажившему топоры.

Княжеская дружина дождалась, когда ландскнехты ступят на склон холма, и ударила в правую оконечность боевого порядка, не давая немцам сомкнуть окружения. Раздалась лающая команда на чужом языке, и тот полк, что шел на студентов, перестроился в считанные секунды: вперед вышли наемники, вооруженные ручницами — Млад в первый раз в жизни увидел ручные пищали, он только слышал о них: говорили, что пули могут пробить любой доспех и даже щит. Вспыхнули огоньки, и вслед за ними сухо захлопали пороховые заряды — немцы целились в задние ряды княжеской конницы. Но, похоже, силу ручниц рассказчики изрядно преувеличили: три или четыре коня, с жалобным ржанием, опрокинулись, и конница продолжала наступление.

Сзади стрелкам передали заряженные пищали и забрали порожние — наверное, и самострелы могли стрелять чаще.

— Млад Мстиславич, что это? — спросил кто-то сзади.

— Ручницы. Как пушки, только маленькие, — по привычке ответил он, сглотнув слюну — на этот раз дула пищалей повернулись в сторону строя студентов, — щитами прикройтесь!

— Щиты поднимите! — крикнул Тихомиров сзади, — быстро!

Огоньки пробежали по ряду стрелков и снова раздались сухие хлопки — Младу показалось, что в щит ударило копье, толкнув его назад. Истошный тонкий крик за спиной заглушил стоны и вопли раненых, Млад оглянулся: по снегу, схватившись руками за окровавленное лицо, катался парень с первой ступени. Студенты в испуге отпрыгнули в стороны, кто-то хотел ему помочь, кто-то зажал руками уши, кто-то просто тупо таращился на раненого. Ряды студентов пошатнулись — они никогда не видели, как их товарищи падают в бою.

— Куда! Сомкнуть ряды! — перекрикивая раненых, заорал Тихомиров, — сомкнуть ряды, щенки!

Никто его не слушал, а ландскнехты, словно ожидая от противника замешательства, пошли в наступление, бегом поднимаясь на холм.

— Сомкнуть ряды! — кричал Тихомиров, и ему вторили профессора-сотники.

Млад поднялся на ноги — если бы он стоял сзади, то уже смог бы что-то сделать. Теперь же от раненого его отделял не строй — толпа, расставившая копья во все стороны.

— На меня смотрите! — крикнул он, поднимая правую руку с мечом, — по местам! Вы еще минуту назад ничего не боялись! По местам! Быстрей, ребята! Сомкнуть ряды! Копья вперед! Ну же! Быстрей! Давайте!

— Мстиславич! — гаркнул десятник, стоящий перед ним на одном колене.

Млад едва успел оглянуться и подставить щит под удар пики наступающего ландскнехта, и тут же, с разворота, рубанул по древку мечом. Наемник не потратил и секунды на то, чтоб сменить пику на короткий меч — бородатое лицо с маленькими глазами исказилось усмешкой: он понял, с кем имеет дело.

Ряды смешались не сразу, первый удар студенты выдержали, и некоторое время еще брали противника числом и выгодной позицией. Млад хотел прикрыть их всех, но тот наемник, что достался ему, не давал ему даже глянуть в сторону.

Тихомиров, не выдержав, тоже выступил вперед, размахивая двуручным мечом — ни один наемник не мог сравниться с сотником княжеской дружины, он клал ландскнехтов направо и налево, и ревел, как медведь.

— Топоры! Топоры доставайте! — кричал он, иногда оглядываясь на студентов, — бросайте копья к лешему!

Они не умели делать этого быстро, пытаясь прикрыться от мечей хлипкими древками. Млад отчаянно сопротивлялся, несмотря явное превосходство противника — студенты за спиной придавали ему злости и сил. Наемник же оставался спокойным, и усмешка так и не сходила с его лица. Младу казалось, тот играет с ним…

Удар топором пробил кирасу и рассек немцу грудь — вперед пробился Добробой.

— Вот так! — протянул шаманенок, — иди назад, Мстиславич, там такое творится! А я тут за тебя постою.

Конница рубилась с наемниками внизу, медленно продвигаясь на помощь студентам, но не успевала — наемники теснили мальчишек к северному склону холма, и паника постепенно овладевала студентами. Вот кто-то, обхватив голову руками, с криком понесся назад, бросив оружие, и за ним тут же последовало еще несколько человек, оскользаясь на заснеженном склоне холма, падая вниз кувырком. Кто-то, присев, прикрывал голову щитом, кто-то, закрыв ладонями лицо, столбом стоял посреди боя и не пытался защититься, кого-то рвало под ноги товарищам. Те же, кто держался, не могли сравниться с наемниками ни силой, ни умением, ни оружием. Меч Млада был немного длинней и крепче немецкого, да и доспехи надежней и удобней, но в боевом искусстве он ландскнехтам явно уступал. Лязг и скрежет металла звенел в ушах на одной ноте, Млад рубил начищенные до зеркального блеска кирасы, гребни сияющих шлемов, и не чувствовал боли от чужих тяжелых ударов, и не замечал усталости.

Луна ушла за тучу, и на минуту темнота вокруг показалось непроглядной: наемники не дрогнули, а вот студенты растерялись тут же — боялись ударить своего, не знали, в какую сторону поворачивать щиты — и даже самые стойкие опускали оружие и отступали назад. На призыв Тихомирова перестроиться и сомкнуть ряды никто не откликнулся. Млад и хотел бы ему помочь, но не мог, оказавшись в самой гуще боя и тщетно стараясь прорваться к задним рядам. Глаза привыкли к темноте, но строя было уже не вернуть — ландскнехты разметали студентов, и только ватаги по пять-шесть человек, встав спиной к спине, пытались защищаться.

— Отходим! — крикнул, наконец, Тихомиров, — вниз! Отходим!

Наемники смеялись, но не стремились догнать разбежавшихся студентов — к ним справа подбиралась конница, и, в минуту перестроившись, немецкий полк ударил по дружинникам сверху и в бок, не воспользовавшись взятой высотой.