Одна на двоих жизнь (СИ) - Гай Юлия

- Господи, - стонет Лина, и я отпускаю ее, откатываясь в сторону, - ты знал? Ты это специально?

Она садится и машинально поправляет прическу.

- Кто в нас стрелял? Это в тебя стреляли или в меня? Что ты молчишь, Райт?

Рация отзывается треском и помехами, сквозь которые охрана сообщает:

- Ушел, генерал, сэр. Винтовку бросил и ушел.

- Оцепите район, объявите план-перехват! Черт! – я отключаю переговорник. Лина сидит, закрыв лицо руками.

- Я не знал. Лин, ты веришь мне?

- Верю, - глухо отвечает она, мне кажется, что в голосе звенят слезы.

Помогаю ей подняться. Мисс Умано одергивает юбку, снова застегивает верхнюю пуговичку блузки и подходит к зеркалу, чтобы оттереть размазавшуюся косметику.

- Я не собираюсь ничего изображать, - резко говорит она, глядя на меня в отражение зеркала, - у нас с тобой единая политическая позиция, и мне плевать, в фаворитах ты или тебя ненавидят!

Тебя любит потрясающая женщина, братик! Она достойна восхищения.

- Тебе придется удвоить охрану.

- Я ее утрою, - непринужденно пожимает плечами Лина, - но тебя больше не предам. Знай, я всегда на твоей стороне! Что бы ты ни натворил.

Подхожу и обнимаю ее плечи. Не такие хрупкие, как у Ви, прямые и гордые, но все равно слабые, женские.

- Спасибо, Лина, это много для меня значит.

- Я тебя люблю.

- Я знаю, Лин. Знаю…

Орима. Август-сентябрь 977 года.

- Может быть, когда закончатся все эти празднования, ты сможешь взять отпуск? – с надеждой говорит Вики.

Впервые за многие годы я вижу свою жену такой спокойной и веселой. Она много улыбается, не через силу, как было раньше, а искренне, открыто. В доме будто стало больше света, и никто больше не хмурится, даже вечно ожидающий неприятностей Шику, даже настороженный Скотти и не по возрасту серьезная Анж. Днем все собираются в гостиной, включают телевизор и смотрят парады победы. Они проходят во всех мирах обоих Перекрестков. Ликующие лица, марши паркетных гвардейцев – личной охраны нашего Императора и других лидеров, отглаженные мундиры и каменные лица солдат, не сделавших за всю войну ни одного выстрела. Шары, оримские флаги, флаги коалиции и знамя Заккара, которое признали своим морфоиды Семьи. Меня тошнит от всего этого фарса, но я держу свои чувства при себе. Для семьи, как и для миллионов мирных жителей наступил долгожданный день – день победы.

- Когда закончатся празднования, работы станет еще больше.

- Ничего, - не обижается Вики, - главное, что проклятые террористы уничтожены. Командор Рагварн поступил как настоящий герой.

Император и советники хранят молчание. За смелый приказ Рагварна не подвергли остракизму, но и одобрения совета командор не услышал. Зато народ пострадавших от бомбардировок миров оримского главнокомандующего боготворит.

Даже если это последнее, что Чендлер Рагварн сделал в своей карьере, он уже вошел в историю победителем лефтхэнда.

- Командор принял правильное решение, - подтверждаю я, вызывая улыбку Вики.

У нас часто бывает Мэри. Теперь она в Ориме, точнее, в пригороде Оримы, руководит исследовательским институтом, который по бумагам проходит как лаборатория для тестирования препаратов крови. Мы с Жаном долго обсуждали, как обезопасить наш последний шанс на справедливость для человечества, теперь охрана там такая, что мышь не проберется. А главное, никто в Генштабе не в курсе этого проекта. Мэри умница, и я готов ждать год, два, пять, лишь бы только получить свое главное тактическое преимущество. Готов держать небо на плечах, как говорит Ви, лишь бы однажды раз и навсегда разбить врага.

Суморфы появились в начале осени, когда всеобщая эйфория уже улеглась, а политическая обстановка пришла в состояние неустойчивого равновесия. Первый взрыв, прозвучавший в жилом квартале Рекона, поставил на уши не только оримское разведуправление, но и разведки всех миров.

