Злой рок. Политика катастроф - Нил Фергюсон

Трампу, как помогли в 1968 году Ричарду Никсону[1374], в политическом плане, переведя национальную дискуссию с неготовности к пандемии на излюбленную тему президента: культурную войну. По данным опросов, проведенных 2–3 июня, только 38 % высказались против протестов, но 75 % заявили, что не одобряют разрушение собственности[1375]. Несомненно, поддержка BLM в 2020 году резко возросла, особенно среди молодежи[1376]. И все же итоги опросов вызывали обоснованный скепсис. Публично критиковать BLM мог только тот, кто не боялся за свою карьеру, поскольку «культура отмены» распространилась из академических кругов в корпоративную Америку. Когда Такер Карлсон открыто выступил против BLM, некоторые компании отказались от рекламы в его шоу. Но его рейтинги взлетели до небес[1377].

В ходе июньских протестов 2020 года порой случались странные эпизоды, чем-то напоминавшие акты религиозного искупления, которые распространились в Европе, когда там бушевала бубонная чума. В Кэри, штат Северная Каролина, 8 июня белые полицейские ритуально омыли ноги духовным наставникам «Центральной церкви наследия», пасторам Фейт и Собоме Уокоме, после «прогулки во имя единства» от центра города до полицейского участка – таким был «многорасовый, мультиэтнический, поликультурный ответ» на смерть Флойда[1378]. Белый юноша, стоя на коленях, с британским акцентом нараспев говорил в мегафон: «От имени всех белых людей… всей нашей белой расы… мы стоим здесь, Господи, и приносим покаяние… Господи, я прошу Тебя, прости нас за то, что впустили в сердца свои такую ненависть, из-за которой создали рабство, творили несправедливость и поддались предрассудкам, которым поддаемся и по сей день и которыми полны даже наши законы… Господи, смею ли я просить у Тебя прощения?» В городе Бетесда протестующие опускались на колени на тротуар, поднимали к небу руки и скандировали, что отказываются от привилегий белых и отрекаются от всех их дел[1379]. В аналогичных обстоятельствах белые, вышедшие на протест, становились перед чернокожими на колени и молили о прощении (те отвечали им тем же)[1380]. Порой активисты BLM осуждали белых за то, что они прилюдно себя бичевали (или по крайней мере изображали на спине шрамы от удара кнутом)[1381]. В Вашингтоне случилась сюрреалистическая сцена: белая девушка, участница протестов, вступила в спор с группой белых и чернокожих полицейских, решив объяснить им, что такое системный расизм. «Америка поражена грехом, мэм, – ответил ей один из чернокожих стражей порядка. – Весь мир поражен грехом. Согласны? Иисус сказал: „Я есть путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня“. И Америка, и мир поражены грехом. Отсюда и расизм, и несправедливость, и ненависть, и гнев, и насилие. Дело не в расизме. Читайте Библию. Читайте Библию. Читайте Библию, в ней правда»[1382]. Великое Пробуждение нашло себе достойного последователя.

Помимо религиозных явлений, по стране прокатилась и волна иконоборчества. Подобно протестантам в XVI веке, тайпинам в XIX веке, а также большевикам и маоистам в XX веке, протестующие рушили или оскверняли памятники. По большей части «страдали» рабовладельцы и генералы Конфедерации: Джон Брекенридж Кастлман (Луисвилл, штат Кентукки); Роберт Ли (Монтгомери, штат Алабама); Рафаэль Сэмс (Мобил, штат Алабама) и Эдвард Кармак (Нэшвилл, штат Теннесси). Но этого не хватило. С глаз долой должны были исчезнуть и Христофор Колумб, и Хуан де Оньяте (Альбукерке, штат Нью-Мексико), и Джордж Вашингтон (Портленд, штат Орегон). Не пощадили ни Улисса Гранта, ни Теодора Рузвельта в Нью-Йорке, ни даже Мемориал освобождения в вашингтонском Линкольн-парке[1383]. Подобные приступы подражания иконоборчеству случались и в Англии – так люди неосознанно продолжали радикальную традицию, восходящую к XVI веку[1384]. И точно так же, как в годы минувших революций, дети отрекались от родителей. Подобно Павлику Морозову, предавшему отца в советской Герасимовке, американские подростки заполонили соцсети, обвиняя родителей в расизме[1385]. До такого уровня порой опускались даже взрослые. Один экономист натравил на другого пользователей Twitter за то, что тот посмел выразить скептицизм в отношении BLM[1386]. История вновь преподает нам урок: биологические и политические заразы часто появляются одновременно. Мы уже отмечали, что Гражданская война в России более или менее шла в тандеме с эпидемией «испанки», поразившей мир в 1918–1919 годах, не говоря уже о свирепствующем сыпном тифе. В начале июля 2020 года миру грозила очередная двойная зараза.

Многим обычным американцам все это казалось отвратительным. По данным опроса, устроенного компанией Rasmussen, 56 % респондентов заявили, что правительство должно привлечь к уголовной ответственности тех, кто повреждал или разрушал исторические памятники. А 73 % согласились с тем, что «все мы являемся частью одной из величайших историй, когда-либо рассказанных миру, – истории Америки… эпического повествования о великой нации, народ которой рисковал всем ради того, что считает правильным», – это слова из речи Трампа[1387]. По крайней мере в одном вопросе выявленные предпочтения описали совсем другое положение дел, нежели итоги опросов о президентской гонке, попавшие в заголовки газет. Проверка статистики показала, что в 2020 году резко возросла покупка огнестрельного оружия. Исследовательская и консалтинговая компания Small Arms Analytics and Forecasting («Аналитика и прогнозирование в области стрелкового оружия») установила, что общие продажи такого оружия в июне 2020 года составили 2,4 млн единиц, что на 145 % превышало аналогичный показатель в июне 2019 года. По большей части покупали пистолеты[1388]. Обладание огнестрельным оружием было довольно точным прогностическим фактором, позволявшим в 2016 году определить, сколько избирателей проголосует за Трампа[1389]. Неудивительно, что весь этот арсенал тоже ассоциировался с повышенным уровнем насилия и несчастными случаями, связанными с применением огнестрельного оружия[1390].

И, наконец, в начале августа 2020 года был еще один повод для тревоги: окончательный результат выборов, предстоящих через три месяца, мог стать повторением ситуации, возникшей на выборах 2000 года (иными словами, был риск, что разрыв между претендентами окажется слишком мал, чтобы имя победителя огласили в ночь выборов, только на этот раз под вопросом стояли итоги подсчета голосов в нескольких штатах). Выборы могли пройти и по сценарию 1876 года, когда Сенат и Палата представителей не могли прийти к согласию, споря о победителе, – Закон о подсчете голосов 1887 года не полностью исключил такую возможность[1391]. Республиканцы во главе с президентом уже заранее сомневались в итогах голосования по почте – в этом вопросе разделилось и общественное мнение (конечно же, по партийным симпатиям)[1392]. Демократы в ответ обвинили республиканцев в том, что те умышленно усложняют процесс голосования в «красных» штатах. Казалось, все уже было готово, чтобы объявить выборы нелигитимными, – и с учетом городских беспорядков и слухов о новой волне COVID-19, возможно, совпадающей с сезонным гриппом[1393], эта