Гений Одного Дня - Алиса Плис

 Николас много уставал, преподавая в этой школе. Впрочем, уставали и ученики, жизненный опыт которых гораздо превосходил его собственный. Но этого одержимому сербу, как всегда, казалось мало, и он решил продолжать и здесь свою старую наболевшую идею. Ему грозило переутомление. Он работал на пределе своих сил и возможностей, стараясь как можно больше вырвать драгоценных минут у сна, и тем самым сократил свой сон до целых четырёх часов. Это сказывалось на нём в полной мере.

 Голова кипела, сам он был страшно худ и бледен, как смерть, но, ни на секунду не задумывался, что всё делал правильно. Рано или поздно система должна была дать сбой. Так и случилось, когда вечером он снова пришёл в школу. Прямо на уроке, видя, как его «ученики», что были старше учителя в несколько раз, писали контрольную, погрузился машинально в сон.

 Чёрная пелена долго не прерывалась у него перед глазами, и лишь когда он очнулся, то понял, до чего себя доводит. Николаса объял ужас, но он поспешил тут же прогнать его как можно дальше прочь, чтобы не мешал творить ему великие дела. Но на следующий раз всё повторилось тоже самое, и бедный серб просто не знал, как ему с этим совладать.

 Немного подзаработав на жизнь, он и дальше продолжал преподавать, а весь день чинил всякие электрические машины, находясь в поте лица. В конце концов один из преподавателей в этой школе не выдержал, и как-то подметил своему коллеге совсем не здоровый вид:

 - Господин Фарейда, вы бы видели себя в зеркало! Вы хуже тени. Вам нельзя больше преподавать – вы ведь себя доведёте до могилы. А ведь это не надо ни вам, ни мне. Скажите, вы чем-то заняты ещё помимо своих обычных забот? Что вас гложет?

 Голодные и яркие глаза Николаса впились в лицо молодого преподавателя.

 - Понимаете, я должен доказать этому миру, что он не прав! Я физик. И моя задача изобрести совершенно новый индукционный мотор… - начал он сгоряча.

 - Мир может и не прав, - задумчиво кивнул собеседник. – Но так можно напороться на мину. Оно вам надо? Ведь вы на человека не похожи. Сама смерть! От вашего лица остались лишь одни глаза, да и те, смотрят на меня, как в лихорадке, и сияют, как у голодного зверя. Вы где-то учились?

 - В Карловом Университете. Бросил.

 - О! – только и мог сказать преподаватель.

 Это был совершенно молодой, ещё не ведавший жизни человек. Пусть не канцелярская крыса, но его общественный статус был выше его, Николаса. Он не происходил из когорты рабочих, коих было в мире большинство, и тем не менее, всегда держался сдержанно и просто. Название заведения, в котором раньше учился Николас, произвело на него должное впечатление, и он стал несколько секунд переваривать всё сказанное сербом. Потом, наверное, именно это обстоятельство заставило преподавателя посмотреть на Николаса несколько по-другому, и вызвало в его душе сочувствие.

 - Вы сделайте свой мотор, я уверен.

 - О! – настала очередь Николаса удивляться.

 - Но для начала, - продолжил человек. – Вам надо бросить все ваши старые занятия, иначе вы себя доведёте до летального исхода. Вы должны перестать так неустанно работать, слышите? Я знаю, как работают в кузницах Вингерфельдта. Это конечно не сахар, но всё же лучше большинства фабрик и даже этого местечка, согласитесь? Вот что.

 - Вы мне хотите помочь?! – ужаснулся Николас. – Не надо!

 - Надо! – отрезал преподаватель. – Я человек, и вы не машина. Неужели вы такой мазохист? Не надо насиловать себя. Смотрите в будущее светло.

 - Трудно быть оптимистом, когда ты пессимист, - отозвался серб.

 - Так вот! – продолжал гнуть свою линию преподаватель. – Я вам дам свои деньги на билет, и вы поедете к себе, отоспитесь, и, в общем-то, станете человеком. Это не ваша работа, согласитесь!

 - Но… - ком встрял в горле у Николаса.

 «Я не могу принять этих денег! Не моих денег!» - хотелось крикнуть ему. Преподаватель только рассмеялся мелодичным и звонким смехом, словно бы понял мысли Николаса, и предостерегающе поднял указательный палец вверх:

 - Не надо возражений! Я делаю это чисто из человеческих побуждений. Не чувствуйте себя таким уж обязанным мне. Забудьте. Мне просто вас жалко. Сейчас вы пойдёте узнать расписание ваших поездов и немедленно отправляйтесь домой, ясно вам?