- Господи! – Брэниган закатывает глаза и раздувает щеки, едва я вхожу в кабинет. – Вы что, жить без меня не можете, Райт?

Но мне не до шуток. Бросаю на его новый стол из мореного дуба фотографии и отчет экспертов.

Начальник разведки мельком кидает взгляд на фото трупов, сглатывает и отводит глаза.

- Что это?

- Результат вашей недоработки, генерал. Месяц назад вы озвучили отчет о проведении контртеррористической операции и уверили всех, что суперморфоидов и запрещенного оружия больше нет!

- Я не говорил, что его больше нет… - багровые щеки трясутся, как желе, - я сказал, что его не было на базе в Каринде…

- Напомнить вам ваши же собственные слова на пресс-конференции в Императорском дворце? Освежить память? – я ненавижу этого типа. Ненавижу за его малодушие и лень, которые раз за разом приводят к страшным последствиям. Гибнут люди.

- И чего вам надо от меня, Райт? - а он раз за разом выходит сухим из воды.

Телефон на столе генерала взрывается трелью, в дверь ломится с докладом адъютант, и я понимаю, что разговор окончен.

- Ничего, мистер Брэниган. Уже ничего. Мне совершенно понятно, что я больше не могу рассчитывать на данные оримской разведки, раз ее начальник не отличает черное от белого.

Брэниган вскакивает, пыхтя, хватает трубку телефона с таким видом, будто хочет запустить ей мне в голову.

- Ты… ты пожалеешь, что связался…

- Ответьте на звонок, - предельно спокойным тоном, хоть он и дается мне нелегко, советую я, - может быть, это Его Величество или госпожа Умано.

У него будто разом отнимаются ноги. Он падает в кресло и, все еще пожирая меня злыми и растерянными глазами, подносит трубку к уху.

Я ухожу, оставив этого урода разбираться с тем, что он натворил. Закономерный результат целого года преступного бездействия. Помощь морфоидов по ошибке вознесла начальника разведки на вершину славы, но он не продержался на своем олимпе и месяца.

Жан уже с нетерпением ждет меня в приемной. На диване Албанец и Скотти в полной готовности играют в шахматы на коммуникаторе. Забияка, похоже, опять побеждает. Скотти мастер по разгадыванию всяких головоломок.

- Брэниган приказал выдвигаться в Рекон, - сообщает мне Веньяр, - мы готовы, ждали только твоих инструкций.

Ребята с ожиданием смотрят на меня, спокойные, собранные, готовые работать в любых, самых сложных условиях, перед которыми пасуют все мировые спецслужбы.

- Отбой, - говорю я, сжимая зубы так, что немеют скулы.

- В смысле?

- Отбой, говорю. Хрен ему, а не мои бойцы. Пусть сам разгребает свое дерьмо.

- Опять с этим козлом поссорился? – догадывается Жан.

Я набираю Рагварна. Дозвониться до командора не удается, после трех неудачных попыток приказываю парням сидеть на месте и иду к командиру сам – благо, недалеко.

У Рагварна в кабинете целая делегация: премьер-советник, советник по связям и собственной персоной Николас Торн, назначенный три месяца назад с моей подачи советником по безопасности.

- А вот и генерал Райт! – командор облегченно вздыхает. Выглядит он не очень: осунувшийся, хмурый, над покрасневшими глазами тяжело набрякли веки. Известие о появлении суморфов расстроило его, а это воронье слетелось добивать старика. – Твои люди уже летят в Рекон?

- Мои люди не полетят в Рекон, - жестко отвечаю я, - мои люди слишком ценны, чтобы заниматься тем, с чем справятся обычные саперы. И мои люди причислены к подразделению «М» и не обязаны работать за пределами Оримы.

- Что? – у премьер-советника округляются глаза. Маленький, плотный, с пестрой сединой, он похож на сову.

Рагварн открывает рот, чтобы разразиться гневной отповедью, но почему-то передумав, закрывает. Торн тонко улыбается, отлично понимая мои мотивы.

- Теракт произошел на территории союзного мира, пусть союзники и разбираются с ним. Формируют подразделения «антитеррор», обучают людей, мы с радостью поделимся опытом, но делать грязную работу за других больше не станем.