В краю молчаливого эха - Александр Меньшиков

Друид некоторое время рылся в своей котомке, а потом протянул мне из неё кусок вяленого мяса и сухари. Ел я жадно, запивая всё это друидской настойкой.

Прутик и Велеслав стояли в сторонке. По их лицам явно читалось, что они страстно желают узнать о моих «приключениях». Но вот я не очень-то желал ими делиться.

Сам же при этом пытался найти точку отсчёта. Но как не старался, за оную мог взять только факт своего прихода (откуда?) к тому необычному «перекрёстку».

Ещё раз сосредоточившись, я попытался восстановить картину.

…В серой мгле того странного места, виднелся абсолютно гладкий рукотворный обелиск из темного камня. На нём были выбиты ровные строчки какого-то послания, или сообщения. Язык был мне не известен.

Влево и вправо от сего места, изгибаясь змеями, разбегались узенькие каменистые тропы. Они выглядывали среди торчащих, будто диковинные грибы весьма причудливой формы, валунов. Было видно, что этими тропами пользовались частенько.

Я крутил головой, не в силах решиться, куда следовать дальше. При этом зачем-то стал принюхиваться, и в последнюю секунду сообразил, что… что я — не человек… что у меня не руки, а какие-то когтистые звериные лапы, но при этом с длинными узловатыми пальцами… а сзади торчит хвост…

Тьфу ты, нелёгкая! — я поморщился. — Что за мерзость!

Видение тут же исчезло. Перед глазами были обычные человеческие руки, только грязные. Сам я был одет в какие-то лохмотья. За плечом висели связанные вместе сапоги…

Откуда я иду? Куда? И вообще, кто я такой? — эти мысли вихрем пролетели в сознании, и тут же развеялись. Их место занял неясный страх.

Я на несколько секунд (так мне показалось) закрыл глаза, а когда снова их открыл, то понял, что мир вокруг чуть-чуть преобразился. Во-первых, тропы стали шире, валунов меньше, и большинство из них поросло буроватым лишайником.

Сколько же это времени прошло? Неужто я заснул? Если да, то выходит на годы…

Рассуждать разумно было сложно. Что-то постоянно отвлекало, и я мог по несколько раз возвращаться к одной и той же мысли.

Обелиск потемнел, буквы на нём потускнели и даже истёрлись. Я же чувствовал себя вполне отдохнувшим. Попало и чувство неясной тревоги… вернее, оно притупилось… Стало безразлично.

Я ещё раз огляделся и пошёл направо. Тропы на вид были одинаковыми, поэтому особого смысла в выборе направления не было. Двинулся, что говорится, наобум.

Мне по-прежнему было абсолютно не понятно, где я нахожусь. Над головой было тёмное небо, шагах в двадцати от тропы растянулась непроглядная серая мгла. Ни ветерка, ни звука… всё недвижимо… И только я в одиночестве бреду по виляющей из стороны в сторону тропе…

Я? А кто я? — вот тут мне стало страшно. Память не могла выдать ни одного воспоминания.

И тут через тропу промчался небольшой мохнатый зверёк. Он сделал несколько стремительных прыжков, прежде чем снова раствориться во мгле. На ум пришла мысль, что зверь весьма схож с зайцем… А ещё вдруг подумалось, что он пересёк мой путь слева направо… а это явно недобрый признак…

Я остановился, огляделся. От обелиска отошёл не так уж и далеко — шагов на сто. Может вернуться, пойти другой дорогой?

В иное время, я бы плюнул и двинулся бы дальше, но сейчас… сейчас всё казалось не таким уж простеньким… И к тому же, моё сознание находилось в неком встревоженном состоянии. А откуда исходила тревога — было непонятно.

Вернувшись назад, я ещё раз подошёл к строчкам, провёл по буквам рукой и тут же ощутил лёгкое тепло, исходящее от них.

«Направо пойдёшь — коня потеряешь, — вспомнилось ни с того, ни с сего. — Гм! Может, тут именно это и написано? Какую тогда стезю выбрать? Стезю Правды? Стезю Кривды?»

Пока это думал, уж на левой тропе появился всё тот же мохнатый зверёк. Он сел посреди неё, словно преграждая дорогу.

«Заяц, — определил я. — Точно, заяц. Вон как ловко ушами шевелит… Так-с… Значит, мне остаётся дорога прямо — Стезя Мудрости».

Стало смешно. Надо же, какая символичность!

Огляделся — и вдруг понял, что от обелиска ведёт и третья тропинка. Но она была едва-едва заметна. Вся поросшая жесткой бурой травой, так что не удивительно, что я её раньше не замечал.

— Итак, прямо пойдёшь…

Закончить не смог — не вспомнил…

— Эй, Бор! — кто-то тронул меня за плечо.

Я тряхнул головой, отгоняя сонную муть. Рядом стояли Велеслав и Прутик. Оказывается, что я уже доел мясо, и теперь сидел с глупым видом на земле, глядя в пустоту.

— С вами всё в порядке? — спросил Семён.

Я встал, огляделся и отошёл шагов на двадцать вправо. Прутик и Велеслав засеменили следом за мной. Они, молча переглядывались друг с другом, явно считая, что я немного не в себе.

— Вот тут! — я топнул ногой по земле.

Друид и Прутик уставились в указанное место, да так пристально, словно увидали там горстку золота.

— Что «тут»? — первым спросил друид.

— Копайте тут…

— Чем?

Я обернулся и свистнул. Хфитнир, сидящий далеко в сторонке, резво поднялся и подбежал ко мне. Потом огневолк без всякой команды принялся раскапывать землю. А через несколько секунд к нам, переваливаясь с боку на бок, приблизился и медведь. Он неохотно принялся тоже раскапывать яму, при этом ворчливо порыкивая.

Я устало присел на задницу и мозг сам собой отключился, снова возвращая меня к той тропе.

…Помню, что мне всё время казалось, будто справа кто-то есть… И этот кто-то (а, может, и что-то) явно «виделось» периферией глаза. Но каждый раз поворачиваясь, я никого и ничего не находил. Но вот именно сейчас на каком-то подсознательном уровне ощутил чужое присутствие.

Из серого тумана выступил пока ещё тускловатый белый свет. Он медленно приближался к тропе. А я ждал, не двигался.

Не знаю, сколько прошло времени, тут всё казалось очень долгим… и вот мгла расступилась, и глазам предстал огромный единорог. Невероятно огромный.

Он приблизился и, словно здороваясь, махнул головой. Тусклый свет исходил из его длинного рога. Зверь встал на одно колено, словно приглашая меня сесть ему на спину.

Я тут же вспомнил (и откуда, только?), что этого единорога зовут Гневливец. Он стоял и ждал, когда я соизволю взгромоздиться ему на спину.

Мои колебания разрешились через несколько секунд. Мгла слева от тропы заколебалась, словно ожила. Какая-то часть стала тёмной, будто надвигающаяся грозовая туча. И вот — к нам вышел… Вернее, я сначала ощутил ещё чьё-то присутствие. А потом туман расступился и из него стремительно появился невероятных размеров чудище. Оно расправило крылья и тут же сделало пару глубоких взмахов.