Подвойский - Николай Тихонович Степанов

и не хотят учиться, Николай Ильич проводит с ними кропотливую воспитательную работу, стремится положительно повлиять на их помыслы. «Спасибо Николаю Ильичу, — отмечала Н. И. Дубяга, — за то, что его настойчивость, его требовательность к нам, не только как к производственникам, а как к людям, привела к тому, что мы получили образование».

Комплекс мер, предпринятых коммунистами фабрики с помощью Н. И. Подвойского, позволил по-боевому развернуть стахановское движение, вывести фабрику из прорыва. Еще раз процитируем Н. И. Дубягу: «Николай Ильич не только приходил на каждое партийное собрание, а он готовил нас предварительно к этим собраниям… 1 Мая и в ноябре мы всегда бывали в семье Николая Ильича. Нина Августовна. Николай Ильич были как родные…»

…В первый же день Великой Отечественной войны Н. И. Подвойский подал в ЦК ВКП(б) заявление, в котором писал: «Очень прошу о включении меня в состав действующей Красной Армии. Готов выполнить любое поручение. Считаю себя в силах принять участие в работе по развертыванию армии…» Но место в боевом строю занимали молодые. У Подвойских, отказавшись от брони, добровольно ушел на фронт сын Лева. Загорелись желанием пойти в Красную Армию дочери.

Горькие фронтовые июньские сводки показали, что рассчитывать на скорую победу не приходится. Сотни добровольцев стояли в очередях у военкоматов. Николай Ильич писал дочери Лиде: «Сегодня я выступал много раз на митингах и наблюдал силу и глубину страсти нашего народа к победе. Разве может быть у кого-либо сомнение, что победа за нами!.. Мама рвется на фронт. Я организую военное обучение учащихся».

Обстановка на фронтах стремительно усложнялась. Фашистские полчища нацеливались на Москву. К 6 июля в столице было сформировано 11 дивизий народного ополчения. Началась эвакуация важнейших учреждений и населения. Вслед за Левой с Коммунистической дивизией Ленинградского района столицы добровольно ушел на фронт муж Олеси Сергей. Вместе с Институтом Маркса-Энгельса-Ленина (ИМЭЛ) уехала в Уфу продолжать свой нелегкий труд Нина Августовна. Вскоре на Урал, на построенный перед войной авиационный завод была командирована Олеся. Лида, несмотря на слабое здоровье, ушла с 3-го курса мединститута на ускоренные медицинские курсы и в составе 3-й Московской коммунистической дивизии добровольно ушла на фронт в качестве военфельдшера батальона. Уехала на Северный Урал для работы в Уралэнерго младшая дочь Нина.

Николай Ильич категорически отказался эвакуироваться. Оставшись один, он перешел «на военное положение». Повесил на стене огромную карту и каждый вечер, с тревогой вслушиваясь в сводки Информбюро, отмечал флажками изменение линии фронта.

Позиция стороннего наблюдателя, конечно же, была не для И. И. Подвойского. Он считал, что может и должен внести личный вклад в победу. Николай Ильич решил во что бы то ни стало добиваться восстановления Всевобуча. Ведь Красная Армия непрерывно требовала пополнения. А призванные в ее ряды новобранцы не имели элементарной военной подготовки. Обстановка же складывалась так, что их зачастую с пунктов формирования сразу бросали в бой. Вопрос о всеобщей военной подготовке назрел.

Николай Ильич написал письма И. В. Сталину и К. Е. Ворошилову, в которых убедительно доказывал необходимость восстановления Всевобуча и предлагал свои услуги по его организации. Председатель Государственного Комитета Обороны поручил первому секретарю ЦК ВЛКСМ Н. А. Михайлову совместно с Н. И. Подвойским провести предварительную работу по организации всеобщего военного обучения населения. После трехчасового совещания с секретарями ЦК ВЛКСМ Николай Ильич получил задание разработать план развертывания Всевобуча.

Двое суток Н. И. Подвойский почти не вставал из-за стола. Такого подъема, такой работоспособности он не ощущал давно. Используя свой богатый опыт, архивы по Всевобучу, он разработал не только план работы, но и схему организации Всевобуча и программу военной подготовки.

Вскоре ГКО принял постановление «О всеобщем обязательном обучении военному делу граждан СССР». К военному обучению привлекались граждане от 16 до 50 лет. В составе Народного комиссариата обороны было создано Управление Всевобуча. Комиссаром управления стал секретарь ЦК ВЛКСМ Ф. Наседкин, а позже — секретарь МК и МГК ВЛКСМ А. Пегов. ЦК ВКП(б) потребовал от партийных организаций и местных советских и военных органов в кратчайший срок организовать Всевобуч, создать материальную базу для него, выделить квалифицированные кадры. ЦК ВЛКСМ выдвинул лозунг: «Комсомол должен стать душой Всевобуча!» Призыв нашел горячий отклик у молодежи.

Окрыленный Н. И. Подвойский день за днем объезжал военкоматы, заводы, фабрики и помогал создавать учебные пункты, налаживать их работу. Во второй половине сентября только в Москве и Московской области было организовано почти 600 военно-учебных пунктов Всевобуча, подобрано для них около 12 тысяч командиров и политработников. Если за годы гражданской войны через Всевобуч прошло около 5 миллионов человек, то в Великую Отечественную войну органами Всевобуча было проведено семь очередей вневойсковой военной подготовки, в результате которой военные знания получили 9 миллионов 862 тысячи человек. Это была большая помощь Действующей армии.

Николай Ильич ежедневно выступал в красноармейских частях, военкоматах, на сборных пунктах, перед отправляющимися на фронт эшелонами, на заводах. В своих выступлениях он старался установить живую, осязаемую связь между историческими событиями 1917 года, недавнего революционного прошлого и нынешней грозовой годиной. Очень дорого было слушателям его мудрое, задушевное слово, он призывал к самоотверженности и подвигу.

С началом строительства оборонительных сооружений на подступах к Москве И. И. Подвойский так же на общественных началах стал организатором оборонных работ, порученных трудящимся Краснопресненского района, комбината «Трехгорная мануфактура».

Чтобы справиться со всеми неотложными делами, Николай Ильич ввел для себя жесткий «военный» распорядок. Вставал в 4–5 часов утра. Непременно писал Нине Августовне или кому-то из детей письмо (за годы войны он написал им более 400 писем!). Потом надевал свою потертую, видавшую виды длинную «старомодную» шинель и добирался до «Трехгорки». Оттуда с выделенными фабрикой ткачихами ехал за пределы Москвы копать окопы, противотанковые рвы, устанавливать надолбы и заграждения. После выполнения задания он вез ткачих к станкам, а сам отправлялся в организации Всевобуча, потом — на заводы, в красноармейские части, на сборные пункты. Добравшись поздно вечером домой, садился за письменный стол работать. Он обязательно слушал последнюю сводку Информбюро, передвигал флажки на карте и гасил свет, чтобы через четыре часа по партийному долгу, без расчета на вознаграждение начать новый трудовой день. Так — неделя за неделей, месяц за месяцем.

Особенно трудно ему было на оборонных работах. С подорванным здоровьем, исхудавший (свой скудный военный паек делил, отсылая часть его Нине Августовне и Олесе для внуков), он