За дверью - Антон Белозеров

Выговорившись, Пафнутий одним разом допил пиво в своей бутылке.

— Когда ты говоришь детям правду, то не боишься, что и в школе у тебя могут возникнуть проблемы? — спросил Тимофей Пахомович.

— Надоело мне бояться! И я же не кричу обо всем на каждом углу. Я беседую со старшеклассниками, только с людьми, только с теми, кто, как я знаю, меня правильно поймет.

— Ты можешь достать из глобальной сети любую информацию?

Пафнутий пожал плечами:

— Пожалуй, любую. Правда, я пока не пробовал проникать в компьютеры банков и государственных органов. Из дома это делать рискованно, службы компьютерной безопасности могут отследить точку входа в сеть. А на создание внешнего доступа у меня, увы, не хватает средств.

Захарий Ефимович спросил:

— Раз ты такой специалист, то, наверное, как-нибудь отомстил той фирме, из которой тебя выкинули?

Пафнутий едва заметно кивнул головой:

— Так, немножко. Я не так глуп, чтобы сразу после своего ухода ломать все базы. Через пару месяцев сработают кое-какие программные мины, которые я заложил. Будут у фирмы проблемы, будут… Хотя жалко мне того паренька, которого взяли на мое место.

— А что за паренек? Из твоего отдела?

— Ну, нет! Все программеры из моего отдела слишком хорошо знают, что работа на моем месте — получать шишки и разгребать проблемы, а отдавать все лавры тупой боблинке. Я с ребятами созванивался и узнал, что на мое место взяли паренька сразу после института. Умного, толкового, полного энергии. Я сам был точно таким же. Всю мою работу на него свалили. Теперь он за тупейки крутится, как белка в колесе. Наверное, как и я, надеется, что боблины оценят его старания. Не знаю, надолго ли его хватит… Пожалуй, я его предупрежу, как со мной поступили, и какие мины я заложил в программы. Пусть сам решает, что ему делать.

— Я бы на твоем месте его не предупреждал, — сказал Тимофей Пахомович.

— Почему?

— А если он не оценит твоей честности, пойдет, и, чтобы выслужиться перед боблинами, расскажет им о твоей мести?

— Да, возможно, — Пафнутий задумался. — Со службой безопасности фирмы мне бы не хотелось иметь проблем. От этих боблинов можно ожидать всего, чего угодно.

— Хорошо, что ты это понимаешь, — одобрил Тимофей Пахомович. — Только ты бы и в школе был поаккуратнее, и с рассылкой вирусов не очень увлекался.

— Если бы я в школе был поаккуратнее, то не встретился бы с Димитрием Афанасьевичем, и он бы не свел меня  с вами.

— А как вы познакомились?

— Его сын у меня учится. Хороший мальчишка. Открытый, честный, трудолюбивый. Вот он и рассказал отцу обо мне. Димитрий Афанасьевич встретил меня после занятий. Мы с ним немного поговорили. И он направил меня сюда. Сказал, что у вас я смогу получить работу по специальности.

— Об этом мы потолкуем и подумаем в рабочей обстановке. Так, сегодня пятница. Значит, заходи ко мне в офис понедельник. Часам эдак к одиннадцати. Вот тебе моя визитка.

Из кармана своего спортивного костюма Тимофей Пахомович достал визитки. Одну он дал Пафнутию, а другую протянул мне:

— На, Фил! Я чуть не забыл. Если что, звони мне напрямую!

На визитке было написано: «Ассоциация охранных предприятий «Стена». Генеральный координатор Махровеев Т.П.» Телефон. Адрес.

— Кстати, ты в армии служил? — спросил у Пафнутия Захарий Ефимович.

— Нет. А что, это важно?

— Просто интересно.

— Ну, скажем так, я потратил часть заработанных своим умом денег, чтобы мне не пришлось пару лет бесплатно работать физически. Зачем служить в армии? Скажете, каждый должен Родину защищать? Так от кого ее защищать? Колоссия и так уже фактически стала сырьевым придатком Еропки и Империки. Все руководители страны с телеэкранов вещают о суверенитете и о патриотизме, а у самих вся недвижимость, банковские счета и семьи давно уже за границей. Их дети учатся в западных университетах и по-колосски говорят с большим трудом, как на чужом языке. Вот и получается, что сами наши правители давно уже сдали Колоссию иностранцам. Говорят о независимости государства, а на деле служат западным боблинам, как управляющие, поставленные для того, чтобы выкачивать из Колоссии теллургий и нафтелин. Армия в Колоссии теперь нужна не для защиты от внешних врагов, а для того, чтобы защищать боблинскую власть от людей. Да и армия теперь — сами знаете, какая. В такой армии служить — себя не уважать!

