Кесарево свечение - Василий Аксенов

Новое постмодернистское здание «Эр-Гора» высилось на Раушской набережной возле церкви св. Николы Заяицкого. Охранники на ступеньках жизнерадостно матерились. Никто почему-то не попросил меня открыть портфель. Я попенял парням на недостаток бдительности.

— Да что вы, Стас Аполлинариевич, нас ведь предупредили о вашем прибытии, — ответствовали они. — У нас ведь все четко, чисто конкретно. Сразу заметили, вон папаша по мосту в поношенном идет — не иначе как автор Ваксино; с добрым утром, вас ждут.

Может, меня и в самом деле ждали, но к этому часу забыли. Все руководство пребывало в спортзале, то есть усовершенствовало свои фигуры на снарядах «Кеттлер». Бухала привычная для таких занятий колотушка музыки. Чтобы обратить на себя внимание, мне пришлось, не снимая пальто и шляпы, с центра поля забросить мяч в баскетбольную корзину. Эйб Шум, где ты там затерялся на наших страницах?

— Ой, это что-то мне напоминает! — прилетел девичий голос из металлических джунглей, а вслед за ним прилетела и обладательница по имени Какаша. — Мальчики, смотрите, кто пришел! Стас! Аполлинариевич! Ваксино!

Со скрипом затормозила вся система, и шатия собралась вокруг раннего визитера. Не без удовольствия я смотрел на них. Со времен Кукушкиных островов они мало изменились.

— Vous regardez, cher Stas, — сказал князь Мумуев-Дикобразов, — у нас теперь, как в Пентагоне: десять лишних фунтов — и отправляешься в отставку.

Меня всегда удивляло, как быстро эти новые дельцы умеют переодеваться. У меня обычно этот процесс занимает чертову уйму времени. Наденешь штаны с рубашкой и видишь — что-то не то; приходится менять то штаны, то рубашку. Носки чаще всего разрознены. Пока ищешь более-менее сходную пару, весь взбесишься. Трясешь свитер, из него вываливаются другие носки, более подходящие. Приходится переобуваться. Ну и так далее. В результате кто-нибудь про тебя говорит: «Посмотрите на старого Стаса Ваксино — он всегда одет с небрежной элегантностью».

Капиталистический комсомол демонстрирует почти военную (недаром ссылка на Пентагон) энергию в переодевании. Только что были обтянуты пропотевшими трико, но вот и десяти минут не прошло, а все уже сошлись в конференц-рум при полном уолл-стритовском прикиде: костюмы, галстуки, жилеты, натянутые носки, гладко зачесанные волосы. За это время я бы не успел застегнуть запонки.

— Тревожные новости, ребята, — сказал я перед тем, как включить свой лэптоп. — Оракул ЦИРКСа показывает, что ваша утопия, а стало быть, и мой роман вступают в зону турбулентности. Ваш «Эр-Гор» замахнулся не только на суперкорпорации. Конфликт принимает глобальный характер. Антинефтяное движение посягает на благополучие огромных районов мира. Так уж получилось в ходе истории, что арабский мир прошел свой пассионарный, по Льву Гумилеву, период задолго до научно-технической революции. В современность он вступил без каких-либо шансов на процветание, поскольку ничего не производил. Под пение муэдзинов мусульманская цивилизация прозябала в полуколониальном состоянии, пока западные геологи не открыли под ее поверхностями богатства нефти. Этот дар Аллаха возгорелся в восточных пустотах, творя финансовую мощь, а также мессианскую идею торжества ислама.

То же самое случилось и с норвежцами. Грозные викинги в ходе истории превратились в скромных сельделовов. Ничего не оставалось, как жить в чистеньком полупрозябании. Сейчас в их прибрежном шельфе нашли нефть, и Норвегия стала самой богатой страной Скандинавии, а может быть, и всей Европы.

Конфликт при всем его гигантском размахе весьма прост. «Эр-Гор» разрушает утопию нефтяного процветания народов. Судите сами о последствиях. По вашим улыбкам я вижу, что мой исторический экскурс звучит наивно, однако он дает мне возможность перейти к главной теме. Как и многие читатели, не говоря уже о критике Говновозове, вы можете иронически относиться к Центру Изучения и Решения Конфликтных Ситуаций, однако вашей иронии, господин Телескопов-Незаконный, поубавилось бы, н-к-г-к-д-м, узнай вы больше об Оракуле. Этот орган — я не решусь назвать его аппаратом, — прежде чем выдать свой обычно лаконичный ответ, перерабатывает несметное количество материала, вроде бы не относящегося к заявленной теме. Однажды я застал его за старательным подсчетом слоновьего молодняка, после чего он непринужденно перескочил к вопросу проницаемости границ Европейского сообщества.