 Оставалось только подчиняться. Вечером Николас купил себе билет на поезд, и последний раз пришёл в школу, чтобы попрощаться и последний раз провести урок. Вдоволь со всеми наговорившись и с пожеланиями удачи, он пошёл на свой поезд, уже даже не думая о своём будущем. Но почему-то он был уверен, что всё будет хорошо, и поэтому жил настоящим, то есть, по обстоятельствам. Самое интересное даже не в этом. На своём последнем занятии вместо математики он рассказывал рабочим простым человеческим языком о том, над чем сейчас работает – над мотором переменного тока. Рабочие слушали его, даже не перебивая. И хотя они понимали немногое, но этого уже хватило им, чтобы понять, что это что-то будет грандиозное и очень-очень полезное в быту. По крайней мере, в помещении была тишина.

 С этим лёгким удовлетворение он и сел в поезд, и всю дорогу до Праги просидел возле окна, печально глядя на проносящиеся пейзажи. Поезд был забит битком, и соседей у Николаса хватало, но он не обращал ни на кого из них внимания, хотя попытки завязать разговор, конечно же, с их стороны были. Он машинально опустил руку в карман за табаком и тут вспомнил, что уже давно не курил. Не то, чтобы бросил, а просто не хватало денег на эту привычку. А деньги нужны, особенно сейчас…

 Так или иначе, без особенных приключений, он добрался до своего дома. Вернее, до съёмной квартиры. Какая-то сила свыше заставила его заглянуть в почтовый ящик, и он послушно выполнил это требование, хотя бы потому, что жутко не выспался за последнее время. С удивлением для себя он обнаружил два письма в ящике. С ещё большим изумлением он отметил, что эти письма адресованы ему.

 Несколько раз он прочитал имя того, кому письмо адресовано, и понял, что не ошибся. Глаза не могли ему врать. Тогда он взял эти два письма и окрылённый своими надеждами, поспешил в квартиру.

 Он надеялся застать там Гая, но тут было пусто. Так что Николас был абсолютно один и мог абсолютно беспрепятственно прочесть всю свою почту. Интрига захватила всю его сущность. Что там, в этом конверте?

 Он вскрыл ножом первый конверт и достал аккуратно сложенную бумагу, на которой весьма элегантным почерком было выведено его имя. Когда взгляд Николаса скользнул в конец письма, он понял, от кого это. Сэмюель Клеменс! Марк Твен! Пот выступил на лбу от неожиданности. Он так давно ждал этого письма. И вот, оно пришло. Пришло за ним!

 Сияющими глазами он быстро прочёл письмо, руки слегка дрожали от напряжения. Он был счастлив. Ещё бы! Наверное, знаменитому писателю приходило много писем со всего света, но почему-то он предпочёл его, безызвестного серба из какой-то Австро-Венгрии. Николас дрожащей рукой стал писать ответ, и наконец справившись с этим делом за полчаса, сложил готовое письмо на край стола, и вскрыл второе.

 Это второе письмо окончательно заставило его подумать, всё ли в порядке со своим рассудком, потому как адресат был совершенно неожиданный. Николас перечитал два или три раза письмо, но от этого смысла таинственных фраз так и не смог понять.

 «Г-ну Николасу Фарейде,

 Я надеюсь, вы помните нашу старую встречу в Швейцарии. Я уверен, вы должны помнить того смышлёного парня, который просто мечтал об электротехнике. Если не помните, попросите к письму дядю Алекса, он напомнит.

 Я обращаюсь не просто так, заметьте. Я не люблю кидать слов на ветер и заниматься бессмысленными переписками. Я обращаюсь именно к вам. Вы спросите почему? Хорошо. Это вам невероятно должно польстить, но иначе я не могу. Это одна из моих целей письма к вам. Я, работник Континентальной Компании Читтера, после того удачно проведённого вечера крайне заинтересовался именно вами. Да, вами, а не той знаменитостью, что представляет собой король Электричества.

 Вы много говорили о своих экспериментах с переменным током. Меня тогда это крайне заинтриговало. Оно стоило мне всех разговоров в швейцарском обществе. Мне ещё не попадались такие одержимые люди, я верю, у вас всё должно получиться. Главное, не сведите себя в могилу своими идеями. Вы нужны обществу. Я увидел в вас новую звезду физики, электричества. Я ещё никому не рассыпал таких похвал, как вам, так что, думайте.

 Я долго размышлял над сказанными вами словами. И пришёл к выводу, что это возможно. Творите, сударь, я в вас верю! Пусть заблуждается весь этот гнусный мир, но вы должны указать ему на заблуждение – в этом ваша доля в этом мире людишек и проходимцев. В небе горит ваша звезда, и вам надо за неё ухватиться.

 Я скоро буду проездом в Праге, и в мой план входит посещение компании Вингерфельдта. Его знаменитой освещённой усадьбы. Так что, ждите. И да, передайте от меня этому пламенному наэлектризованному гению в поте привет!