— Мыслишь ты, в основном, правильно, — покачал головой Тимофей Пахомович. — Теперь армия не та, что в наши времена. Раньше наша армия была могучей и непобедимой. Раньше мы знали, что за нашей спиной Родина. Всё было наше общее, все мы были равны в рядах Уравнительной церкви. А сейчас вам, молодым, конечно, не понятно, за что сражаться. За нафтелиновые вышки и за теллургиевые заводы? Так они вам не принадлежат. За особняки богачей и за их миллиарды? Так вам от их щедрот все равно ничего не перепадет. За рейтинги политиков? Ну, обманутые дураки, возможно, и положат свои жизни под патриотические лозунги боблинов. Но умные-то люди понимают, что сражаться надо не ЗА кого-то, а ПРОТИВ кого-то.

Тимофей Пахомович многозначительно подмигнул. Тренер Световзор и его ученики оживились, слушая горячую речь бывшего военного. Пафнутий тоже просветлел, узнав, что его взгляды нашли понимание в этой компании.

Мне очень хотелось напрямую спросить, против кого же собирается воевать генеральный координатор ассоциации охранных предприятий. Однако я решил до конца играть роль нелюбопытного Филиппа Скалкина, а цели и задачи организации бывших военных выяснить другими способами.

Тимофей Пахомович продолжил говорить, обращаясь сразу ко мне, к Световзору и его ученикам:

— Не для того ли вы, молодые, изучаете дело ратное, укрепляете плоть и закаляете свой дух, как не для будущих боев? Вы и себя в обиду не дадите, и близких своих защитите, и, если придется, будете Родину из беды выручать! Нельзя нам отдавать нашу великую страну на поругание и разграбление. Если мы ее не защитим — кто защитит? Почему великая Колосская Империя, которую построили наши предки, теперь стала слабой и униженной. Да потому что мы, люди, разобщены. Силы наши раздроблены. Боблины внушают нам, что каждый — сам за себя, что это и есть свобода. А сами тем временем держатся друг за друга, не пропуская выше себя ни одного человека. Значит и нам, людям, надо объединятся. В единстве и взаимопомощи наша сила. Вот когда-то организовали мы с однополчанами охранную фирму. Допустим, везет великоколосский сельчанин свой урожай на рынок, а боблины там уже все места заняли и говорят сельчанину, дескать, отдай нам весь свой товар оптом и езжай домой. А уж мы его продадим без тебя. Но не хочет сельчанин дешево отдавать боблинам товар. А выхода нет. Будет сам торговать, так боблины и товар его попортят, и машину сожгут, и самого его, хорошо, если не убьют. Кто защитит сельчанина? Только мы! Когда дельцы-боблины приходят к хозяину-человеку и с угрозами требуют отдать им фирму, дело, дом, кто ему поможет? Мы! Когда честный человек хочет стать политиком, чтобы защитить интересы людей, а боблины начинают поливать его грязью и запугивать, кто его поддержит? Опять же только мы! Мы помогли отстоять урожай сельчанину и, глядишь, цены на рынке для людей снизились. Мы помогли сохранить фирму, и люди не потеряли рабочие места, продолжают работать и зарабатывать. Мы помогли пробиться в государственную власть порядочному человеку, и хотя бы где-то для людей жизнь стала полегче. А разве легко нам дается эта помощь? Разве вот я сам, да Захарий Ефимович, да Димитрий Афанасьевич, да другие люди поодиночке что-нибудь осилили бы? Да никогда! Нас бы боблины в порошок стерли. Только наше единство помогают выстоять. И чем больше людей объединятся, тем шире и мощнее будет наше влияние. Так что, молодежь, не забывайте, что вы отвечаете не только за себя, но и за весь род человеческий. Поддадитесь на боблинскую ложь — и пропадете.

— Не поддадимся! — воскликнул возбужденный речью Сереней.

— Вот и хорошо, вот и молодцы! — подытожил Тимофей Пахомович. — Ну, поговорили сегодня, и, пожалуй, хватит. Вам надо отдыхать и сил набираться перед новым рабочим днем. Нам тоже отдых потребен.

Савватей с девушкой сразу же встали, попрощались со всеми и отправились в гардероб за одеждой. Световзор, Ерема, Владиград и Сереней еще чуть задержался в комнате, тренер показывал ученикам какие-то болевые точки на плакатах. Пафнутий покинул клуб как будто в трансе, с остановившимися глазами, со сжатой в кулаке визиткой. Похоже, что он нашел здесь намного больше того, что ожидал: не только возможность вернуться к любимой работе, но и, что гораздо важнее, единомышленников. Тимофей Пахомович и Захарий Ефимович удалились в дальнюю комнату. Афанасий остался сидеть на стуле у двери, ожидая, когда Световзор и его ученики уйдут.