Словом, я загрузил в него два антонима — «Эр-Гор» и «Нефть», и стал ждать ответа. Он работал три часа, иногда задавая мне светские вопросы типа «Как дела?», «Не устали?», «А вы вообще-то, мистер Ваксино, были когда-нибудь в диссидентском движении?». Через три часа обычным фонтом «гельветика» в правом нижнем углу экрана явился ответ, гласил: «Тотальный террор». Затем он любезно предложил сумму обработанного материала. Распечатка заняла три дня. Чтобы поддерживать принтер в рабочем режиме, иногда приходилось засовывать его в холодильник. Ну, что вас так смешит, господин Эссесер? Я рад, что хотя бы мадмуазель Мухаметшина разделяет мое недоумение вашим животным смехом.

Короче говоря, ребята, против вас вскоре будет объявлен тотальный джихад, а поскольку мне вовсе не светит описывать уничтожение ваших силовых установок, заводов в Тыве и Тянь-Шане и прочей вашей собственности, включая этот красивый небоскреб, а еще меньше меня греет персональное исчезновение моих литературных детищ, постольку я хочу сейчас поставить перед вами вопрос: может быть, мы объявим роспуск компании и займемся личными делами, то есть женитьбами, разводами, сценами ревности, рождением детей?

Как раз в этом месте мое выступление было прервано пронзительным сигналом тревоги. Дима Дулин включил свой монитор. Все увидели окруженного дулинской гвардией чернобородого человека с длинными, туго переплетенными косами. В глазах его застыло презрительное пресыщение объективированным миром.

— Опять человек-бомба, Дима, — доложил начальник охраны. — Называет себя «Буса бен-Гунниб ибн-Хуттаперч» бродячий проповедник. Бомбу, конечно, первый раз в жизни видит. Что делать с ним будем?

— Разрядите бомбу и дайте ему ногой под жопу, — порекомендовала княжна.

— Видишь, Стас, мы уже ведем ту войну, о которой ты нам лекцию прочел, — сказал с улыбкой Славка.

— Это еще не та война, — возразил я. Он пожал плечами:

— Будут бить, будем плакать.

— Мне нравится эта часть диалога, — сказала Наташха.

— Как в кино, — серьезно покивала княжна.

— Как в кино о кино, — добавил Герасим Мумуев.

— Бойтесь не столько бородатых хаджи, сколько голубоглазых норвежцев, — предупредил я.

— Аполлинарьич прав, — поаплодировала Юлью Ласка. Я с благодарностью ей поклонился, тем более что в лапландском произношении это прозвучало как «Аполлинарьич брав».

Телескопов-Незаконный сверкнул своим цейсовским стеклом.

— Откуда ты знаешь норвежцев?

— У нас с ними общая граница, — парировала неувядающая северянка.

На мониторе снова появился старшой охраны.

— Бомбист дает показания. Прибыл сюда из Урус-Мартана через Риад и Осло.

Милая Никитина принесла свежий кофе с круассанами.

— Ну хорошо, Аполинарьич, а есть у тебя какой-нибудь положительный сценарий? — спросил Славка. Я кивнул:

— Разумеется. ЦИРКС всегда, даже в самой безнадежной ситуации, предлагает позитивный вариант. Вот, вообразите, в кругах проблематично существующей высшей власти Запада, скажем в Эльденгуэрбильбермерском Клубе, о котором так любят поговорить большевики, ну, скажем, какие-нибудь сионские мудрецы принимают решение начать новую эру цивилизации. Постепенно уходит в прошлое век керосина. Корпорации начинают менять курс и открывают подвалы с замороженными проектами. Внедряется повсеместное производство водяных, спиртовых, картофельных, свекольных, табуреточных, а главное, чистых двигателей. Развивается революция транспортных средств, а самым главным достижением этого нового витка цивилизации становится воссоздание первопричинного воздуха.

В этих условиях становится возможным кардинальное перераспределение финансовой активности. Уменьшается мизантропия, увеличивается филантропия — иными словами, угасает то, что ты называешь «глобальным пердежом». Нищета уходит в прошлое. Возрождается Африка. Арабские страны и Норвегия принимают новый порядок вещей и перестраиваются на туристический бизнес. Остаток нефти используется для производства многочисленных вязких субстанций.

Естественно, при развитии этого утопического сценария вперед выйдет тот, кто начал первым, то есть «Эр-Гор». Ваш в равной степени мифический и пылкий крейсер будет почитаться как богиня Афина, а сами вы станете законодателями «воздушного общества», если, конечно, не ошалеете от непомерных доходов и снобизма.