Простые желания - Арина Предгорная

— Конечно, Элге. Вы собирались поухаживать за растениями? Прекрасный уголок получился, я впечатлён. И Бритте очень нравится. Ну, не буду вам мешать.

И у самых дверей, перед тем, как выйти, обернулся к девушке.

— Я что хотел ещё сказать, Элге: Мадди вас очень любит. Не сомневайтесь в этом.

Свекровь сделалась необычайно мила и любезна, того и гляди, начнёт называть невестку дочкой и предложит обращаться к ней «матушка». Не постеснялась напомнить и Мадвику о великолепном выборе. Мад, сразу определивший, откуда дует ветер, понимающе хмыкал, а перед Элге перестал притворяться, заговорив о том, как чудесно может сложиться их жизнь, когда им удастся перебраться в прекрасный воздушный Сайттенский замок, как достойна его замечательная жена всех этих благ и привилегий.

А когда удастся? Мад на этот счёт, равно как и папенька его, хранил загадочное молчание.

Дом Форрилей захлестнула предпраздничная лихорадка: во второй половине января старшая леди отмечала день рождения, и готовились к нему заранее. Дело нашлось всем, и прислуге, и хозяевам. Мужская половина Форрилей над командующей Бриттой посмеивалась, но никаким идеям и требованиям не препятствовала.

Отвлеклись на приглашение брата леди Бритты на семейный праздник. Элге охотнее осталась бы дома — светские сборища и пустые разговоры она так и не полюбила, но в назначенный день в гости отправились все. И поездка через заснеженные поля и сонные деревеньки, к загородному поместью виновника торжества, прошла в мирной и почти уютной атмосфере. Тивис, не таясь, тихо ворковал с супругой — зрелище нечастое, Мад сыпал шутками, демонстрируя, что у них с Элге всё замечательно. К полноценным отношениям они не вернулись, но со стороны об этом было не догадаться.

Поместье девушке понравилось. Ухоженная территория, красивый зимний парк, большой дом с приветливым светом в окнах. Их встретили радостно: шумно и улыбчиво брат леди Бритты и его взрослые дочери, старшая Литта и младшая Адрика. Муж Литты и супруга главы семейства держались более чопорно. За столом Элге, что ожидаемо, сидела рядом с мужем, напротив них усадили кузину Мада с супругом, а рядом с Элге Адрику, и общалась девушка преимущественно с Мадом да с соседкой. Сам Мадвик уделял внимание и супруге, и старшей кузине, с которой, как оказалось, у них было общее детство и множество общих воспоминаний. Они наперебой напоминали друг другу о давних проделках и шалостях, много смеялись и развлекали сидящих рядом гостей. Супруг Литты реагировал на взрывы хохота вымученными улыбками и угрюмо сведёнными бровями. На фоне светлого жизнерадостного мужа Элге этот, второй муж, смотрелся уныло, резко контрастируя с лучившейся весельем супругой.

Завершился вечер воспоминаний эффектным запусканием разноцветных фонариков на фоне густой бархатной черноты зимнего неба, и долгими посиделками оставшихся гостей за пряным горячим вином со специями. Немного захмелевшая леди Бритта, периодически бросая на свою невестку блестящий и подобревший взгляд, делилась с роднёй своим счастьем. Невестка диво как хороша всем: и умница, и красавица, и волшебница, и сын — то её боготворит, и они с Тивисом не нарадуются. Тивис только следил, чтобы супруга не наговорила лишнего, впрочем, и сама Бритта что-то соображала. Семья брата бросала на Элге заинтересованные взгляды, улыбались, а в глазах Литты плескалось откровенное ироничное веселье — выступление тетушки Бритты её явно позабавило. Сам Мад лишь смеялся и, пользуясь случаем, обнимал Элге у всех на виду.

Сославшись на усталость в дороге, Элге отправилась отдыхать. Мадвик вызвался проводить, отмахнувшись от служанки: он ориентировался в доме не хуже хозяев. Комнаты Элге понравились. Почти. Со вкусом обставленные, всё необходимое приготовлено. Удобно, комфортно. И больше всего о комфорте говорила большая двуспальная кровать в алькове, задрапированная тёмным полупрозрачным пологом с нашитыми бусинами, имитирующими падающий с ночного неба снег.

Единственная.

Успев привыкнуть к раздельным спальням, Элге совершенно забыла о том, что существуют ещё и общие, одну из которых супругам и выделили гостеприимные хозяева. Она повернулась к Маду. Тот смотрел просительно и трогательно. Девушка выглянула в небольшую гостиную, отделённую от спальни простыми тонкими разъезжающимися панелями — там стояли невысокие изящные креслица и легкомысленный диванчик, на котором сама Элге сумела бы поместиться, только свернувшись в клубок.

— Я там не лягу, даже не проси, — тихо предупредил Мад. — Пойду к гостям, посижу с ними ещё. А ты спокойно ложись спать. Здесь есть второе одеяло, если что. Элге… я невыносимо хочу тебя; всё время находиться рядом и быть лишённым возможности даже просто поцеловать, это…

Не договорив, он махнул рукой и ушёл.

Элге вздохнула и начала готовиться ко сну.

Мадвика не было долго. Усталость и немного алкоголя делали свое дело: она сумела успокоиться и принять ситуацию. Мад — её муж, любимый, свой, несмотря на совершённые поступки. Уж одну ночь в общей постели она переживёт — не набросится же он на неё оголодавшим зверем, не считаясь с её желаниями? Точнее, с отсутствием оных. Элге погасила свет и провалилась в сон.

Ее разбудило неровное дыхание и тепло, много тепла. Не сразу вынырнув из цепких объятий сна, Элге с трудом разлепила веки, пытаясь понять, что это такое прижимается к ней со спины горячим боком, дышит в шею, проводит по плечу до локтя, гладит изгиб талии, бедро.

— Не отказывай… — тихо прошелестело возле её уха, и тогда она окончательно проснулась.

О да, он соскучился. Очень притягательный, очень настойчивый; Элге ответила на поцелуй, вызвав в теле мужа дрожь, и вторую волну — когда положила ладони на его спину, привлекая к себе теснее, ближе. Он совсем не возражал… Элге открыла сомкнутые веки и невидяще вгляделась в темноту, в нависающий над ней силуэт. Мадвика трясёт от вожделения, а она… До неё долетают лишь искры этого огня, совсем не затрагивая души и почти не затрагивая тела. И память, коварная память так и крутит перед ней калейдоскоп: вот мертвенно — бледная Эльма улыбается ей с подушки трясущимися губами: «Господин оказывал знаки внимания…Вот и оказал… Обычное дело…» И пятна крови на простынях, и несущие смерть тёмные узоры в девчонкином теле, и танец трав в её руках.

«Мадди вас очень любит, Элге».