Сердце Земли - Виктор Астахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А как думаете, кого он потащил с собой в этот дозор? Потом без умолку рассказывал правила ловли кутанов и описывал «возмущение старейшины». Хе-хе. Дружище Алай…
Широкие улыбки расцвели на лицах эльфов, но вскоре приобрели несколько натянутый фальшивый вид и более выражали не радость, но боль и горе по павшим собратьям и тем, кто был по-настоящему близок. Несколько долгих минут в помещении царила тишина и повисшие в ней вопросы.
— Как ты уже, возможно, понял, — отложив чайную кружку, промолвила Уэла, — то оружие, которое хотел использовать Тейн, это и есть «Талмон». Скажи, Муралон, ты когда-нибудь размышлял о цвете своей кожи?
— Цвет кожи? — растерялся эльф. — Алай, конечно, упоминал некий катаклизм и то, как наш клан… изменился. Но он не очень любил рассуждать на эту тему.
— Как и все мы, — тяжело выдохнула Уэла. — Этот катаклизм случился около восьмидесяти лет назад и стал причиной гибели тринадцати эльфов «Иль-Вэн». Многие окрестили произошедшее проклятием Малассы за наш побег из Тарлада, старейшины и друиды придерживались версии, связанной с коллапсом драконьей жилы где-то в недрах земли… однако, правда звучит совсем иначе. Ливень за окном постепенно крепчал, переходя к своей кульминации.
Тонкие струйки воды просочились в углах хижины, омыв еловые ветви на алтаре и одинокий огонёк ирады. Уэла продолжала рассказ:
— Доподлинно не известно, что произошло в ту роковую ночь, ибо не существует ни единого очевидца событий. Мы знаем лишь то, что «Талмон» в очередной раз утратил контроль. Он и ранее проявлял себя в разных формах, наделяя землю Лан-Лур силой или же, напротив, сотрясая её поверхность. Но в ту ночь всё происходило иначе, — Жёлто-зелёные глаза застыли. Их взгляд проходил сквозь следопыта, углубляясь в воспоминания событий, минувших ещё до рождения Муралона. — Сначала, пришёл холод, а кровь, казалось, застыла в жилах. Потом пришли беспорядочные видения и боль — тянущая, невыносимая, задевшая каждый клочок естества. Всё, на что оказалась способна я — лежать и стонать от собственного бессилия. Однако среди нас присутствовал тот, кто был способен совладать с напастью — тот, кого «Талмон» избрал своим хранителем. Она спустилась в подземелье храма и ценой своей жизни обуздала артефакт, усыпив его на несколько десятков лет. Лан-Лур был спасён, но более никто из эльфов «Иль-Вэн» уже не был прежним. Друиды, стражи на дальних рубежах, будущие поколения — изменились всё, и цвет нашей кожи есть лишь внешний признак этих перемен. Главным образом, поменялось что-то внутри. Что-то, что нельзя объяснить словами.
— Хранитель, — промолвил следопыт. — Так вот какова роль Лиары. Подождите! Восемьдесят лет назад… она. Неужели… Ильсин?
На мгновение, в помещении воцарилась тишина. Муралон так и не озвучил догадку, но осознал верность своих суждений по взгляду собеседниц.
— Старейшины не просто так хранили существование «Талмона» в тайне, Муралон. Мы знали, сколь опасен этот артефакт и сколько горя способен принести, оказавшись не в тех руках. Ильсин была хранителем сотню лет — дольше, чем кто-либо из её предшественников и за всё это время она поведала о тайне лишь Лунике, когда попросила позаботиться о дочери…
— Я понимаю, к чему вы ведёте, старейшина Уэла. Я не посмею оскорбить леди Лунику и вынести секрет из этих стен, но все эти ответы… они порождают лишь новые вопросы. Неужели нет никакого способа избавиться от «Талмона»? Заточить глубоко в земле или утопить в море?
— Эта вещь находится далеко за пределами нашего понимания, дитя. Единственный способ раз и навсегда упокоить «Талмон» — вознести на алтарь Харасан-Талу — место, где он был создан.
— Путешествие, к которому готовились Лиара и Древен. Теперь понимаю. Учитывая ношу Лиары, Тейн пустит все силы на её поимку. Ей грозит большая опасность.
— На деле, опасность куда больше, чем ты думаешь, — мрачно, промолвила Уэла. — Существует ещёодин ритуал, связанный с кровью хранителя. Если окропить ею «Талмон» и вознести на алтарь Харасан-Талу, то в мир явится нечто, куда более страшное, нежили легионы демонических армий. Нечто, о чём повествуют и умалчивают строки «Tal’a’Mon».
— И Тейн знает об этом?
— Несомненно. Но Тейн всегда был прагматиком, а не безумцем. Полагаю, он видит в «Талмоне» инструмент для реализации своих замыслов, в то время как, возвращение Тарлада остаётся его главным приоритетом.
И вновь в помещении воцарилась тишина. Эльфы припали к чашкам, насладившись теплотой напитка, позволив себе побыть наедине с собственными мыслями и догадками. Ветер за окном стих, более не донося до слуха свои свистящие порывы.
— Как думаете, — тихо промолвил Муралон. — Им действительно удалось выбраться из башни? Лиаре и Шеймусу.
На лице Уэлы расцвела широкая улыбка — весёлая и настоящая.
— Укуси меня единорог, если этот волшебник не имел запасного пути к отступлению! Не удивлюсь, если он продумал его ещё до того, как поселился в башне. Эх, Шеймус…! Я рада, что этот человек появился в наших жизнях. Он не оставит Лиару в беде, как и Силанна.
Муралон коротко кивнул в знак согласия, вспоминая давний момент, когда пара истерзанных мантикорой следопытов впервые ступила на порог одинокой башни.
— Возможно, стоит собрать отряд и проследовать на запад? Попытаться отыскать след?
— Шеймус наверняка заметает следы, — покачала головой Луника. — А в случае успеха, мы рискуем помочь тёмным в их поиске. Теперь, это миссия нашей синеглазки.
— Боюсь, что это так, — кивнула Уэлана. — Наша работа теперь здесь, ибо «Иль-Вэн» всё ещё грозит опасность. Общими усилиями, мы должны возродить наш клан и в первую очередь, я надеюсь именно на ваше содействие. Не удивляйся. Мы с Луникой уже обсудили ряд грядущих перемен, как и её новую роль в нашей общине. Видишь ли, нам со старейшиной Илинасом нужен тот, кто сумеет позаботиться о клане и старейшина Луника — подходящий кандидат.
— Старейшина Луника? — слегка опешив, Муралон выпрямился в полный рост
