Красные гиганты. История советского баскетбола - Марк Брет Кано

Будучи объявленным вне закона, Гомельский сохранил достаточно влияния и власти, чтобы самостоятельно назначить своего преемника.

Владимир Гомельский: «Папа рекомендовал Владимира Обухова» [24, с. 401].

Обухов много лет тренировал юниорскую сборную и, хотя в прошлом был помощником в московском «Динамо»[104], он не имел опыта работы с профессиональными игроками и командами высокого уровня. Гомельский в очередной раз грамотно разыграл карты, выбрав того, кто не сможет его затмить, и тем самым подготовив себе почву для возвращения. Замысел Гомельского сработал на все сто, поскольку отношения между Обуховым и командой с самого начала были сложными и напряженными.

Тараканов: «Гомельский оказал влияние на выбор Обухова в качестве своей замены, потому что тот не представлял для него никакой угрозы. Обухов был очень посредственным человеком и очень плохим тренером, но он был в системе Федерации баскетбола, поэтому он прекрасно подходил по всем критериям, и в то же время он не был конкурентом для Гомельского» [206]. Тараканов рассказал о своих предпочтениях: «Мне было комфортно с латвийским тренером Армандом Краулиньшем, у нас были очень хорошие личные отношения, мне нравился его подход к игре». (В итоге Краулиньш стал их тренером во время турне по США в 1986 году).

Хомичус: «Это была неприятная ситуация, мы остались без тренера. Спорткомитет дисквалифицировал Гомельского, там произошло что-то нечистое <…>. Поэтому нам сказали, что команду будет тренировать Обухов. Отношения с игроками сразу не задались. Он много лет работал с юниорами, но опыта работы со старшими командами у него не было. Обычно тренер уверен в своих игроках, доверяет их опыту, интуиции, таланту. Обухов же хотел, чтобы мы играли только по его схемам. Мы, как роботы, должны были бегать по площадке, словно это был маршрут, который он нам указывал. <…> Но мы-то привыкли к манере Гомельского, к его пониманию баскетбола, к его системе игры и подготовки. У нас были очень хорошие личные отношения в коллективе, построенные на взаимном доверии. Обухов же с самого начала хотел изменить все: игру, тактику, методы тренировок, отношения между тренером и игроками. Он хотел установить жесткий режим. Это вызвало протест со стороны старших игроков. Чаще всего тренировки проходили в условиях стычек между тренером и игроками. Однажды это зашло довольно далеко. Разговор шел примерно в таком ключе: ”Нам не нравятся ваши тренировки. Нам не нравится ваша тактика и методы подготовки. Мы привыкли к другому баскетболу“. Обухов ответил: ”Если кому-то что-то не нравится, то он может уйти. Незаменимых здесь нет. Я соберу новую команду“ [168, с. 131–132].

Ткаченко: «Обухова нельзя было назвать хорошим психологом, а Гомельский был таким. Он понимал игроков, знал, что сказать каждому игроку в зависимости от его характера, умел найти подход к каждому, знал, как управлять командой. От слов и отношения тренера многое зависит» [132].

Игроки даже доходили до того, что обращались к властям, пытаясь решить проблему.

Хомичус: «Не знаю, кому из нас пришла в голову идея написать письмо руководителю Спорткомитета Марату Грамову с просьбой вернуть Гомельского, но все с энтузиазмом подписались под этой идеей. Прошло некоторое время, но ответа мы так и не получили. Тогда мы решили написать Горбачеву, который только занял пост руководителя страны. Его энергия и молодость очень нам импонировали, и казалось, что он может помочь. Мне кажется, что наше письмо дошло не до Горбачева, а только до Грамова. Мы получили жесткий ответ: ”Прекратите заниматься такими вещами“. Нам ничего не оставалось делать, как смириться с этим. Потом был Евробаскет, и стало ясно, что Гомельский не вернется, а вывести из себя бо`льшую часть команды – это то, в чем они преуспели. Поэтому мы приняли решение: не идти на открытый конфликт с тренером, так как это ничего не изменит. Будем тренироваться спокойно и постепенно гнуть свою линию» [168, с. 132].

Или, говоря иначе, они решили не слушать Обухова. Характер тренера, мягкий и спокойный, тоже сыграл свою роль. При этом надо учитывать, что некоторые из них занимались у него в юношеском возрасте, поэтому уже были знакомы с его методами и характером.

Ткаченко: «Он был хороший человек, но у него не было авторитета» [132].

Куртинайтис: «После Гомельского пришел Обухов. Я бы не сказал, что он был плохим тренером, но он был определенно мягче. Мы все считали себя суперзвездами, и управлять нами было непросто. Гомельский был жестким. Мы его не боялись, но уважали, он для нас был более авторитетным. Обухов был очень хорошим человеком, но этого было недостаточно» [112].

Хомичус: «Он был хорошим человеком, но относился к нам как к детям. Когда мы что-то пробовали в разминочных играх и у нас не получалось, тогда он усложнял, начинал жаловаться, но мы ему говорили, что у нас все получается» [194].

Однако у Обухова остались более приятные воспоминания о работе со старшей сборной: «Каждый тренер что-то меняет, что-то делает по-своему. Мне было легко с ними общаться, потому что все они играли за мои команды на молодежном уровне. Я знал их, знал их потенциал. Они были мне как дети, я их очень любил» [133].

Несмотря на внутренние перипетии, Советский Союз вновь был абсолютным претендентом на победу. В чемпионате участвовали двенадцать команд, разбитых на две группы, по четыре лучших команды из каждой группы выходили в четвертьфинал, где играли с командами из другой группы по кругу.

Как и на предыдущем Евробаскете, группы с самого начала выглядели довольно несбалансированными. На этот раз СССР попал в самую сложную группу – с Испанией и Югославией (серебро и бронза предыдущего года в Лос-Анджелесе соответственно). В другой группе, за исключением Италии, все остальные команды выглядели на одну-две ступени ниже. Одной из жертв смены тренера стал Ткаченко, который, несмотря на хорошую физическую форму, болезненно переживал изменения: «Гомельский сумел снять с меня дисквалификацию, и в 1985 году я смог поехать на Евробаскет. Но играл я тогда мало, Обухов больше полагался на Сабониса, который играл на невероятном уровне» [132].

Первые два матча – с Францией и Румынией – завершились уверенными победами с одинаковой разницей: 15 очков. В третьем матче СССР противостояла Югославия, которую он уже несколько лет наблюдал, можно сказать, в зеркале заднего вида. Однако команда всегда оказывалась сложным и непредсказуемым соперником. В составе югославов уже не было игроков «золотой эры» 70-х годов, а команда строилась вокруг новой суперзвезды Дражена Петровича, который всего за два месяца до Евробаскета выиграл Кубок Европы