Ирано-иракская война. Бойня за Глобальный Юг - Пьер Разу

Шумер. Их целью было захватить стратегический барьер Мандали, который контролировал дорогу на Багдад, но особенно – заставить иракцев перебросить свои подкрепления в этом направлении, сделав Басру более уязвимой. Генерал Ширази лично возглавил операцию, направив в это отвлекающее сражение 100 000 человек и 600 танков, разделенных на семь дивизий (11-я артиллерийская, 25-я и 35-я пехотные, 40-я и 84-я механизированные, 81-я и 88-я танковые). Впервые его генеральный штаб также использовал небольшие беспилотники для полетов над вражеским расположением, что позволило иранцам сохранить свои драгоценные разведывательные самолеты.

У иракцев было всего три пехотные дивизии, противостоящие противнику. Генерал, командовавший сектором, также имел еще три дивизии, расположенные в шахматном порядке вдоль границы, но они не могли двинуться со своих позиций, не оставив широкой бреши в иракском расположении. Его единственными оперативными резервами были 10-я танковая дивизия и танковая дивизия «Хаммурапи» Республиканской гвардии. За пять дней иранцы преодолели иракскую оборону и захватили несколько холмов с видом на заброшенный город Мандали, но прорваться не смогли.

Иракцы контратаковали двумя своими танковыми дивизиями. Впервые за четыре года воюющие стороны вступили в настоящее танковое сражение. Иракцы одержали верх над своими противниками; иранские Т-59 и Т-69 не шли ни в какое сравнение с иракскими Т-72, тем более что экипажам первых не хватало подготовки и мотивации. Некоторые из них даже ни разу не стреляли по целям из-за иранских нормативов экономии снарядов. Однако иракские танкисты не смогли развить свой успех и были отбиты залпами противотанковых ракет «Тоу». В итоге каждая сторона потеряла по 200 танков.

17 января Саддам Хусейн созвал своих главных генералов в Багдаде для организации контрнаступления, которое началось на следующий день в районе Басры. 3-я танковая дивизия направилась в болотистую местность, чтобы восстановить контроль над восточным берегом искусственного канала и изолировать иранских пехотинцев, закрепившихся на другом берегу, напротив Басры. Тем временем 5-я механизированная дивизия, 12-я танковая дивизия и танковая дивизия «Медина Мунавара» сократили два вражеских плацдарма, созданных по обе стороны Танумы, и оттеснили иранских бойцов обратно к воде. Многие не умели плавать и утонули.

21 января, когда фронт, казалось, стабилизировался, президент Ирака обратился к иранскому народу с торжественным радиообращением, в котором отказался от своих территориальных претензий и предложил всеобъемлющий мирный план для Ирана и Ирака. План основывался на четырех принципах: полный и взаимный отвод вооруженных сил к международно признанным границам, обмен всеми военнопленными, быстрое подписание договора о ненападении и невмешательство во внутренние дела каждой страны. Тарик Азиз отправился в Москву, а Таха Ясин Рамадан – в Пекин, чтобы попросить советские и китайские власти, соответственно, оказать давление на Тегеран с целью заставить его принять мирный план. На данном этапе казалось, что только Советский Союз и Китай способны повлиять на иранский режим. Однако иранцы в очередной раз проявили несгибаемость. Параллельные переговоры, проводимые Организацией исламского сотрудничества и неприсоединившимися странами, также оказались безрезультатными.

23 января Али Хаменеи заявил, что Иран откажется от переговоров до тех пор, пока Саддам Хусейн остается у власти. Рафсанджани пошел еще дальше и заявил, что готов закупать оружие у США, надеясь вбить клин в сложные отношения между Багдадом и Вашингтоном. В это время он посетил южный фронт, чтобы проинспектировать свои войска и воодушевить на возобновление боевых действий, попросив их сделать последний рывок. В поэтическом порыве он назвал наступление «матерью всех битв». Он вызвал подкрепления – четыре дивизии КСИР. Теперь у иранцев было 150 000 бойцов, готовых пересечь канал Джассем и искусственный канал и продвигаться к Басре. У генерала Джамаля было всего 40 000 человек, чтобы противостоять им, но их поддерживали 600 танков и 400 орудий.

