Запрещённая реальность. Книги 1-10 - Василий Головачёв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мысли о подчинённой возникли, когда Барсов заказал хорьятики – греческий салат с помидорами, огурцами, перцем, оливками и сыром фета – и сувлаки в пите – куриный шашлык, который обожала Ядвига. Она вообще обожала всё острое, перчёное и жгучее и всегда заказывала в «Юнкере» греческие либо грузинские блюда.
Мысли свернули к другой женщине.
Встреча с Евой Лузгиной в доме её отца перевернула чувства Вениамина, и с тех пор не проходило часа, чтобы он о ней не думал. После её согласия войти в ГОН они встречались трижды, и каждый раз Барсову приходилось сдерживать сердцебиение, так как он, по образному выражению отца, стал «неровно дышать» к этой женщине.
Но больше смущало другое: Вениамин заметил, как переглянулись полковник Калёнов и Ева в доме Болотова, а потом и вовсе стало понятно, что их соединяют некие воспоминания прошлого, заставляющие обоих разговаривать абсолютно по делу, подчёркнуто официально. Спрашивать полковника ГРУ в отставке о связи с Евой Барсов постеснялся и теперь при общих встречах каждый раз присматривался к поведению обоих.
Двадцать девятого мая, на следующий день после разборок с Эмилем Шамсуаровым, Барсова и Калёнова вызвал Зеленов, но не на базу, а на явочную квартиру, одну из тех, что имеет каждая спецслужба России. Да и мира тоже.
Квартира располагалась в девятиэтажном доме на улице Стрелецкая, недалеко от Савёловского вокзала. Было видно, что в ней никто не живёт, хотя за квартирой ухаживали. Во всяком случае, мебель стояла аккуратно, пыли нигде не было видно, и воздух в гостиной, где сели гости, не казался затхлым.
Зеленов ждал командира и советника ГОН один, одетый в серую твидовую рубашку с жемчужным отливом и серые брюки. Он был серьёзен и озабочен. Ни чая, ни кофе гостям не предложил. Выслушал доклад Барсова о деталях операции, раскрыл ноут, бегло просмотрел какие-то записи, оглядел мужчин ничего не выражающим взглядом серо-голубых глаз.
– Операцию с Шамсуаровым оцениваю на троечку.
Барсов и Калёнов переглянулись, и Зеленов добавил:
– Парень не испугался, пожаловался отцу, тот поднял все свои связи, хорошо подкормленные, и теперь полиция ищет террористов, якобы пообещавших устроить диверсию на бензозаправке в центре Москвы.
– Бред! – сказал Барсов.
Калёнов промолчал.
– Нам удалось вбросить компромат на Шамсуарова в сеть Следственного комитета, – продолжал Зеленов, – и расследование пойдёт по другому пути, но должное воздействие на этого сопливого хакера не оказано.
– Неужели его папаша не оторвёт голову сыну за организацию вписки? Ведь на даче творились чудовищные вещи! Будь моя воля, я бы замочил там и этого ублюдка, программатора «групп смерти», и съехавшихся нажраться и потрахаться на халяву отморозков!
– О вписке старший Шамсуаров ничего не знает. Точнее, считает, что сын просто приятно проводил время в компании друзей.
– Можем ещё раз выловить младшего…
– Не стоит светиться ещё раз. Задание вы в общем-то не провалили, так как не оставили следов, что похвально, однако действовать надо было жёстче. Убедительнее.
– Пальцы отрубать, как это делал «Стопкрим»?
– Думайте, разрабатывайте оригинальные треки так, чтобы клиент долго оставался под впечатлением и не мог больше принести вреда своей деятельностью. Зря мы, что ли, подсоединили к группе двух аналитиков? – Зеленов посмотрел на Калёнова. – От вас многое зависит, полковник, используйте свой богатый опыт.
Калёнов промолчал.
– Теперь о главном, – глянул на часы советник президента. – Решено максимально усилить борьбу с лидерами малых акторов и образований в информационном пространстве. Соответственно, и нам добавится работы – в тех зонах, где государство бессильно и где ему будет угрожать дестабилизация, развёртка протестных движений и «цветных» революций. Лидеры этих групп должны исчезать без следа.
В гостиной стало тихо.
Зеленов оценивающе прошёлся по лицам собеседников цепким взглядом.
– Я сказал что-то непонятное?
Барсов помедлил.
– Мы обсуждали… несколько иные направления работы.
– Эти направления со счетов не сбрасываются. Но информационные технологии в значительной мере развиваются вне системы защиты колеблющихся умов на основе решений с открытым программным кодом. Соответственно, небольшие группы как зародыши массовых волнений и даже отдельные граждане могут получать новейшие разработки критических псилингвистических технологий, что вполне может привести к социальному взрыву. Теперь понятно?
Барсов посмотрел на спутника, но Калёнов продолжал молчать.
– Я понял.
– Вот и отлично. В прошлый раз мы обсуждали план приоритетных направлений борьбы с коррупцией на оперативно значимом уровне. Он слегка изменён. Президент серьёзно обеспокоен тем, что при нынешнем уровне коррумпированности МВД и даже спецслужб не может опираться на эти структуры в должной мере. Как показывает собранный на сотрудников министерств и ведомств компромат, кое-какие руководители подразделений вполне готовы выступить на стороне либеральной «пятой колонны» и устроить «московский майдан». Со всеми вытекающими. Поэтому первым настоящим испытанием для ГОН будет ликвидация одной такой ячейки, закопанной в недра Следственного комитета, босс которой возомнил себя новым Берия. Если справитесь, следующие задания будут ещё сложнее и ответственнее.
Зеленов развернул ноутбук экраном к сидящим.
– Читайте.
Материал оказался интересным.
В апреле этого года лейтенант Юкхан Бенусов, оперативник УВД Северо-Западного административного округа столицы, в подмосковном Солнечногорске выследил преступника, который больше года находился в разработке по подозрению в похищении и убийстве людей. Выждав момент, когда подозреваемый выйдет из машины, Бенусов и его напарник подошли к нему и предъявили удостоверения. Подозреваемый ударил напарника лейтенанта и бросился бежать. Бенусов преследовал его через дворы и школы два километра, пока не догнал, и применил силовой приём. Однако на этом дело не закончилось.
Доставленного в Главное следственное управление Следственного
