Башня из пепла (сборник) - Джордж Мартин

«Вы не знаете, как трудно ждать!» — жалобно восклицал один из читателей. Я знаю, хотелось ответить мне, очень хорошо знаю. Я и сам ждал.

Когда я закончил читать «Братство кольца», выяснилось, что это единственная часть, изданная в мягком переплете. И мне пришлось ждать, когда «Эйс» опубликует «Две башни», а потом «Возвращение короля». Следует признать, что ожидание не было таким уж долгим, но мне показалось, что прошли десятилетия. И в тот момент, когда мне в руки попадал очередной том, я откладывал все остальное в сторону, чтобы поскорее его прочитать. Однако, оказавшись на середине «Возвращения короля», я притормозил. Оставалось всего несколько страниц, а когда они закончатся, я уже никогда больше не смогу в первый раз прочитать «Властелина колец»!

Вот как сильно я любил эти книги, будучи читателем.

Но и в качестве писателя я попал под обескураживающее воздействие Толкина. Когда я читал Роберта Говарда, то думал: настанет день, и я смогу писать не хуже, чем он. Читая Лина Картера или Джона Джейкса, я говорил себе: я могу писать лучше уже сейчас. Но над страницами романов Толкина я впадал в отчаяние. Никогда я не сумею сделать то, что совершил он, мне не удастся даже приблизиться к нему! И хотя я много лет писал фэнтези, мои книги по стилю оставались гораздо ближе к Говарду, чем к Толкину. Не следует идти по следам мастера.

Я начал писать второй рассказ о Р’хлоре, когда учился на первом курсе Северо-Западного университета, продолжая обманывать себя, что «Кортана» лишь задерживается и отнюдь не умерла, а «Темные боги Кор-Йубана» выйдут в самое ближайшее время. В продолжении мой принц-изгнанник попадает в Дотракийскую империю, где вступает в союз с Барроном Кровавым Клинком, чтобы сражаться с крылатыми демонами, убившими его деда, короля Барристана Храброго. Я успел написать двадцать три страницы, когда мои друзья нашли рассказ на моем письменном столе, и получил огромное удовольствие, читая вслух свою пурпурную прозу, — в результате этот опус так и остался незаконченным. (У меня до сих пор хранятся эти листки, цвет которых из пурпурного стал почти фиолетовым.)

Я не писал фэнтези, когда учился в колледже — за исключением «Дороги в Сан-Брета», которую никак нельзя назвать высокой или героической фэнтези. И вовсе не потому, что любил фэнтези меньше, чем научную фантастику. Причины носили исключительно прагматический характер. Мне нужно было платить за жилье.

Начало семидесятых было замечательным временем дня начинающего научного фантаста. Каждый год открывались новые НФ-журналы: «Вертекс», «Космос», «Одиссея», «Галилей», «Азимове». (А новых журналов фэнтези не было и в помине.) Из существующих журналов только «Фэнтэсгик» и «F&SF» покупали фэнтези, причем последний печатал современную фэнтези, предпочитая Торна Смита и Джеральда Керша Толкину и Говарду. Новые или старые, но научно-фантастические журналы имели серьезных конкурентов в лице регулярно выходящих антологий, носивших звучные названия: «Орбита», «Новые измерения», «Вселенная», «Кварк», «Альтернативы», «Андромеда», «Новая звезда», «Звездный», «Хризалида». (И никто не издавал антологий фэнтези.) Процветали также журналы для тех мужчин, которые минут пять назад обнаружили, что на лобке у женщин есть волосы; многие охотно печатали научно-фантастические рассказы, чтобы заполнить свободные страницы между фотографиями. (Они также покупали ужасы, но их вовсе не интересовала высокая или героическая фэнтези.)

В те времена было больше издательств, чем сейчас. «Бэн-там», «Даблдей», «Делл», «Рэндом хаус», «Бэллантайн», «Фасетт» были шестью разными издательствами, а не одним, и большинство из них публиковали научную фантастику. Фэнтези печатали серии «Бэллантайн эдалт фэнтези», которые главным образом были посвящены переизданиям. «Лансер» выпускал Роберта Говарда, но это было одно из самых бедных издательств, большинство авторов сбегало из него, как только их книги начинали покупать в других местах.

Всемирных конветов фэнтези тогда еще не существовало, а Всемирный конвент научной фантастики редко номинировал фэнтези на премию «Хьюго»; впрочем, «НФ-писатели Америки» (которые тогда еще не добавили «и фэнтези» в свое название) также неохотно включали их в списки претендентов на премию «Небьюла».

Короче говоря, карьеру в фэнтези сделать было невозможно, во всяком случае тогда. Нужно было подождать. И я поступил, как множество других писателей до меня, — как Джек Уильямсон, Пол Андерсон, Андрэ Нортон, Джек Вэнс, Хайнлайн, Каттнер, Рассел, де Камп, К. Л. Мур и другие. Я писал научную фантастику… и время от времени, из любви к предмету, понемногу обращался к фэнтези.

«Одинокие песни Ларена Дорра» стали моим первым фэнтезийным рассказом, написанным в качестве профессионального писателя. «Фэнтэстик» напечатал его в 1976 году. Внимательные читатели заметили, что одни имена и мотивы восходят к «Только дети боятся темноты», а другие я использовал в дальнейших работах. В своей прозе, как и в реальной жизни, я ничего никогда не выбрасываю. Шарра и ее темная корона предназначались для мифов о Докторе Роке, которые однажды попросил меня написать Говард Келтнер. Однако к 1976 году мое участие в фэнтези-журналах осталось далеко позади, Доктор Рок закрыл свою лавку, и я посчитал возможным вновь воспользоваться своими идеями уже совсем в другом контексте.

Периодически меня посещает желание продолжить «Ларена Дорра» и поведать о новых приключениях Шарры, «девушки, путешествующей между мирами». Но я так этого и не сделал… Однако фраза осталась со мной, и я напомню о ней, когда пойдет речь о годах, связанных с кинематографом и телевидением.

«Ледяной дракон» — второй из тройки рассказов, написанных мной во время рождественских праздников зимой 1978–1979 года, что я и отметил в соответствующем комментарии. Зима в Дубьюке благоприятно сказывается на написании рассказов про лед, снег и ужасный холод. Я нечасто восклицаю: «Рассказ написался сам!» — но именно так произошло в данном случае. Слова сами полились из меня, а когда я закончил, то был убежден, что получился один из лучших коротких рассказов, когда-либо созданных мной. Возможно, даже лучший.

Закончив рассказ, я тут же узнал, что Орсон Скотт Кард собирает антологию под названием «Драконы света и тьмы». Трудно было выбрать более удачный момент; боги явно хотели мне что-то сказать. И я послал «Ледяного дракона» Карду, рассказ был опубликован в «Драконах света», где тут же бесследно исчез, как это часто случается с рассказами в антологиях. Возможно, окружить мой рассказ другими историями о драконах было не самой удачной мыслью.