Маска - Сабина Мартин

Что ж, кроме него, оставались и другие рыцари, не очень щепетильные, когда дело касалось их сюзеренов. Фон Закинген вздохнул. Ему не хотелось идти на службу к какому-нибудь раубриттеру и до конца своих дней грабить караваны. И дело было не только в том, что так он окажется вне закона. Нет, ему был омерзителен такой подход к жизни. Фон Закинген ничего не имел против кровной мести, как в случае с де Брюсом и Конрадом Вильгельмисом. Конрад зря убил сына де Брюса. Конечно, у него имелись на это все основания, но поступать так было бессмысленно и неразумно. Убийство сына оправдывало любую месть. Однако вырезать караваны ради добычи? Убивать честных купцов ради собственного обогащения? Это не для него.

С другой стороны, после смерти де Брюса ничто не встанет между ним и Мехтильдой. Впрочем, фон Закингена это не очень утешало: девушка как сквозь землю провалилась.

Ульрих поднял судейский жезл.

— Приговор вынесен! — воскликнул он. — Оттмар де Брюс, граф Адлербурга! Вы приговариваетесь к казни через обезглавливание. Учитывая особенные обстоятельства, казнь состоится незамедлительно.

От многоголосого рева, казалось, дрогнула сама площадь. Рыцарь, стоявший рядом с фон Закингеном, ругнулся. Это был Адам. Когда-то он служил у графа оруженосцем.

Голова де Брюса упала на грудь, вся надменность его растаяла. Стражники с трудом оттесняли людей от эшафота: толпа не хотела ничего пропустить. Взгляд фон Закингена на мгновение задержался на палаче. Он глазам своим не поверил. Этот палач кого-то ему напоминал. Другого палача, которого фон Закинген уже встречал. Какая чушь! Рыцарь поспешно отогнал эту мысль. В своей жизни он присутствовал при многих казнях, стольких, что и перечислить не смог бы. Наверное, он просто когда-то уже видел этого заплечных дел мастера за работой.

Вендель наблюдал за палачом, который медленно поднялся на эшафот. В какой-то момент юноша оцепенел, на него обрушились воспоминания о тюрьме. Мельхиор! Это был Мельхиор, палач из Эсслингена! Тот самый человек, который когда-то пытал его, а потом помог сбежать из темницы. Его походка, его осанка… А главное — непокорная прядка, все время выбивавшаяся из-под капюшона и сиявшая на солнце.

Что тут делает Мельхиор? Разве его не объявили погибшим много месяцев назад? Вендель в смятении оглянулся. Все, как и он, наблюдали за происходящим на эшафоте, но никто не заметил подмены палача. Да и немудрено. Никто в Урахе не был знаком с палачом из Эсслингена. Но как этот человек попал сюда? Неужели он устроился на работу в другом городе? Просто так, взяв себе новое имя? И никто не стал проверять, кто он такой?

Вендель присмотрелся внимательнее. Сейчас Мельхиор казался сильнее, чем раньше. Но, может быть, он что-то подложил в одежду, чтобы его не узнали по фигуре. Что ж, его маскарад не удался. Что за странный человек! Венделю очень хотелось узнать, почему Мельхиор рискнул жизнью, чтобы спасти его. И хотелось поблагодарить его. Может быть, после казни он сумеет найти палача. Действовать придется осторожно, чтобы не навлечь опасности на своего спасителя, ведь в Урахе тоже было рискованно общаться с палачом.

Де Брюс встал на колени, палач подошел к нему. Кажется, Мельхиор что-то сказал графу: по традиции палач должен был извиниться перед своей жертвой, прежде чем выполнить приговор. Вендель удивленно вскинул брови, присматриваясь. Да, сомнений быть не могло, губы палача шевелились. Но палач из Эсслингена был немым! Как такое возможно? Мгновение назад Вендель мог бы поклясться, что это тот же самый человек, но теперь у юноши появились сомнения. Наверное, он просто готов был увидеть в любом палаче своего мучителя и спасителя. А может, он вообще уже не помнит, как выглядел Мельхиор на самом деле. Его воспоминания померкли, он даже не смог бы сказать, какого цвета глаза у того палача, а тут вдруг подумал, что узнал его. Рыжая прядь? Ну и что? Многие люди были рыжими. Да, скорее всего, он ошибся. Это все от нервов, точно.

Вендель обвел взглядом толпу, надеясь увидеть Мертена, но тщетно. Ему так хотелось поговорить со своим другом. Вендель был уверен, что после разговора с Мертеном смог бы все расставить по своим местам. Юноша разочарованно повернулся к эшафоту — и как раз вовремя. Священник произнес последние слова, и палач занес меч. Де Брюс ждал удара, гордо вскинув голову, слабость, на время сковавшая его тело, уже отступила. Палач замахнулся, собираясь нанести удар с разворота… и меч обрушился на доски эшафота.

Над площадью воцарилась недоуменная тишина. А потом все произошло очень быстро. Палач спрыгнул с эшафота и скрылся в толпе. Стражники бросились ему вдогонку. Солдаты, стоявшие вокруг площади, удивленно переглянулись. Де Брюс отпрыгнул в сторону, его рыцари помогли ему спуститься с эшафота. Священник упал на колени и начал молиться. Граф Ульрих вскочил, отдавая приказы. Повинуясь его распоряжению, стражники оставили преследование палача и бросились к трибунам — как и солдаты, только сейчас осознавшие всю серьезность случившегося.

Все это длилось всего несколько мгновений. Как палач, так и Оттмар де Брюс скрылись в толпе. Граф Ульрих созвал свою стражу, но Вендель сомневался, что они чем-то смогут помочь: в толпе началась давка, кто-то вскрикнул от боли. Все пытались поскорее убраться с площади, никакие крики и приказы не могли остановить испуганных людей. Вендель опять огляделся в поисках Мертена, но его друг как сквозь землю провалился. Люди все сильнее напирали на трибуны, и те под их натиском готовы были в любую секунду рухнуть.

Вендель вскочил.

— Пойдем! Нужно убираться отсюда! — Он потянул отца за рукав и шмыгнул в переулок за трибунами, куда толпа еще не успела добраться.

Крики стали тише, но в голове у Венделя шумело. Мертен исчез. Палач исчез. Де Брюс исчез. Если это действительно был Мельхиор, то он работал на де Брюса. Какой коварный план!

Нужно поскорее вернуться в Ройтлинген. Отец и сын добежали до своих лошадей и, вскочив в седло, галопом понеслись из города.

Мужчины едва не загнали коней. Склон был крутым, а тропинка — узкой и каменистой. Выбравшись из толпы, заполонившей площадь, и оседлав заранее приготовленного коня, де Брюс сразу взял командование на себя. Не тратя лишних слов, он и его люди поскакали на юг, в сторону Ульма. Адлербург находился в противоположной стороне, так что тут его искать не станут.

Когда до Ураха осталось два часа езды, де Брюс поднял руку, и все всадники сразу осадили коней.

— Мои верные рыцари! Я благодарю вас за помощь. Я горжусь вами. Ваш план был безукоризнен. Хотя вы могли бы посвятить меня в него и пораньше. — И он расхохотался.