Диалоги - Диас Назихович Валеев

ничтожества, думают, я пел из трусости. Нет! Из принципа!..

Вдруг появляется чрезмерно толстая  Ж е н щ и н а, та, которая, возможно, и чрезвычайно тонка.

Ж е н щ и н а (с восхищением). Только сегодня сигнализировала, и — такая оперативность!.. Спасибо! Большое спасибо от лица всей общественности дома.

А м и р (очнувшись). Что? Что?

Ж е н щ и н а. Вы дружинник? Я в домоуправление сигнализировала, в милицию, в редакции двух газет… Какая оперативность! А может быть, вас командировали из Москвы? Я телеграфировала туда, прямо в правительство!..

А м и р. Обо мне?.. Обо мне в правительство?..

Ж е н щ и н а. Да, с этим надо бороться! Самым решительным образом!.. (Оглядывая поле боя.) Уничтожать, уничтожать!.. В корне! Что правительство думает предпринять по отношению к этому субъекту?..

А м и р. Простите… Эсфирь Ивановна? (Облегченно.) Вы не узнали меня? Вы были воспитательницей в нашей группе. В детском саду номер тринадцать… (Эльзе.) Это же Эсфирь Ивановна!

Ж е н щ и н а. Да-да… Вспоминаю! Как же я рада, что мой труд не пропал даром, что зерна, посеянные мною, взошли. Я сигнализировала, товарищ… Частнособственнические посадки… Я прошу вас как бывшего воспитанника, доложите… Отметьте. Я всю жизнь сигнализирую. Столько лет никто не реагировал на мои сигналы, и вдруг… теперь… наконец-то… значит, это — симптом? Симптом!..

А м и р (Эльзе). В самом начале… так сказать, на пороге деятельности — получить благословение от старого воспитателя… Я рад, Эсфирь Ивановна!

Ж е н щ и н а. Да-да. Это симптом. Символ и симптом.

А м и р. А вы… вы не узнаете Эльзу! Она тоже воспитывалась в детском саду номер тринадцать!..

Уходят. Снова появляется  М а г ф у р. Его, как нашкодившего школьника, тащит за руку на место преступления старая  М и г р и. В руках у него ненужное уже теперь ведро. Он вытирает слезы. Поднимает с земли тонкий прутик, гладит его, шепчет что-то. В эту минуту он похож на ребенка, у которого сломали любимую игрушку.

М и г р и. Зачем плакать? Не надо плакать. Добро любишь, зло до конца узнавай. О добре слова гроша не стоят. Человек сына своего воспитать не сумел, в семье своей порядок навести сил нет… Зачем тогда слово? Сын деревья с корнем вырывает, себя последних корней лишает, а человек молчит, бежит… Тьфу!.. Если человек твердый, вода из глаз не течет. Тьфу!..

М а г ф у р. Понимаю, давани. Понимаю! Не буду больше, не буду!

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

II.4

Пустырь возле дома. Саженцы яблонь опять торчат из земли. Рядом с ними лежит лопата. М а г ф у р  и  М и г р и. Мигри в зимнем пальто, в валенках.

М а г ф у р (подводя Мигри к скамейке и усаживая). Дыши давай, дыши, древний человек.

Появляется  А к л и м а с кошелкой в руках.

А к л и м а. Опять?.. Все отпускные… На деньги Хабуша живем. На его деньги тебя кормлю.

М а г ф у р. Не надо нервничать, Аклима. Деньги есть, денег нету… А человека родить — дело святое… Душевной тишины требует. (Заботливо.) Ты в тишине теперь живи.

А к л и м а. Ты в мою природу не лезь. Мое дело — рожать, не рожать… (Уходит, оборачивается.) Еще учить будешь, как рожать. (Уходит.)

М а г ф у р. Трудно ей со мной, давани. Мне с людьми легко, а им со мной… (Начинает работать.) Но ничего, кто-то ломает, кто-то сажает.

М и г р и. Все к одному и тому же идут. К одному и тому же стремятся. И разными дорогами к одному и тому же идут…

М а г ф у р. Я ведь знаешь когда первую яблоню в землю посадил? На войне. Самый настоящий ад был, горело все от огня. А старик землю копал. Дом его горел, а он сад, огнем выкорчеванный, снова сажал. Когда последнюю яблоню посадил, его и убило… А для меня она первой была.

Мигри молчит.

Тогда я истину узнал. Не догадывался только сначала, что истина…

П е р в ы й  д е т с к и й  г о л о с. Эй, ты опять тут?

В т о р о й  г о л о с.

Дядя, дядя, ноги носишь, У людей чего ты просишь?

М а г ф у р (подняв голову и улыбаясь). А-а, вы. А платье у тебя красивое.

В т о р о й  г о л о с. Мне папа купил. Помнишь, он тебя побил?.. А потом пошел в магазин и купил. А у тебя такого платья нет. А хочешь, я еще про тебя стихотворение сочиню?

М а г ф у р. Сочиняй!.. Я вот чего не могу, того не могу. Складно сочинять не могу. Идите сюда. Поближе.

П е р в ы й  г о л о с. Хитрый!..

В т о р о й  г о л о с.

Дяденька, дяденька! На штанах нет пуговицы! Как же ты, как же ты Шагаешь по улице?

М а г ф у р. Ах вы, чертенята!.. Ух ты, верно! (Смеется.)

П е р в ы й  г о л о с. Атас! Кикимора!

Появляется уже знакомая нам  Ж е н щ и н а. И вместе с ней — М у ж ч и н а  неопределенных лет и неопределенной наружности.

Ж е н щ и н а. Вот, опять!.. Видите? В прошлый раз, когда я просигнализировала, сразу же все вырвали. С корнем. Я это так не оставлю! Я доведу дело до конца! Я не позволю ограничиваться полумерами!

М у ж ч и н а. Понятно, разберемся.

М а г ф у р. Хорошая такая женщина — и сердитесь?.. Если словами воздух сотрясать, пыли больше.

Ж е н щ и н а (перебивая). Молчать!.. Вы вообще лишены права голоса. (Мужчине.) Я телеграфировала в Москву. (Магфуру.) Вы головой ответите за эти безобразия!.. (Мужчине.) А вы, если не наведете порядка…

М у ж ч и н а. Прежде всего, Эсфирь Ивановна, спокойствие.

Чуть в стороне