Другой Ленин - Александр Майсурян

Польза — помни ленинские заветы;

Роблен — родился быть ленинцем;

Яслен — я с Лениным;

Ясленик — я с Лениным и Крупской…

Конечно, эпитеты типа «гений мира», скорее всего, заставили бы самого Владимира Ильича вскипеть от негодования («гением называют, просто черт знает что такое!»). Но он уже не был хозяином собственного имени… Революция от «термидора» стихийно перерастала к эпохе империи, с ее непременным возвеличиванием одного лица. И при всем нежелании играть эту роль Ленин ничего не мог тут поделать…

Ленинские имена составляли лишь часть общего потока революционных имен. Были имена троцкистские (Ледав, Ледат — Лев Давидович Троцкий), сталинские (например, Статор — Сталин торжествует) и всевозможные иные: Рева и Люция, Баррикада, Граната, Утопия, Анархия, Террор… Но даже только один список ленинских имен (разумеется, неполный) поражает воображение:

Арвиль — армия В. И. Ленина;

Арлен — армия Ленина;

Варлен — великая армия Ленина;

Видлен — великие идеи Ленина;

Вилиор — В. И. Ленин и Октябрьская революция;

Вилиорика — В. И. Ленин, Интернационал, Октябрьская революция и Красная армия;

Видан — В. И. Ленин, Академия наук;

Вилиан — В. И. Ленин и Академия наук;

Вилорик — В. И. Ленин — освободитель рабочих и крестьян;

Вилорд — В. И. Ленин — организатор рабочего движения;

Вилорк — В. И. Ленин — организатор революционной коммуны;

Вильким — Владимир Ильич — коммунистический идеал молодежи;

Вильнур — «В. И. Ленин нуры» (по-арабски «свет В. И. Ленина»);

Вильсор — Владимир Ильич — создатель Октябрьской революции;

Волен — воля Ленина;

Идлен — идеи Ленина;

Ильком — Ильич, коммуна;

Лемир — Ленин и мировая революция;

Ленар — ленинская армия;

Лениз — ленинские заветы;

Леник — Ленин и коммунизм;

Ленинид — ленинские идеи;

Ленинизм — Ленин и знамя марксизма;

Ленинир — Ленин и революция;

Лениор — Ленин и Октябрьская революция;

Ленмарк — Ленин, Маркс;

Лента — ленинская трудовая армия;

Лентрош — Ленин, Троцкий, Шаумян;

Ленэра — ленинская эра;

Лорикс — Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, коллективизация, социализм;

Лориэрик — Ленин, Октябрьская революция, индустриализация, электрификация, радиофикация и коммунизм;

Лэри — Ленин, электрификация, революция, индустриализация;

Марксилен — Маркс и Ленин;

Марлен — Маркс, Ленин;

Марсэлина — Маркс, Энгельс, Ленин, Интернационал, народная армия;

Мэлор — Маркс, Энгельс, Ленин, Октябрьская революция;

Орлетос — Октябрьская революция, Ленин, труд — основа социализма;

Плинта — партия Ленина и народная трудовая армия;

Правлен — правда Ленина;

Радиэль — ради Ленина, радио Ленина;

Силен — сила Ленина;

Томил, Тормил — торжество Маркса и Ленина;

Тролен — Троцкий, Ленин;

Элен — эра Ленина;

Эрик — электрификация, радиофикация, индустриализация, коммунизм;

Эрлен — эра Ленина…

Волна революционных имен распространилась в 20-е годы и на животных: лошадей в кавалерии и даже… беговых рысаков на ипподромах (хотя в последнем случае это выглядело уже как насмешка — и не прижилось).

Большевики чрезвычайно упростили и перемену фамилии, для чего в прежнее время требовалось просить позволения у самого государя-императора. Правда, предвидя появление целых полчищ новых «Лениных», фамилию «Ленин» в 1924 году принимать запретили. Фамилиями и кличками всех остальных вождей (Каменева, Сталина и других) называться тогда разрешалось, чем многие охотно пользовались. На юмористическом рисунке Ивана Малютина прохожий спрашивал:

«— Гражданка, не знаете, где тут Иван Евстигнеевич Зюзюкин живет?

— Нет теперь таких. По нашей улице все Каменевы живут и все Лев Борисычи…»

Революционные имена давались не только в России, это поветрие охватило весь мир. Советский врач Олег Зубов, работавший в 80-е годы на островах Зеленого Мыса, вспоминал: «Прием идет. Жозе Карлош… Сидонио Переш… И вдруг — стоп! ЛЕНИН Родригес! В дверях в сопровождении мамы появляется пятилетнее создание…

— Интересно, сеньора, почему вы выбрали для своего сына такое имя?

— Отец так назвал, он читал книги Ленина…

Впоследствии я не раз встречал юных зеленомысцев, которые наряду со своими именами — Жозе, Карлош — гордо носили и бессмертное имя Ленин (имена у зеленомысцев часто двойные)».

В честь Ленина получил свое имя чилийский писатель-коммунист Володя Тейтельбойм. В 40-е годы, когда в СССР мода на революционные имена уже угасала, в Венесуэле родились три брата — Владимир, Ильич и Ленин. Из них больше всех прославился Ильич Рамирес Санчес, ставший международным террористом левого толка. Позднее, отбывая пожизненное заключение во французской тюрьме, Ильич принял ислам и примкнул к сторонникам Усамы Бен Ладена…

Любопытно сравнить положение с новыми именами в России 20-х годов (когда чиновники безропотно принимали самые причудливые порождения народной фантазии) и начала XXI века. Характерный случай произошел, когда родители одного московского мальчика попытались дать своему сыну придуманное ими имя — БОЧ рВФ 260602 (что означало «Биологический Объект Человек рода Ворониных-Фроловых, родившийся 26 июня 2002 года»). Но работники ЗАГСа наотрез отказались записывать ребенка с подобным именем…

«Мы снесем весь этот хлам». «Газета футуристов» в марте 1918 года негодовала, что революция пока совершенно не затронула «области Духа» — то есть искусства. Не изменился даже внешний облик городских улиц! «По-прежнему памятники генералов, князей — царских любовниц и царицыных любовников тяжкой, грязной ногой стоят на горлах молодых улиц», — возмущались поэты (В. Маяковский, Д. Бурлюк и В. Каменский). Назрела третья революция после Февраля и Октября — «революция Духа».

Примерно тогда же подобные мысли стал высказывать и Владимир Ленин (вовсе не бывший поклонником футуристов). «Владимир Ильич, — писал В. Бонч-Бруевич, — очень скоро предложил подумать о таком украшении нашей Красной столицы, которое сразу бы придало ей совершенно иной, по сравнению с другими городами Европы, внешний облик».

Почему Ленин считал это дело особенно срочным и важным? «Останемся ли у власти или будем сброшены, — объяснял его позицию Троцкий, — предвидеть нельзя… Он добивался, чтоб как можно больше поставлено было революционных памятников… во всех городах, а если можно, то и в селах: закрепить в воображении масс то, что произошло; оставить как можно более глубокую борозду в памяти народа».