Столкновение миров - Стивен Кинг

— Отпустите его! От-пус-ти-те его…

— Вулф!

— Джек… Джеки…

Вулф растерянно смотрел на него, его глаза, как калейдоскоп менялись в цвете, от светло-коричневых до кроваво-красных. Он протянул свою волосатую руку к Джеку, и тут Гектор Баст накинулся на него сзади и прижал к полу.

— Вулф! Вулф! — Джек смотрел на него влажными от слез глазами.

— Если ты убьешь его, сукин сын…

— Ш-ш-ш, мистер Джек Паркер, — прошептал ему в ухо Гарднер, и Джек почувствовал, как игла вонзилась ему в плечо.

— Успокойся, мы просто собираемся пролить немного солнечного света в твою заблудшую, грешную душу. А затем, возможно, мы увидим, насколько тебе понравится толкать вагонетку по спиральной дороге? Можешь сказать: «Алилуйя!»

Это последнее слово сопровождало его, когда он проваливался в бездну.

«Алилуйя… алилуйя… алилуйя…»

Глава 26

Волк в карцере

Джек очнулся задолго до того, прежде чем они узнали о том, что он не спит. Но все же не смог сразу понять, кто он и что случилось, и где он находится. Он напоминал солдата, выжившего под продолжительным артиллерийским огнем. Рука пульсировала в том месте, в которое уколол Гарднер. Голова просто раскалывалась от боли. Он дико хотел пить.

Джек продвинулся в своем сознании еще на шаг, когда попытался левой рукой дотронуться до ноющего плеча. Он не смог сделать этого. И причиной тому было то, что руки были скручены за спиной. Он вдыхал запах старого истлевшего брезента, похожий на запах старой скаутской палатки, найденной на чердаке после долгих лет забытья. И только тогда (хотя он тупо разглядывал себя минут десять) он понял, во что одет. Это была смирительная рубашка.

«Ферд догадывался об этом раньше».

«Странник Джек», — подумал он. Мысль о Ферде окончательно привела в чувство, несмотря на ужасную головную боль. Он пошевелился слегка, резкая боль в голове и руках заставила его застонать. Джек не смог сдержаться.

— Он проснулся, — сказал Гек Баст.

— Нет, я влил в него дозу, способную парализовать бегемота. Он не придет в себя часов до девяти вечера. Просто он стонет во сне, — ответил Солнечный Гарднер. — Гек, я хочу, чтобы ты поднялся и выслушал покаяние мальчишек сегодня вечером. Скажи им, что сегодня не будет вечерней службы, мне нужно встречать самолет, и это только начало очень длинного и беспокойного вечера. Сонни, ты останешься и поможешь мне с отчетом.

Гек сказал:

— Он дышит так, как будто проснулся, я уверен в этом.

— Иди, Гек. И пошли Бобби Пибоди проверить Вулфа.

На что Сонни ответил, хихикая:

— Ему не очень-то там нравится.

«О Вулф, они снова впихнули тебя в карцер, — сетовал Джек. — Извини… это моя вина, все, происходящее здесь — моя вина».

— Порождение ада редко задумывается, — услышал Джек голос Гарднера. — Когда дьявол, живущий в них, начинает умирать, они всегда орут. А теперь иди, Гек.

— Слушаюсь, Преподобный Гарднер.

Джек мог слышать, но не видел Гека, когда он проваливал. Он даже не осмелился открыть глаза.

Посаженный в самодельный, запаянный и закрученный карцер, как заживо погребенный в железном гробу, Вулф завывал весь день, дубася кулаками по стенам карцера, пиная ногами железную дверь своего гроба, пока стрелы боли от ноги не стали разливаться по всему телу. Он не надеялся выбраться отсюда, колотя кулаками или пиная ногами дверь, он точно знал об этом. Точно так же он знал, что они не выпустят его только потому, что он кричит. Но ничего не мог с собой поделать. Больше всего в жизни Волки ненавидели неволю.

Его вопли раздавались по всему Солнечному Дому и даже по всей округе. Мальчики, которые слышали их, нервно переглядывались и ничего не говорили.

— Я видел его в туалете сегодня утром, он оказался таким подлым, — нервным шепотом сообщил Рой Оудерселф Мортону.

— А они что, действительно трахались, как сказал нам Сонни? — спросил Мортон.

Из железного карцера донесся еще один вой Вулфа, и они оба посмотрели в том направлении.

— Ха, еще бы! — охотно ответил Рой. — Лично я не видел, потому что мал, но Бастер Оутс как раз был впереди и сказал, что член у того тормознутого парнишки, как пожарный кран. Так и сказал.

— Господи! — с уважением произнес Мортон. Возможно, в этот момент он подумал о своем малюсеньком ударном инструменте.

Вулф провыл весь день, но когда солнце пошло на закат, он замолчал. Эта новая тишина показалась мальчикам еще более зловещей. Они стали часто переглядываться, даже слишком часто, с еще большим беспокойством поглядывая на прямоугольник железа, стоящий на пустынном пятачке на задворках Солнечного Дома. Карцер был шесть футов в длину и три фута в высоту, исключая новую квадратную пристройку в западной стороне, покрытую тяжелыми листами железа; железный гроб, вот на что он походил больше всего. «Что же там происходит?» — думали они. И даже во время покаяния, когда обычно все они были полностью поглощены, а другие соображения забыты, их взгляды обращались к единственному окну в общем зале, хотя это окно и выходило на противоположную сторону от карцера.

Что там происходит?

Гектор Баст понимал, что их мысли витают вдалеке от исповеди, и это раздражало, но он не был в состоянии заинтересовать их, потому что не знал, что именно интересовало их. Чувство острого ожидания охватило воспитанников Дома. Их лица были бледнее, чем всегда; глаза горели, как у наркоманов.

Что же происходит там?

То, что там происходило, было достаточно просто.

Вулф Собирался Следовать За Луной. Он почувствовал приближение этого, как только солнечный луч, проникавший через вентиляционный люк, начал подниматься все выше и выше, а свет становился все краснее и краснее. Было еще слишком рано следовать за луной; она еще не совсем налилась, и это убивало его. Но это пройдет, как это всегда случается с волками неожиданно, во время или раньше его, когда они подвергаются слишком сильному давлению. Вулф слишком долго контролировал себя, потому что этого хотел Джек. Он просто совершил подвиг в этом мире, и все ради Джека. Джек лишь смутно догадывался об этом, никогда до конца не понимая всю широту и размах его героизма.

Но теперь он умирал и собирался следовать за луной. Потому, что последнее стало для него более значимым, почти священным и предопределенным. Вулф успокоился и даже обрадовался. Это было так хорошо, что больше не надо было бороться.

После ухода Гека послышались звуки, производимые движением в кабинете: позвякивание ключей на поясе Гарднера, мягкий звук, производимый передвигаемыми стульями, открывалась и закрывалась дверца шкафа.