В краю молчаливого эха - Александр Меньшиков

О, Сарн! Да как же так? — Прутик плакал. Картинка перед глазами помутнела.

А зверь медлил. Может, чего-то ждал, а, может, игрался с жертвой. Оттягивал её конец, мучил временем. Секунды тянулись, словно года. Семён жутко потел и трясся…. трясся… трясся…

Но вот поднялся ветер. Он плюнул в лицо парня пылью, отчего тот резко зажмурился. И вдруг послышался тихий шёпот.

— Уймись! Пойди прочь!

Прутик живо прочистил глаза и огляделся. Котище сердито тряхнул хвостом и неожиданно быстро скользнул в кусты, из которых и появился.

— Нас приглашают, — подала голос Лютая. — Иди смелей.

— Кто? К-к-куда? — Семён недоумевал.

Он ещё раз осмотрелся и лишь потом позволил себе (да и то осторожно) пойти по направлению к Древу.

Тихий голос… шепот… словно порхающая меж цветов бабочка… Прутик даже на секунду замер.

«Странно… Тут никого, — думалось ему. — Неужели схожу с ума?»

И снова шёпот… разговор без слов… Он звучал прямо в голове, прямо под костьми черепа. Прутик удивлённо попятился.

— Обычный человек, — разочаровано проговорил неизвестный с тяжёлым вздохом. — Кто ты? Откуда?

— А ты кто?

— Я? — голос удивился. Потом послышался… смех. — Подойди ко мне, человечек. Удивительный человечек…

— К кому подойти?

Тут встряла Лютая:

— Тебя кличет само Древо, глупенький!

Семён задрал голову вверх и открыл рот. Он никогда не слышал, чтобы деревья разговаривали…

— Кто… кто тебя сюда привел? И зачем ты пришёл? — вновь послышался голос внутри головы Прутика.

— Да я сам сопровождающий, — со смешком отвечал Прутик.

— Неправда… сюда пришёл только ты…

— Но… но… я вовсе не собирался. Мы шли втроём!

— И где твои друзья?

— Далеко. Я их оставил спящими аж на пригорке.

— Вот видишь — спящими. Мой Баюн умелец, — весело сказал голос. — Его трудно побороть.

— Баюн? Это кто?

— Мой страж… тот, кто не хотел тебя пропускать.

— А, этот! — Прутик махнул в сторону кустов, где виднелись любопытные кошачьи глаза — Так это он приспал их? А как?

— На то он и страж, — и снова смешок. — А ты, как я вижу, одолел слизней, и даже самого жирного… главного из них…

— Кого? — растерянно заклипал глазами Прутик.

Он всё ещё никак не мог придти в себя. Стоял, крутил головой во все стороны, не решив, идти ли ему дальше, или нет.

— Слизней… этих жадных тварей… Они давно хотели полакомиться соками Древа.

Прутик тут же отметил этот странный оборот. Почему «соками Древа», а не «моими соками»?

А голос продолжал:

— Баюн своим урчанием распугал и приспал всё живое в округе. Окромя глухих слизней… И некому было спасти от них Древо… защитить… А тут явился ты!

— Бывает, — пожал плечами Прутик, все ещё не понимая, о чём он разговаривает с этим таинственным голосом. — А откуда тут такие твари? Я нигде о таких и не слышал, и не читал.

— В Темноводье много какой скверны развелось, — печально сказал голос. — Итак, зачем ты пришёл сюда?

— Я? Говорю же, что сопровождаю… И всё!

— А что нужно твоим друзьям?

— Ну… ну… я точно не скажу…

— Ладно, — мягко проурчал голос. — Я прикажу Баюну «отпустить» твоих друзей. Пусть идут, мы поговорим.

И «друзья» — Бор с Велеславом, пришли где-то аж через час. Их вид вовсе не указывал на недавнюю сонливость и расслабленность. У северянина вновь возродился его страшный взгляд, друид же тоже был не менее решителен. Оба выглядели довольными.

Однако Прутику тут же подумалось, что это «довольство» — лишь внешний лоск. Всё же эти двое были несколько раздосадованы, и скорее всего от того, что Семён каким-то непонятным образом избежал последствий «урчания» Баюна, не поддался сну. А вот они, тёртые калачи, не смогли устоять… Прутик даже тайно загордился собой.

Обожжённые ветрами и исцарапанные морозами щёки Бора отчего-то стали ещё более красными. На них чётко проступили тонкие чёрточки капилляров. Завязанные на макушке в тугой узел волосы растрепались. И вообще Семёну вдруг показалось, что северянин пытался всячески скрыть эдакую внутреннюю напряженность.

Он деловито приблизился к Прутику и забрал свой «кошкодёр». Черты его лица заострились, в глазах блеснуло волнение.

Выглянувший из кустов Баюн, недовольно фыркнул и обнажил желтоватые клыки. В ответ ему рыкнул медведь Велеслава, и котище в мгновение ока скрылся с глаз.

— Я не ошибся, утверждая, что тебя необходимо взять с собой! — ухмыльнулся Бор, обращаясь к Семёну. — Что ты нам пригодишься.

— Ну, да, — согласился друид. — Я был не прав, признаюсь…

— Имеющий глаза, да узрит, — весело отвечал северянин.

Эти двое — Бор и Велеслав, загадочно переглянулись друг с другом.

— Я не понял вас… Вы… вы… знали что? — растерянно пробормотал Семён.

— Мы предполагали, что ты станешь нашим «ключиком», — отвечал друид. Он мягко улыбнулся и повторился: — Я - проводник, а ты, друг мой, «ключик» от сего места…

Семён заклипал глазами, глядя то на северянина, то на друида.

— То есть… то есть… вы знали, что тут… тут такое… И что я… сам…

— Догадывались, — вставил своё слово северянин. Причём тоном, отрезающим всякие возражения.

Но Семёна кинуло в жар и он рассерженно бросил:

— А если бы у меня ничего не вышло? Если бы меня сожрал этот страж? — парень раскраснелся, разволновался.

— Не сожрал бы! — хлопнул его по плечу северянин.

— Вы оба… вы оба просто… омерзительны!

— Ого, какой слог! — добродушно рассмеялся Бор. — Привыкай, что в этой жизни нас всех используют. А вообще, ты молодец! Вороны были правы, когда советовали более внимательно приглядеться к тебе.

— Ну как, познакомился с местным духом? — поинтересовался друид, направляясь поближе к необхватному стволу Древа.

— С кем? — переспросил Прутик.

В этот момент дорогу и ему и друиду преградил северянин. Он жестом приказал оставаться на месте, и сказал, что лично подойдёт к Древу.

Велеслав недовольно поморщился, но послушался. Он чуть полуобернулся к Прутику и ответил через плечо:

— Местного духа…

— Вы имеете в виду голос Древа? — спросил парень.

Ему, вообще-то, не хотелось сейчас видеть ни Бора, ни друида. Семёна кинуло в жар, в голове плясали бесы.

— Он так представился? — несколько лениво поинтересовался Велеслав.

— Ну… не совсем…

— Пхе! Это, друг мой, дух сего места. Ты ведь у нас обладаешь особым даром: видеть невидимое, слышать неслышимое.

Друид рассмеялся. Но по-доброму, без злобы и поддевки. Но Семён ещё больше рассердился.