Прямые пути - Алексей Дуров

«Вы обламывали ветки, и всегда в одном направлении».

«Неужто с высоты видно?»

«Видно. А что вы еще разглядели во мне, кроме того, что я черный?»

Почему это ему так важно знать? Лучше ответить на случай, если это он составляет мнение о людях: «Много чего. К примеру, я разглядел, что вы разный. Вот человека видно по походке, если он приучен подкрадываться, то и когда красться не надо, все равно будет ступать мягко. Это я и по себе знаю. А вы, когда охотились, то крались тише кошки, а потом твердым шагом шли. Как совсем другой че… дракон».

Черный покачал головой: «Но это естественно, ведь в моем теле множество умов. Души предков, несколько помощников и трое достойных».

Ничего себе. Даже Леск отвлеклась от расчетов на несколько мгновений. Зато понятно, откуда пошли легенды про многоголовых драконов: в некоторых языках «ум» и «голова» одно и то же.

«Так вот, почему у вас такое длинное имя, — помахал Рес. — И как, уживаетесь?»

«Мы не принимаем сущности тех, кто нам не подходит хотя бы немного. Потому я не говорю о себе «мы» — кто бы ни управлял этим телом, у меня изменяются только далекие воспоминания и некоторые умения».

«Как умение подкрадываться?»

«Верно. На панцирного барсука охотился Удачливый Следопыт, потому что у него есть опыт такой охоты, мясо готовил помощник, — тут Черный изобразил несколько непонятных слов, — а говорит с вами Разжигатель Больших Пожаров, потому что заметил ваш след и хорошо владеет языком лжи».

«А почему — лжи?»

«Драконы общаются множеством способов, но солгать можем только жестами. В других случаях ложь либо невозможна, либо слишком очевидна».

Рес еще порасспрашивал про много умов в одном теле. Аж позавидовал: драконьи тела стареют медленно, к тому же очень живучи сами по себе — вон, в огне не горят, — а когда, все же, приходит срок, драконьи умы переселяются в другие тела, помоложе. Если там примут, конечно, впрочем, у драконов все выяснено и договорено задолго до срока. Если чужой ум подходит, то ему уж точно не откажут в гостеприимстве — ведь это опыт и знания, причем огромные, порой за тысячи жизней собранные. Нередко бывает так, что схожие личности естественным образом сливаются в одну. Рес спросил, много ли таких, чей ум никому другому не подходит, Черный начал отвечать, но прервался, уставившись на расчеты Леск. Она вывела последний знак и принялась внимательно перечитывать, словно сама не верила. Немного там было, всего семь коротких строчек. Рес ничего не понял и спросил:

— И что получается?

Хотя Рес говорил на языке побережников, Черный догадался, о чем речь, и ответил: «Кто-то уничтожает ваш мир. Меняет зеркало так, что оно перестанет отражать само себя, а будет отражать другие промежутки».

«Пустоту, — поправила Леск. — Все исчезнет. И всем соседним промежуткам достанется. Если не остановить вовремя».

Рес невольно оглянулся вокруг. Уничтожить это плоскогорье? И не только его, но и все остальное — горы, равнины, океаны? И всего лишь каким-то заклинанием — словами и жестами? Если бы это не Леск высчитала, ни за что не поверил бы.

«Кто это делает? — спросил Рес. — То есть: кто это может сделать?»

Ответил Черный: «Их немного. В ближайших промежутках некоторые человеческие колдуны, правители серого народа, грифоны, некоторые демоны».

«А Император затеял все ближайшие промежутки завоевать, вот демоны и защищаются, как могут».

«Нет, — взмахнул рукой Черный. — Император не так глуп, чтобы нападать на действительно могущественных существ».

«Да мало ли, что они себе думают, эти могущественные. Может, за слабых заступаются таким способом. Или Император заверил их в миролюбии, а они не верят, потому как давно в заверения не верят. Или предвидели как-то, что Император все равно на них навалится, когда достаточно миров захватит и обоснуется там — чтобы нашим можно было пожертвовать».

«А ведь там армия, — добавила Леск. — Люди могли такого натворить, что…»

«Не могли, — решительно возразил Черный. — Люди пытаются быть жестокими, но очень плохо представляют себе, что такое жестокость. Иначе не пытались бы. Однако грифоны действительно могли испугаться человеческой армии, даже если Император не собирается нападать. И они презирают иных существ. Уничтожить промежуток, из которого пришла угроза, это в духе грифонов».

«И теперь, как Император узнает, то уж точно на грифонов нападет, даже если вообще не собирался», — предсказал Рес.

«Зачем?» — удивился Черный.

«Ну так — остановить этих грифоновских колдунов».

«Останавливать нужно не колдунов, а заклинание, — стал поправлять Черный. — И его пробудили не в промежутке грифонов, а в ближайшем источнике миров. И нужно еще найти колдуна, который владеет колдовством измерений и колдовством теней, добиться его согласия…»

«Не нужно, — вмешалась Леск. — Я владею и тем, и другим. И я согласна».

Ресу стало страшно — сами слова «источник миров» пугали, сразу поверилось, что там можно одним маленьким заклинанием наворотить чего угодно. А Черный смотрел прямо на него. Наверное, потому, что решать должен посредник, а не его ведьма.

«Похоже, придется идти к источнику этому, — Решил Рес. — И прямо сейчас, чтобы не тянуть».

Черный привстал: «Вы действительно собираетесь туда отправиться?»

«Мы не знаем пути, — осторожно начала Леск. — И нужно побольше узнать про заклинание, разрушающее наш мир. Нужно подготовиться…»

Черный сел: «Люди не выживут по пути к источнику и, тем более, возле самого источника. А драконы выживают легко, так что могут привести людей, присоединив их умы. Но если вы попросите, чтобы я… скажем так: это предел того, о чем одно существо может попросить другое существо. Даже ради спасения мира».

Рес понял, что придется покидать свое родное тело, и испугался окончательно. А Леск сохранила спокойствие: «И кого мы можем попросить?»

«Выход найдется, — пообещал Черный. — Вы уже достаточно отдохнули и подкрепились?»

«Подкрепились хорошо, спасибо, — неуверенно замахал руками Рес. — А чтобы отдохнуть, нам надо выспаться. После всего, что было…»

«Мы не знаем, сколько у нас осталось времени, потому лучше поспешить, — настаивал дракон. — Вы можете потерпеть без сна еще седьмую часть ночи?»

«Можем, не впервой», — заявил Рес и на всякий случай уточнил: «Если ночь обыкновенная, а не полгода, как на дальнем севере».

Черный быстро тряхнул головой и как бы хмыкнул — смех у драконов такой, что ли? Потом сноровисто засыпал костер инеем.

Леск явно испугалась: «Мы полетим?»

«Не бойтесь, — попытался успокоить дракон, — я позабочусь, чтобы вам не было холодно».