29 января 1987 года неистовые иранцы пересекли канал Джассем и ворвались на участки противника. Их командир, Мохсен Резаи, бегал от одного конца своей позиции к другому, подбадривая своих солдат. В течение семидесяти двух часов людские волны сменяли друг друга без перерыва, чтобы затопить оборону противника. Потери были огромными, но иранцы, казалось, не падали духом. Иракские солдаты наблюдали, как перед их пулеметами громоздились трупы. Иранские бойцы могли даже пробираться к подножию иракских окопов, укрываясь за стенами из искореженных тел, а затем бросать гранаты. Далее иранцы пробирались через эти чудовищные препятствия и опустошали магазины своих противников, постепенно оттесняя их назад.

1 февраля части КСИР прорвались через канал Джассем, вынудив иракцев отойти на предпоследнюю линию обороны. Теперь иранцы находились всего в двенадцати километрах от Басры и могли видеть ее окраины и некоторые здания. В Тегеране Рафсанджани радовался успеху и гнал в атаку все резервы. Однако теперь, когда войска не были так плотно скованы боем, сражение застопорилось, поскольку иракская артиллерия могла вести разрушительный заградительный огонь, не опасаясь поразить собственных солдат.

Иракский огонь был настолько интенсивен, что даже двадцать пять лет спустя с воздуха можно увидеть местность, испещренную воронками. Вдобавок, иракцы массово использовали боевой газ и вызвали транспортные самолеты Ил-76, которые, пролетая на большой высоте, сбросили поддоны с канистрами напалма, буквально выжигая иранских солдат. С иранской стороны, ослабленной логистикой и ограниченным запасом снарядов, КСИР мог рассчитывать только на свою численность.

У ворот Басры

11 февраля 1987 года, по случаю восьмой годовщины Исламской революции, аятолла Хомейни нарушил молчание и выступил с публичной речью, в которой сравнил войну со «священным крестовым походом, который должен продолжаться до окончательной победы и ухода багдадского тирана». Он призвал молодых иранцев вступать в армию и отправляться на фронт без промедления, поскольку иракцы отражали одну атаку за другой. Мохсену Резаи были предоставлены дополнительные подкрепления для восполнения потерь. С другой стороны, генерал Джамаль получил две новые пехотные дивизии из 6-го и 7-го корпусов, чтобы облегчить положение своих измотанных пехотинцев.

19 февраля командующий КСИР бросил все силы на новый штурм. И снова столкновение было адским. Иракская огневая мощь поначалу сдерживала противника, но иранцам удалось в нескольких местах прорвать иракские позиции. Чтобы избежать окружения, иракские войска были вынуждены отойти на последнюю линию обороны Басры, в восьми километрах от города. В Багдаде генерал Азиз колебался в выборе дальнейших действий. Подавленный тем, как развивались события, он так и не смог приспособиться к новым реалиям войны, которые он открывал для себя. Генерал Джамал выезжал на передовые позиции, корректируя свою схему с помощью Аднана Хайраллаха. Он поднял дух солдат и ускорил эвакуацию гражданского населения. Склады боеприпасов Джамаля были хорошо укомплектованы, и он считал свою оборонительную схему безупречной.

23 февраля Мохсен Резаи бросил свои войска на последнюю линию обороны иракцев. Озверевшие иракцы отбивали одну за другой людские волны. Все их танки были пущены в ход, разрывая на части пехотинцев, штурмующих позиции в плотном строю. 26 февраля иранцы, измотанные и израсходовавшие все боеприпасы, объявили об окончании «Карбалы 5». Тегеран позволил своим